— А ты сам-то знаешь? А если да, то почему я не знаю, когда у тебя день рождения?! — возмутилась она. — И не только: ещё я внимательно слушаю твои нудные бредни.

— Ты всегда внимательно слушаешь мои нудные бредни, — возразил Румпель. — И тебе они нравятся. Может, ты только из-за этого за меня и вышла.

— Боги! Очень надеюсь, что нет!

Белль заразительно засмеялась, и он, естественно, тоже не смог удержаться. У них обоих было отличное настроение, которое не смогли испортить толпы людей, также затянувшие с покупками чуть ли не до последнего дня. Конечно, пару раз он ловил себя на мысли, что было бы неплохо кого-нибудь придушить, или что он больше никогда на это не пойдёт, но в итоге было не так уж и плохо. Управились они всего за три часа и нашли, чем себя развеселить. Им даже не пришлось расходиться, чтобы купить подарки друг для друга, потому что Белль уже приготовила свой, а Голд ещё в понедельник приобрёл для неё красивый серебряный браслет с золотой нитью и бриллиантами, который выглядел изящно и не броско и без сомнения должен был ей понравиться. Подарки для Джейн и Коль тоже были из серебра: серебряная погремушка с изображениями планет и калейдоскоп. Коль любила калейдоскопы и собирала свою странную бессистемную коллекцию. Для Криса он приготовил хороший фонарик со сменными фильтрами, для Адама — набор маленьких отвёрток, которые он нередко терял и ломал, и сертификат в магазин спортивных товаров, для Роланда — швейцарский нож, потому что его охотничий считался холодным оружием, а для Келли — колокольчик, в чём он усматривал долю самоиронии, и чтобы это не выглядело нелепо, сопроводил его глупой рождественской игрушкой и также сертификатом в магазин спортивных товаров. Забыл он только про Ала, но потом успокоился, вспомнив о бутылке пятидесятилетнего виски: отличный подарок для тех, у кого всё есть. Ещё он с опозданием купил ручку для Генри, тоже серебряную.

— Я уже купила им подарки от нас обоих, — прокомментировала Белль. — И им, и детям. И Робин. И детям Робин. И Реджине.

— Если бы можно было, ты купила бы подарки на весь Сторибрук и половину Нью-Йорка, — проворчал Голд. — Добавь от меня. И Робин разве отмечает Рождество?

В этом году все отмечали Рождество. Когда утром двадцать четвёртого Голд, Белль и Крис приехали в гости к Коль, Робин уже была там и помогала с приготовлениями к празднику, суетилась на кухне и выглядела слегка перевозбуждённой. Её мальчишки играли в настольную игру с Роландом, Адамом и Келли, которые пришли за полчаса до них. Крис присоединился к ним в следующей партии. Коль ходила с камерой, безуспешно пытаясь снять фильм для Дженни: никто не хотел ей в этом помогать.

— Ещё один провал после «успешного» дебюта, Заноза? — поддел Адам.

— Отвали! — огрызнулась Коль.

— Дебюта? — поинтересовался Роланд. — Какого дебюта?

— Заноза пыталась снять видео под рабочим названием «День Рождения мамы», — ответил Адам. — В итоге мама заперлась от неё в туалете, а потом убежала прятаться в библиотеку. Мы ей в этом помогли.

— Потому что вы все гады, — надулась Коль. — И сейчас другое, идиот!

— А ну не ругайся, — пожурил Роланд и закрыл уши Кайлу, сидящему у него на коленях. — Нехорошая тетя Коль!

— Я ничего такого и не сказала, — защитилась Коль, а потом обратилась к вошедшей в гостиную Робин: — Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть компромат на этого вот…

Она ткнула в сторону Роланда, и Робин засмеялась:

— Есть один.

— Разве? — не поверил Роланд. — И какой же?

— Давным-давно Роланду понравилась одна девушка.

— Ах, девушка! — насмешливо протянула Коль и сузила глаза. — Вот как!

— Ему было девять.

— Ну, хватит! — вдруг буркнул Роланд. — Очень смешно!

— Это и правда очень смешно! — продолжила Робин. — Он неделями думал, как с ней заговорить, и однажды набрался храбрости и заговорил. Жаль, что она не поняла ни слова. Наверное, в его голове это звучала как… Ну, знаешь, как звучит связная речь?

— Это не смешно! — усмехнулся Роланд. — Это даже не забавно, между прочим!

— А по-моему, очень даже! — не согласилась Коль. — Что ты пытался ей сказать?

— Не важно, — проворчал Роланд. — Отстаньте!

— Что? Не расслышали! — язвительно произнесла Робин. — Так, значит, ты не растерялся, и это должно было так звучать?

Роланд попытался схватить сестру, но не успел: Робин увернулась и снова убежала в сторону кухни, где к этому моменту уже успела застрять Белль.

Голд в это время наблюдал за всеми присутствующими и то и дело косился на рождественское дерево, невообразимо большое, занимающее четверть просторной гостиной.

— Да, большое дерево, — согласилась Коль, заметив его внимание. — Очень большое дерево.

— Зачем такое? — удивился Голд.

— Я иду наверх проведать Дженни. Хочешь со мной?

Разумеется, он хотел и последовал за ней на второй этаж.

— Мы просто хотели сделать настоящий праздник, — пояснила Коль. — В основном это ради детей. Дженни не понимает сейчас, но я думаю, что ей бы понравилось, вот и снимаю видео. Конечно, основную часть я уже сняла…

— Ясно, — усмехнулся Голд.

— Да и Томми с Кайлом нравится. Приятно видеть их радость, — Коль вдруг остановилась в паре шагов от детской и повернулась к нему. — Знаешь, им очень тяжело без отца.

— Представляю.

— И я хочу сказать вот что… — дочь посмотрела на него очень серьёзно. — Я очень рада тому, что ты есть у меня, и что ты всегда рядом.

— И это никогда не изменится, — уверенно произнёс он.

— Суть в том, что всё меняется. Я просто хочу, чтобы ты знал: ты часть моего счастливого финала, что бы это ни значило, — сказала Коль, сделала глубокий вдох, борясь с накатившими эмоциями, и продолжила: — Мне без тебя будет очень и очень плохо. Почти невыносимо. Поэтому мне хотелось бы, чтобы ты не впутывался во всякие неприятности, и особенно теперь, когда убить тебя так просто.

— Откуда такие мысли?

— Ещё со Сторибрука, хотя я не могу даже выразить, насколько благодарна тебе за то, что ты вернул мне Роланда. И ещё потому что я знаю, что наша жизнь никогда не будет самой обычной, как бы мы ни старались.

— Я не могу обещать, что больше ни во что не впутаюсь, Коль, — Голд взял её за руки и заглянул в тёмные печальные глаза, желая, чтобы они не были такими тёмными и печальными. — Но не забывай, что я всегда возвращаюсь. Не забудешь?

— Не забуду, — слабо улыбнулась Коль. — Постараюсь не забыть.

— Вот и не грусти! Иди сюда, — он притянул её к себе и обнял, ласково поглаживая по спине. — Я всегда буду с тобой, девочка моя. Всегда…

Их прервала Белль, которая то ли отправилась на их поиски, то ли хотела незаметно для всех проскользнуть в детскую и полюбоваться внучкой. В любом случае она возникла в коридоре позади них и замерла в нерешительности.

— Простите, если помешала, — смущённо сказала Белль. — Я, пожалуй…

— Не уходи, — Коль отпустила отца и взяла её за руку. — Не помешала.

— Нисколечко, — подтвердил Голд и улыбнулся жене. — Даже напротив: нам срочно требовался кто-нибудь, способный нам помешать, а иначе мы бы совсем раскисли.

— Тогда ладно, — неуверенно согласилась Белль. — Хотела незаметно…

— Да, я поняла, — ухмыльнулась Коль. — Пойдёмте уже, а то столпились тут…

Дженни не спала, когда они пришли, но и не плакала, просто лежала и ждала, что её возьмут, и издала один короткий необычный, почти радостный звук, увидев склонившуюся над ней Коль.

— Привет, медвежонок, — проворковала Коль, взяв дочь на руки. — Опять вредничаешь? Не спишь и не зовёшь… Смотри, кто тут у нас? Бабушка с дедушкой зашли в гости. Надо тебя покормить… Мам?

Она осторожно передала малышку Белль и ненадолго оставила их втроём.

— Здравствуй, Дженни, — нежно сказала Белль и села на крохотный диванчик в самом углу комнаты. — Как же быстро ты растёшь!

Голд устроился рядом и тоже принялся разглядывать внучку, отмечая правоту Белль. Всё-таки она была поразительная, такая сильная и здоровая и, казалось, старше своих двух с небольшим недель. Или он просто уже забыл, как выглядят такие крохи. В эту минуту в соседней комнате заплакала другая девочка, и Белль не смогла остаться в стороне и передала внучку мужу.