Начиная понимать, что происходит вокруг, Maк облизнула губы.

- Пятнадцать. В течение года.

Она попыталась, но голос все равно получился очень тихим. Это не имело значения, потому как Хоуп подскочив на месте, громко взвизгнула:

- Пятнадцать? Боже мой, ты была еще совсем ребенком.

- Действительно.

Взглядом, которым Виктория посмотрела на Дикерсона, можно было раздробить камень.

- Пожалуйста, уйдите. Я не общаюсь с мужчинами, охотящимися на детей.

У Дикерсона отвисла челюсть. Затем, наступила очередь Алекса атаковать.

- Я хотел бы еще кое-что добавить, - сказал он, не повышая голоса, но очень многозначительным тоном, - если ты когда-нибудь снова пренебрежительно отзовешься о моей невесте, я порву тебя на куски - физически, финансово и социально, - он бросил на мать серьезный взгляд - хотя, социально, наверное, сейчас излишне.

Дикерсон зашипел.

- Ты мне угрожаешь?

- Что? Видимо у тебя проблемы не только с моралью, но и со слухом.

На этот раз Виктория действительно фыркнула.

- Хорошая работа, Алекс, - прогремел мужчина в другом конце комнаты, - девушка хочет выдвинуть обвинения?

Вздрогнув от неожиданности, Мак обернулась. Это что комиссар полиции? С округленными от ужаса глазами, Дикерсон застыл на месте, в то время, как Питер наклонился вперед и спокойно произнес:

- Свалил. Быстро.

Голосом Дома.

Никто, казалось, не заметил его ухода, поскольку комната оживилась новым гулом разговоров. Ожидая услышать, как ее прошлое разбирается по частям, Maк расслышала лишь, как люди обсуждают своих детей, и как тяжело поладить с подростками, про необходимость очистить улицы и увеличить помощь жертвам катастроф. Взгляды, которые на нее кидали, выражали симпатию и, даже, уважение.

- Это было очень весело, - объявила Хоуп, подпрыгивая от радости, - может, разыграем кого-нибудь еще?

- Кровожадная малышка.

Питер потрепал ее по волосам, а затем посмотрел на Maк.

- Ты хорошо держалась. Молодец.

Когда они с Хоуп ушли к гостям, MaкКензи глубоко вздохнула. Дорогой Боже, что она сделала, чтобы заслужить таких друзей? Повернувшись к Алексу, девушка поцеловала его в губы.

- Ты мог бы и предупредить меня, садистский ублюдок.

Его губы скривились в улыбке.

- Ты бы не пошла.

- Я... Да, наверное, это правда, - призналась она, - так что, спасибо тебе. Но, хм... невеста? Разве это не то, что люди предварительно обсуждают? Я даже что-то слышала о предложении руки и сердца.

- Нет, - сказал он, - его глаза сузились, - ты выйдешь за меня. Отказ не принимается.

Одной рукой схватив ее за руку, он удерживал сабу на месте своим взглядом. Не то, чтобы она отказалась, но он должен знать, что она не может позволить ему не считаться с собой, кроме тех случаев, когда он входит в роль Доминанта. Она вздрогнула, вспомнив предыдущую ночь и…

Его губы изогнулись, а большой палец прошелся по ее губам.

- Кх-кх.

Мать Алекса. Все еще здесь. Черт меня побери. Maк покраснела и попыталась отойти от Алекса, но его хватка только усилилась. После долгой, предолгой секунды, он отпустил девушку, убедившись, что она поняла, что это его выбор, а не ее.

Виктория взглянула на сына, прежде чем сказать:

- Боюсь, я должна уехать. У меня другая встреча, а ехать через весь город.

Когда Maк поняла, почему приехала Виктория, она часто-часто заморгала, пытаясь сдержать слезы.

- Моей благодарности нет предела. Вы так его запугали.

Воспоминание об этом сменило слезы на желание рассмеяться.

- Удивительно, как Вам это удается.

- Буду рада обучить тебя подобным фокусам, - сказала Виктория, - а что касается того, чтобы меня отблагодарить? Поскольку у вас уже есть Батлер, а теперь еще и Повар, я считаю, что пришло время начинать делать мне внуков. С карими глазами или синими, темными волосами или светлыми - я не привередлива.

Идея рождения ребенка от Алекса заставила Мак почувствовать прилив радости, который она не смогла скрыть, и улыбка Виктории на секунду ее согрела, прежде чем женщина нахмурилась, посмотрев на сына.

- Человеческих внуков, Алекс. Человеческих.

Алекс усмехнулся. Когда его мать ушла, он наклонился к Мак, обдавая теплым дыханием ее ухо.

- Моей матери нельзя отказывать. Так что, когда мы вернемся, ты раздеваешься, занимаешь свое место на скамье для порки и ожидаешь моих указаний.

Ее рот открылся от ощущения жаркой волны, пронзившей ее тело. Пальцем он проследил путь вниз по ее щеке.

- И если мне хоть что-то не понравится, поверь, ты почувствуешь на себе мое недовольство.

От мысли о его руке, шлепающей ее ягодицы, ей захотелось извиваться, и девушка поняла, что эти мысли больше не приносят образов беспокойства - только жар. Его большой палец скользнул по ее губам, когда он ей улыбнулся.

- Я люблю тебя, маленькая саба.

Он ждал.

На этот раз, слова прозвучали очень легко.

- Я люблю тебя, Алекс.

Его брови сошлись от упущения ожидаемого «Сэр». С чувством растущего предвкушения, она медленно демонстративно повторила:

- Я люблю тебя... Алекс.

Его глаза вспыхнули.

- Думаю, пришло время испробовать что-то из моего оборудования на стене.

Его рука сомкнулась на ее руке, горячая по сравнению с ее кожей. Оборудование? Нет. Ни в коем случае. Твердая хватка, беспощадно удерживающая ее на месте, послала сквозь нее острые ощущения, как раз когда она отчаянно прошептала:

- Сэр. Я имела в виду Сэр.

Он улыбнулся ей и, о, дьявол… она знала, что была обречена.

                                                                                      КОНЕЦ.