— А сам ребёнок? Где он тогда?

— Скорее всего, мёртв, как и его родители, — почти равнодушно бросил Голд.

— Но есть шанс, что он жив? — с надеждой спросил Роланд.

— Ты хочешь его найти?

— Считаете, это бесполезно?

— Я бы не рассчитывал. Но если жив, то искать бы не стал. Это ловушка.

— Но если шанс есть, то его нужно использовать.

Румпельштильцхен ещё в начале этого разговора понял, что охотника ему не остановить.

— Не ходи один, — как бы сдаваясь, вздохнул он. — Найди надёжного спутника.

Роланд кивнул, поправил свой плащ, надел шляпу и перчатки и собрался уходить.

— Роланд, — окликнул Румпель, когда тот уже шагнул за дверь, — быть может, мертвоцвет и ядовит, но страх — самый страшный яд из существующих. Не позволяй ему управлять тобой.

Роланд ещё раз кивнул, криво улыбнулся и ушёл, а Голд вернулся к своему занятию, стараясь следовать собственному совету.

========== Голоса ==========

Роланд не показывался до самой ночи, и Голд начал всерьёз беспокоиться. Без Роланда всё, что он делал, не имело смысла. Но не только о зяте думал Румпель, а ещё и о жене, о её сломанных руках, и потому, закончив с эликсиром, он отвлёкся на приготовление лекарства и для неё. Ничто его так не спасало, как кропотливый труд, ничто больше не помогало собрать воедино мысли. Потому совсем неудивительно, что когда Роланд Гуд всё же вернулся, Голд был абсолютно спокоен, собран и готов ко всему.

Роланд пришёл не один, а с Эммой.

— Я с вами, Голд, — с порога заявила шериф. — Если вы можете спасти мою сестру, я буду вам должна. Думаю, это вам пригодится.

Она положила перед ним орудие, которым ранили Абигейл и убили родителей мальчика: нечто, напоминающее собой гигантский чёрный коготь. Пахло от него тем самым тошнотворным ядом, и Румпеля от одного запаха едва не вывернуло.

— Ой, фу… — отпрянул он и взглянул на присутствующих: — Только не говорите мне, что вы не чувствуете этот запах!

Роланд и Эмма только пожали плечами и странно переглянулись. Голд надел перчатки и взял коготь в руки: выглядел он устрашающе, но неестественно, напоминал не роговое образование, а, скорее, окаменелость. Более пристальный взгляд лишь усилил впечатление.

— Что это? — у Эммы был ограниченный запас терпения. — Кому это принадлежит?

— Ребёнок жив? — спросил Голд, игнорируя её вопрос. — Ты нашёл его?

— Да, — ответил Роланд. — Нашёл. Он жив, но в шоке. Сейчас с ним Зелена. По какой-то причине он отвечает только ей.

— Вот как… Я рад, что ты вернулся, — слабо улыбнулся Румпель и потом напомнил: — Думаю, нам пора заняться цветами. Время не ждёт. Шериф Джонс, на ваш вопрос у меня пока нет ответа. Но он сейчас и не нужен.

Эмма сдержанно кивнула и стиснула челюсти, губы её вытянулись в тонкую полоску, а глаза недоверчиво сузились. Однако свои подозрения она оставила при себе и проводила Роланда и Голда в лес. К величайшему сожалению последнего, их маленький отряд пополнили Стивен Розенблум и Киллиан Джонс.

Ехать в лес предстояло на лошадях, по поводу чего Голд сразу же выразил своё недовольство.

— В лесу магия нестабильна, — возразила Эмма. — И мы оградили его защитным полем.

— Что никак не останавливает врага, но создает лишние неудобства для вас. Изящный стратегический ход! — проворчал он. — Чёрт с вами! Какая моя?

Ему указали на спокойную гнедую кобылу, и он неловко забрался в седло, чему никак не помогала больная нога.

— Ему не лошадь нужна, — усмехнулся Киллиан Джонс, — а ослик или овца.

— Кого ты ограбил, чтобы получить эту? — Румпель в обиде не остался. — Свою ты наверняка пропил.

— Прекратите, — попросила Эмма. — Киллиан, прекрати.

— Мы ещё и не… — начал было Крюк, но наткнувшись на холодный взгляд своей жены, замолчал.

Город они миновали быстро, а в лесу сбавили скорость и аккуратно поехали по узкой извилистой тропинке. Крюк уверенно возглавлял шествие, а Роланд замыкал. Голд то и дело на него оглядывался, чем несколько раздражал Стивена Розенблума, который ехал следом за ним. После плавного поворота направо дорога стала шире, и на ней умещалось уже два всадника, и Эмма поравнялась с Крюком, а Роланд нагнал Голда.

Немного погодя Румпелю начало казаться, что они ходят кругами, и это неприятное ощущение усилилось благодаря тому, что они поскакали быстрее, и он с трудом успевал следить за бесконечными поворотами. В один особенно резкий он с трудом вписался, чем очень повеселил капитана.

— Это самая спокойная лошадь из всех! Я сам её выбрал!

— Тогда я удивлён, почему до сих пор не сломал себе шею! — огрызнулся Голд. — Тебе, смотрю, не только с одной рукой хорошо, но и вторая мешает?!

Крюк насмешливо фыркнул и уехал вперёд.

— Зачем вы отвечаете? — спросил Роланд. — Он от этого только сильнее радуется.

— За всё надо платить, — тихо прорычал Румпель. — Я вот плачу за то, что в своё время его не придушил.

В итоге они сделали петлю, но попали куда и хотели. Как и говорила Эльза, волшебное дерево окружали мертвоцветы, которые затмили бы своим сиянием звёзды, если бы те не были скрыты чёрным туманом Зелены. Чем ближе цветы находились к дереву, тем больше они были. Парочка и вовсе были чудовищными, огромными, как раффлезия. Только вот раффлезия по сравнению с ними была невинной ромашкой.

— Они? — уточнила Эмма, останавливая лошадь.

— Да, — ответил Голд. — Когда будете выкапывать — будьте осторожны. Я не представляю, насколько они ядовиты. И всем этим заниматься необязательно.

— А все и не будут. Только я, вы и Роланд. Крюк и Стив нас прикроют.

Он предпочёл бы, чтобы Роланд его прикрывал и не лез к цветам, но его отговорить было невозможно.

Выкапывание мертвоцветов оказалось непростой задачей. Корни были длинные и прочные, а луковица хлипкая, будто живая, и Румпель сразу понял, что её нужно вытаскивать как можно осторожнее. Первую он добыл сам, аккуратно подрезав корни ножом, завернул в отдельный мешок и спрятал в седельную сумку, предлагая такой алгоритм и остальным.

— Значит, это надолго, — заключил Крюк, единственный оставшийся в седле. — Как бы боком не вышло… Я покружу тут, осмотрюсь на всякий случай.

— Давай, — кивнула Эмма. — Но держись поближе.

— Разумеется.

Крюк и его конь скрылись из виду, но отдаленный шелест и глухой стук копыт по удивительно теплой земле выдавали его присутствие. Роланд и Эмма отошли подальше от дерева и занялись цветами поменьше, а Голд подошёл к стволу почти вплотную, желая прикоснуться, но не решаясь. Стивен Розенблум стал его персональным мрачным телохранителем, подмечающим каждую мелочь, молчаливым и напряжённым, но в итоге всё-таки заговорившим.

— Вы скоро покинете Сторибрук? — спросил он у Румпеля, убедившись, что их никто не слышит.

— Таков мой план.

— Сколько человек отправится с вами?

— Почему ты спрашиваешь? Хочешь уехать? — усмехнулся Румпельштильцхен, не глядя на него. — Твой отец был убеждён в обратном.

— Речь не обо мне.

— А о ком? Об Алекс?

— Допустим. Об Алекс и Браэне.

— А кто такой этот Браэн?

— Её сын.

— Ясно, — тут он всё же отвлёкся и пристально посмотрел на Стивена. — И почему ты решил, что она согласится оставить свою семью и уехать?

— Я сумею её уговорить, — уверенно заявил молодой рыцарь.

— Какая забота! Не ты ли случаем… — предположение было верным. — Как бы поделикатнее…

— Допустим.

— И поэтому она тебя послушает? Если женщина в отчаянной ситуации проявила слабость, то это не значит, что она сделает подобный выбор, когда дела пойдут на лад. И то, что её интрижка закончилась некоторыми последствиями, не склонит её в твою сторону.

— Она выберет меня, — не совсем уверенно, но резко заявил Стив.

— Выбор вещь забавная, — Голд видел степень его отчаяния. — Иногда всё складывается так, что и выбирать становится не нужно.

— Я не причиню Питеру вреда, но и не верю, что он вернётся. Он для неё опасен. И не только для неё.