— Тебя будто здесь нет, Эмма! — воскликнул Киллиан. — Кому и что ты пытаешься доказать?!

— Это моя работа, — отрезала Эмма, немного чувствуя себя виноватой.

— Нет, Эмма, — покачал головой Крюк. — Это не работа. Это помешательство.

— Я работаю!

— И каков результат? — повысил голос Крюк. — Ты нашла Синдальта? Нашла Дэвида? Спасла город? Или только довела себя до нервного срыва? Думаешь, я ничего не вижу?!

Видимо, он всё видел. Видел, как она внезапно начинала плакать, видел, как её рвало от волнения, видел, как дрожали её руки, каждый раз, когда кто-то говорил, что есть новости, новая зацепка, новая надежда… Удивительно, что он вообще замечал это, ведь Эмма действительно дома почти не появлялась.

— Как ты можешь?! — Эмма встала в позу. — Как ты можешь говорить об этом?! Да ещё и моего отца приплёл! И это после всего, что он сделал?!

— Я готов сражаться за Дэвида насмерть, — прервал её Крюк. — Я готов был всё бросить и искать его, но ты запретила мне! Всё, что я могу делать, — это сидеть здесь, зная, что ты где-то там подвергаешь себя риску, и надеяться, что вечером увижу тебя дома!

Последние слова он прокричал прямо ей в лицо, подойдя вплотную. Эмма несильно оттолкнула его. Потом толкнула ещё раз, уже сильнее, раздосадованная тем, что он будто совсем её не понимает. Дальнейшее наступление Крюк остановил, схватив её за запястье.

— Чего ты хочешь, Киллиан? — жалобно спросила она.

— Я хочу, чтобы моя жена вернулась домой, к семье, — спокойно ответил Киллиан, ласково касаясь её щеки. — Я не хочу каждый день объяснять своей дочери, куда опять делась её мама и почему она не видится с ней уже неделю. Я хочу, чтобы ты вспомнила, что сказала мне, когда родился Лиам.

Она помнила. Она никогда этого не забывала. Киллиан был справедлив в своём гневе.

— Киллиан…

— Ты помнишь, что говорила? — продолжал Крюк. — Ты говорила, что Генри, Лиам и я на первом месте для тебя, и что ничто не изменит этого. И где же ты? Ладно, не будем об этом. Я просто рад, что вообще увидел тебя сегодня.

Он развернулся, чтобы уйти, но Эмма остановила его.

— Киллиан! Киллиан, стой! — Эмма поцеловала его, поглаживая по седеющей бороде и усам. — Киллиан, прости! Я люблю тебя…

Киллиан посмотрел на неё так, будто слышал это впервые. Следующий поцелуй был его инициативой, затянулся и перешёл в нечто большее. Всё происходило очень быстро. Он резко схватил её за талию и посадил на стол, продолжая целовать везде, докуда мог дотянуться. Он нетерпеливо стащил с нее брюки и трусики, а она сняла с Киллиана майку, расстегнула ремень и потянула его на себя. Он с силой вошёл в неё, действовал стремительно и агрессивно. Эмма обхватила его ногами, прижимаясь плотнее, положила голову на плечо, касаясь щекой его щеки и наблюдая, как секундная стрелка перемещается по циферблату кухонных часов. Глупые часы… Они врали, сколько Эмма их помнила, но не помнила, когда в последний раз была со своим мужем, и понимала, насколько ей этого не хватало. Она крепко прижалась губами к его губам, наблюдая, как он прикрывает глаза от удовольствия и облегчения, с трудом удерживая её на краешке стола.

— Не отталкивай меня, Эмма, — в завершение попросил Крюк. — Тебе не обязательно проходить через всё это одной. Я же здесь.

— Да, ты здесь, — с улыбкой подтвердила Эмма. — Спасибо, что ты здесь.

Иногда старые привычки настолько укореняются в людях, что становятся дополнением к их сущности. Эмма Джонс до сих пор боролась с собой за собственное спокойствие и счастье, не веря, что оно находится от неё на расстоянии вытянутой руки.

***

Коль сидела за рулём своего фольксвагена, любезно оказывая Адаму услугу. Единственное, что раздражало её, — неосведомлённость о том, что нужно её брату. Сначала они заезжали в закрытый магазин электроники, откуда один парень, чьего имени Коль не помнила, вынес ему пакет с мелкими детальками, издающими звенящий звук при столкновении друг с другом. После этого они поехали к дому шерифа и забрали оттуда Лиама Джонса, после чего Коль вручили карту с отмеченными на ней координатами. Коль смутно представляла, что там могло находиться.

— Так, — протянула Коль в отчаянной попытке что-то разузнать. — Куда мы едем?

— К складам, — сдержанно ответил Адам. — Я же всё отметил на карте.

— Ладно, — согласилась она. — А зачем здесь Лиам?

— Чтобы точно сказать, как мне пройти к нужному.

— А Альберт здесь зачем?

— А Альберту не позволяет отсутствовать чувство собственной важности.

Альберт шутливо кивнул и поднял руку в издевательском приветственном жесте, насмешив Лиама и Адама.

— Что вы задумали? — резко спросила Коль, теряя терпение.

— Совершенно неважно, — загадочно протянул Адам. — Ты повернула не туда.

Коль действительно повернула не туда и постаралась как можно скорее ошибку свою исправить, откинулась на сидении, на скорости сдала назад и резко выкрутила руль до упора, развернув машину на сто двадцать градусов, потом выровняла руль и нажала на педаль газа.

— Полицейский разворот! Мягонько вышло, — похвалил Адам. — Этому тебя тоже мама научила?

— Ага, — улыбнулась Коль. — Она.

— Прелестно, — улыбнулся Альберт.

— Не спрашивала, где она так водить научилась? — поинтересовался Адам.

— А где она стрелять научилась? — усмехнулась Коль. — Ярмарку помнишь? У того парня из тира челюсть отвисла.

— Она училась этому, — вставил Альберт. — Чтобы получить лицензию на огнестрел, нужно сдать экзамен.

— Это понятно, — кивнула Коль. — Вопрос в другом: когда она это успела? Сколько я себя помню, она всегда была в поле зрения.

— Я всегда подозревал, что у неё есть свой волшебный песок, чтобы быть в двух местах сразу, — хихикнул Адам.

— Вы этого не помните, потому что она действительно по большей части была в поле зрения, — сказал Альберт. — Но бывало, что и не была.

— Не хочу вас прерывать, — тактично кашлянул Лиам. — Но мы приехали.

— Что же. Моя остановка, — вздохнул Адам. — Коль, если увидишь копов — уезжай.

— Что ты?! Как я могу уехать?! — не без иронии шутила Коль. — У меня же нет прав и страховки! Ты можешь найти более приятную тему для беседы с ними?

— Очаровательно, — саркастично, но всё же добродушно отметил Альберт. — У нас лучший водитель.

Лиам и Адам вывалились из фольксвагена.

— Не забудь, что я ещё и превышаю, — подмигнула Коль младшему братцу.

— Вдвойне очаровательно, — сверкнул глазами Ал.

Они рассмеялись. Коль предприняла ещё пару попыток выяснить всё у Альберта, но он замкнулся в себе, односложно и уклончиво отвечая на её бесконечные вопросы.

***

Нил Нолан лежал в постели с Робин, распутывал её прекрасные длинные светло-рыжие волосы, время от времени касаясь губами плеча или шеи. Спокойно, не прекращая бережных ласк, Нил рассказал Робин о Томми, что встревожило её и заставило сесть, погрузившись в размышления.

— Я не советую тебе идти, — сказала Робин.

Нил вздохнул, поднялся, обнял её сзади, положив голову на её плечо, и чмокнул в щеку.

— Возможно, это единственный шанс узнать правду, — прошептал он.

Робин выскользнула из его объятий и вовсе встала.

— Решение принимать тебе, дорогой, — грустно улыбнулась она, с беспокойством заглядывая ему в глаза. — Просто будь осторожен. Не верь Томми. Это не твой Томми, Нил.

Он и сам уже догадывался, что это не его Томми, что было дополнительной причиной его возможного согласия на будущую сделку. Томми тоже следовало отыскать.

— Это Ив так говорит? — без энтузиазма Нил запел старую песенку.

— Люди не меняются, Нил, — Робин оперлась руками на его колени, — особенно так разительно и быстро. Мы те, кто мы есть. Но ты не успокоишься, если не узнаешь наверняка. Поэтому я и говорю тебе: будь осторожен.

Нил кивнул ей, соглашаясь. Робин взобралась ему на колени, обняла руками за шею и страстно поцеловала, опрокидывая его назад, на кровать. Целуя её в ответ, снова занявшись любовью с нею, он чувствовал нечто странное, помимо наслаждения и нежности, нечто, напоминающее горечь и тревогу.