Белль вновь прижалась к мужу, обхватила его одной рукой, чувствуя тепло его тела сквозь тонкую рубашку.

— Тебе не холодно? — заботливо поинтересовалась она, хотя была так же легко одета.

— А тебе? — ухмыльнулся Румпель, — Сама тут сидишь уже сколько?

— Да. Надо вернуться в комнату.

Но они не вернулись, так и сидели еще некоторое время, рассматривая некрасивое стеклянное здание напротив. Оно было даже ничего, если его разглядывать подольше. Домой их загнал дождь, который обещали неделю и который пролился лишь сейчас. Румпель немного намок, пропуская ее вперед. Мокрую одежду он сменил уже на пижаму и забрался в постель вместе с женой. Белль прижималась к нему, прятала лицо у него на груди, слушала как замедляется его дыхание и верила только в хорошее. Когда Голд заснул, она лишь ближе придвинулась и легла поудобнее с твердым намерением пролежать так, пока не заснет сама. Немного поразмыслив, Белль поняла, что ничто не может разрушить ее счастье, если она сама не опускает рук.

На следующий день она позвонила тому доктору и уже наследующей неделе отвела к нему сына. Согласно его оценке, Альберт был довольно непростым мальчиком и имел незначительные отклонения от принятых норм, но аутистом точно не являлся.