За окном тополя сгибались под усилившимися порывами ветра, гремел гром, полыхала молния, и, наконец, тучи разразились ливнем.

Верити Бердвуд еле ползла на своем видавшем виды автомобиле по раскисшей от проливного дождя дороге и молилась, чтобы не случилось никаких инцидентов. Баллончик для омывания, так выручивший ее в прошлый раз, был почти пуст, а она не имела ни малейшего желания застрять здесь, в этой чертовой глуши, среди луж, больше похожих на моря, и сгибавшихся до земли от ветра деревьев. Последний отрезок дороги до реки и автомобильного парома уже был испытанием – попробуй преодолеть на этой развалюхе ту еле заметную в кустах, крутую, узкую, извилистую тропку, да еще в такой дождь. Но на другом берегу быстро прибывавшей реки дорога оказалась еще хуже. Даже воздух был здесь другим, словно цивилизация осталась на том, дальнем берегу вместе с магазинами, телефонными будками и подпрыгивавшими на воде лодками, что выстроились в ровный ряд у причала.

Возможно, кто-то и нашел бы эту ситуацию романтической, только не Берди. Согнувшись над рулем, она упрямо подпевала участникам вечернего воскресного концерта, вглядываясь сквозь толстые стекла очков в небольшой участок блестящей мокрой дороги, что выхватывали ее фары, и в ней зарождалась паника. С точки зрения Берди, место, где нет возможности найти круглосуточно открытую кофейню в пяти минутах ходьбы, вызывает лишь уныние.

Музыка не помогала. Выключив радио, она посмотрела на часы на приборной доске: 20:45… Проклятие, так она и на ужин опоздает! Берди умирала с голоду, а из рассказов про этот Дипден ей было известно, что кухня превосходная.

– Две недели в Дипдене! – узнав о цели командировки Берди, простонала Кейт, ее подруга. – Две недели абсолютной роскоши, вокруг божественные пейзажи, да за это тебе еще и заплатят! Боже мой, и ты еще жалуешься! И тебе, наверное, еще и бесплатно поменяют имидж? Берди, как тебе повезло! Я бы многое отдала, лишь бы…

Тут, будто споткнувшись, Кейт замолчала, а потом захохотала, увидев отвращение на лице подруги – бледном, с мелкими чертами, маленькими глазками под большими очками.

– О, Берди! – отсмеявшись, продолжила Кейт. – Не сопротивляйся! Похоже, ты просто не читала материалы по Дипдену. Ты вообще понимаешь, что такой шанс: наконец-то выйти бабочкой из куколки и обрести настоящую красоту – выпадает не каждой? Да ты должна сиять от счастья!

– Кейт, я отправляюсь на эту абсурдную фабрику красоты работать. Мне предстоит накропать историю, чтобы потом из нее можно было сделать телепередачу. Кому-то показалось это интересным. Что касается меня самой, то зимняя равнина, да еще под угрозой затопления, не соответствует моему представлению о божественных пейзажах. Я тоже немало бы отдала, лишь бы не оказаться там. И, к твоему сведению, я не считаю себя гусеницей в коконе, что бы там Марго Белл себе ни думала.

Берди убежденно кивнула в такт своим мыслям. Она высказала все это Кейт. Как и то, что она уже ненавидит грядущие две недели. Она терпеть не могла, когда ее обхаживают и опекают, относятся к ней покровительственно. Она будет чувствовать себя как выброшенная на берег рыба, испытывать отвращение и раздражение, потому что эта среда ей чужда.

Машина медленно тащилась сквозь дождь, и так же неспешно текли мысли Берди. С горечью она думала, что ей будет чертовски скучно, как бы ни сложились обстоятельства.

Потом она вспомнит об этом и поймет, что все вело к одному – показать ей, что ни в чем в этой жизни нельзя быть уверенным. Шутка как раз в ее духе, но времени, прежде чем она сможет над ней посмеяться, пройдет немало.

Джози соскребла остатки карамельного соуса с тарелки и облизав ложку, объявила всем за столом:

– Наелась до отвала! Какое счастье! А я-то думала, что мы тут будем сидеть на кроличьей еде.

Похлопав себя по животу, круглому под натянувшимся до отказа лаймово-зеленым джерси, она фамильярно ткнула локтем свою соседку, пухленькую Белинду. Та аж подскочила, хихикнула и закатила глаза.

– Ой нет, то есть я вообще об этом не думала. – Белинда всплеснула маленькими ручками, кинула взгляд на Анжелу и мрачного Уильяма, сидевших на другом конце стола, и скорчила гримасу. – Честно говоря, я просто боялась до смерти.

– Боялась? Чего, ради всего святого? – Джози фыркнула, чихнула и уставилась на Белинду.

Та покраснела как рак и окинула окружающих затравленным взглядом. Губы ее растянулись в жалкой улыбке.

Впервые подал голос Уильям, обратив на Белинду унылый взгляд:

– Вам совершенно не о чем беспокоиться.

Белинда с благодарностью посмотрела на молодого человека, а Анжела весело прощебетала:

– Это верно! Вы же знаете, мы все здесь для того, чтобы вам помочь. И с радостью сделаем это.

Джози снова засмеялась:

– Еще бы! Господь свидетель, нам за эту привилегию пришлось основательно раскошелиться.

Анжелу слегка шокировало это заявление. Похоже, эта Джози не из тех клиенток, какие обычно посещают Дипден. Она кинула взгляд на противоположный конец стола, где Марго Белл обхаживала леди с хорошей кожей, но с ужасным макияжем, в уродливой, но дорогой одежде – Эдвина, кажется? – а потом на Алистера, изо всех сил старавшегося разговорить странную Хелен, и вознесла хвалебную молитву за то, что сегодня единственный вечер, когда ей приходится вплотную общаться с гостьями.

– Да нет, не так уж и дорого, – ворвался в ее мысли писклявый голос Белинды. – Я очень рада, что попала сюда, и намерена получить здесь все, что можно, то есть по полной программе. Она вызывающе окинула присутствующих взглядом и с облегчением, будто стряхнула тяжесть с груди, выдохнула.

– Вот и чудесно! – тут же откликнулась Анжела, решив игнорировать Джози. – Правда, Уильям?

Но внимание Уильяма, похоже, опять что-то отвлекло: он лишь рассеянно кивнул. Анжела мысленно вздохнула и с облегчением подумала, что осталось потерпеть всего какой-то час и она снова окажется в своей милой спартанской комнате с белоснежными простынями в полном уединении.

Белинда возбужденно хихикнула и подергала себя за рукав достойного сожаления платья в цветочек.

– Ну ладно, вообще-то это идея моей сестры Роберты. Она позвонила Марго Белл – понимаете, они когда-то вместе работали моделями – и записала меня. Сказала, уж если Дипден не поможет мне взять себя в руки и вернуться к нормальной жизни, то не поможет ничто. Еще она сказала: это мой последний шанс. Белинда прикусила губу, как ребенок, и в глазах ее заблестели слезы.

– Какая наглость! – бухнула Джози, шмыгнув мясистым носом. – Я бы на твоем месте предложила ей засунуть свое мнение себе в задницу!

Уильям перевел на нее мрачный взгляд, Белинда сдавленно всхлипнула, а Анжела мысленно помолилась, чтобы время ускорило свой ход.

Эдвина сосредоточилась на мелодичных интонациях голоса Марго, чтобы не думать об их разговоре, который находила в высшей степени раздражающим. Она спросила об истории Дипдена в основном для того, чтобы избежать беседы на личные темы, а вовсе не из реального интереса. Алистер Свонсон, довольно приятный молодой человек, изо всех сил старавшийся втянуть в разговор молчаливую Хелен, отреагировал с облегчением и рассказал несколько познавательных историй, но Марго быстро перехватила инициативу, и все покатилось под горку. «Ее бы устами да мед пить», – подумала Эдвина, внимая интонациям голоса Марго, глядя, как шевелятся ее красивые губы, и не вникая в смысл слов. Интересно, она заканчивала какие-то специальные курсы или самоучка? В любом случае неестественно: с такой артикуляцией не рождаются.

Эдвину очень заинтересовала Марго, как и все отличное от нее самой. Эдвина усердным трудом пробилась наверх и преуспела: в финансовом мире ее хорошо знали и очень уважали, часто цитировали в экономических колонках ежедневных газет; она заседала во множестве правительственных экспертных комиссий; ее хладнокровие, готовность к обдуманным рискам и жесткость высоко ценились даже самыми консервативными представителями этой преимущественно мужской профессии.