— Все умирают в одиночестве. Я всего лишь не желаю создавать иллюзию того, что это не так. И не вижу в этом ничего плохого, — честно ответил Румпель. — Тем более, что я уже найден тем, кого не хотел бы видеть.

— О, это ты обо мне?! — игриво удивился Тёмный. — Или о самом себе? Брось, Румпель! Ты хочешь жить, а сейчас даже больше, чем когда-либо! Спаси себя!

— Я ничего не вижу! — гневно выпалил Румпель. — Я даже не знаю, от чего мне спасаться! Потому я и умру!

Он почувствовал, что снова начинает терять сознание.

— Не умрешь! — уверенно заявил Тёмный, — Вспомни! Ты знаешь, что это! Они были знакомы. Фокусы новые, а смысл старый!

Голда посетило очередное видение. Он видел Питера Пэна в лесу, в Нетландии, а рядом с ним — Синдальта, только не Синдальтом звал его Пэн. Он звал его настоящим именем, он звал его Барри. И самому Барри он назвал своё имя, избегая проблем, прощупывая, стараясь выгадать пользу для себя. И ещё цветы… Множество прекраснейших и опаснейших цветов.

— Моршиповник…

— Ты знал это, — подтвердил Тёмный. — И как человек, частенько страдающий от него, ты держишь противоядие всегда под рукой.

— Я ничего не вижу, — Голд поднялся и на ощупь дошёл до той части лавки, где среди десятка

разных склянок пряталось противоядие.

— Я — твои глаза! — повторился Тёмный и подсказал ему нужный пузырек.

Голд выпил зелье и осел на пол, борясь с болью, жаром и нехваткой кислорода. Дыхание его было медленным и напряжённым, по лицу скатывались крупные капли пота, обжигали порезы и ссадины. Жутко хотелось спать.

— Не спи! Нельзя спать! — рыкнул Тёмный. — Оставайся в сознании. Ты потерял много крови. Надо остановить её.

Кровотечение и так почти остановилось, но правоту своего демона Голд признал.

— С чего ты такой заботливый? — он искал другое зелье. — Тем более сыворотка скоро прекратит своё действие, и мои раны затянутся.

— До этого нужно дожить, дорогуша. Да и магия твоя некоторое время будет нестабильна.

— Я вообще не должен видеть тебя…

Но он видел, вновь обрёл способность видеть. Тёмный стоял совсем рядом и улыбался ему, как учитель ученику, выбравшему правильную стратегию решения задачи.

— Я действительно призвал тебя сам, — продолжил Голд, — чтобы понять, что произошло со мной…

— Так что же произошло с тобой? — с предвкушением спросил Тёмный.

— Я мертвец, возвращённый к жизни уловкой, — говорил Голд. — Я там, где не должен быть. А это нарушает порядок вещей.

— Порядок вещей действительно нарушен, но не тобой, — мудро подчеркнул Тёмный. — И не твоей дочерью. Пусть вы и сделали кое-что, чтобы спасти самих себя. Но здесь требуется другое жизнелюбие, Румпель. А ты всё-таки смерть любишь больше, чем жизнь.

— Это не так, — не согласился Голд. — Я всегда боролся с этой жаждой жизни, боялся стать похожим на своего отца. Старался быть достойным тех, кого любил и люблю. Но моя низость, жалкая суть моя такова, что собственная шкура всегда была мне ближе. Настолько, что я сам себе противен время от времени. Я самое настоящее чудовище. С тобой или без тебя.

— Теперь ты видишь это? — удовлетворённо уточнил Тёмный.

— Да, теперь я вижу всё, — улыбнулся Голд, который понял, что всё это время никакого Тёмного не было. — Тебя здесь нет и не было. Есть только я. Ты плод моего воображения. Но теперь я всё понял. И принял.

Тёмный улыбнулся, поклонился и растворился в воздухе. Голд облегчённо вздохнул, а потом едва не упал. Яд больше не действовал, но слабость, вызванная потерей крови, травмы и общая усталость давали о себе знать. Ему нужно было где-то спрятаться, затаиться на пару часов, пока он не придёт в норму. Он нашёл в кармане связку ключей, зацепился взглядом за один маленький, от квартиры Белль, и подумал, что лучшего места ему не найти.

***

В назначенное время Нил Нолан пришёл к своему другу Томасу Хэйдену.

— А, Нил! — радостно воскликнул Том, приглашая его войти. — Здравствуй, здравствуй!

— Привет, Томми, — мрачно поприветствовал Нил, проходя в дом.

— Присядешь?

— Нет…

— Мамы не будет до завтра, — сказал Томми, пропадая на кухне. — Хочешь пива?

— Нет, — резко отказался Нил. — Ближе к делу. Что тебе известно о моём отце, Томми?

— То, что он ещё жив, — бесстрастно ответил Томми, ещё больше убеждая Нила, что он не Томми вовсе.

Настоящий Томми никогда не был так равнодушен. Нил всё же почувствовал некоторое облегчение от этой новости: хоть что-то было теперь ему известно.

— Где он? — спросил Нил.

— Он пленник Синдальта, — ответил Том. — И он его отпустит взамен кое на что. Ты правда на всё готов ради отца?

— На всё…

— Тогда принеси сегодня к девяти «кнопку от города», — сказал Томми. — И не думай обмануть.

— Я не знаю, что это, — совершенно искренне сказал Нил.

— Так узнай, — сверкнул глазами Томми. — Узнай, найди и принеси.

Нил не знал, что ему ответить на это. Был ещё один вопрос, ответ на который он также не знал: готов ли он подставить всех ради сомнительного шанса на спасение одного?

***

Все улики, найденные людьми шерифа, говорили о чём-то совсем невразумительном. Зачем было Голду со всей его силой и властью драться с Дэвидом Ноланом? Белль-из-прошлого ничего не могла понять, но сама Белль, кажется, понимала всё, как и Эмма. Только вот события они толковали совершенно по-разному. По лицу Эммы было видно, что не отца она винит в произошедшем, а миссис Голда молчаливо требовала подтверждений своей версии и получила их. Во-первых, крови Голда было больше, а во-вторых, нашлась любопытная видеозапись.

На экране казённого компьютера, не самого современного по сравнению с тем, что стояли в библиотеке, Эмма включила запись, где Голд, отравленный содержимым шприца, действительно дрался с Дэвидом, а точнее, пытался избежать избиения. Это было просто безумием, на которое Белль-из-прошлого с трудом могла смотреть. Лицо Румпеля превратилось в кровавое месиво. Ещё страшнее ей стало, когда Дэвид достал нож и воткнул его Голду куда-то в бок, и было удивительно, что Румпель вообще сумел отбиться и уйти. Часто она отворачивалась, не могла смотреть, но вот Белль смотрела не отрываясь, и ее чувствавыдавал лишь слегка подрагивающий подбородок и побелевшие руки. Эмма приказала своим людям найти участников драки.

— Я найду его, — сказала Белль больше самой себе, нежели Эмме.

— Свяжись со мной, когда найдёшь, — сказала Эмма, на что Белль лишь невесело улыбнулась.

— Первым делом, — отозвалась Белль, чётко дав понять, что ничего подобного делать не собирается.

Обе Белль вышли из участка на улицу, где с Белль-из-будущего впала в панику. Она расхаживала взад-вперёд, пытаясь собраться с мыслями, стараясь хотя бы вспомнить, где её машина. Зелена вылетела следом за ними.

— Тебе не нужна машина, — сказала она, взяв Белль за плечи. — Я перенесу нас, куда скажешь. Так куда?

— В лавку, — шепнула Белль.

И вот они втроём уже там. Радовало, что Румпель действительно здесь побывал. На полу, в подсобке, валялись его пиджак и галстук, перепачканные кровью, которой было много и на полу. Ящик с зельями был перевёрнут вверх дном, некоторые склянки были побиты, и была парочка просто пустых, которые Белль от досады и горя разбила сама.

— Ну хватит! — остановила её Зелена. — Думай, куда он мог уйти в таком состоянии.

Белль-из-прошлого предположила, что в библиотеку, и с ней согласились, но не до конца.

— Думаешь, что он пошёл в твою квартиру? — недоверчиво спросила Зелена, пытаясь поспеть за Белль, как и Белль-из прошлого. — Не слишком ли…

— Нет, — отрезала Белль. — Подождите меня в библиотеке. Я сама проверю. Если задержусь, то…

— Нашла, — вздохнула Зелена. — Ладно. Я присмотрю за твоей «подопечной».

Белль-из-прошлого хотела бы пойти с Белль, но поняла, что так будет лучше, и чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда Зелена взяла её под руку и потащила в пустующую библиотеку.