- Ну, еще раз здравствуй, Октавиан. Вот я и пришел. Давай, рассказывай.

Октавиан пожал протянутую руку, жестом предложил своему собеседнику проследовать в комнату.

- Проходи, Бубо. Разговор будет длинный. Кофе хочешь?

Негр прошел в комнату, плюхнулся на диван.

- Ну кофе, так кофе.

В это время зазвенел дверной звонок.

Бубо насторожился.

- Ты еще кого-нибудь ждешь?

- Да, это, наверно, Томаш.

Бубо непроизвольно поежился.

- Что, обязательно надо было приглашать этого садиста?

Октавиан серьезно посмотрел на Бубо.

- Мы работаем все вместе уже почти четыре года. Я не желаю выслушивать твои беспричинные хныканья.

Октавиан открыл входную дверь, впуская в квартиру высокого белокурого мужчину, возрастом около тридцати или чуть больше. Томаш был одет в белый спортивный костюм и кроссовки Адидас, которые, в отличие от Бубо, в прихожей не снял, а сразу прошел в комнату. Увидев Бубо, Томаш на секунду заколебался, но потом решительно протянул ему руку для приветствия.

- Ну вот и все в сборе.- удовлетворенно проговорил Октавиан, неся с кухни три глубокие чашки, наполненные ароматным кофе. - Не хватает только Уадонго, но до него я не могу дозвониться уже второй день.

- Не мудрено, - усмехнулся Томаш. - Он, наверное, у своей девчонки, Марины этой, прохлаждается.

- Что это за Марина такая? - заинтересованно спросил Октавиан, выщелкивая из пачки сигарету.

- Да я сам толком не знаю, - растянуто произнес Томаш. - Калека она, на коляске ее возят. Зато богатая.

- Ну, ну, - проговорил Октавиан. - Попадется он мне со своими загулами - мало не покажется.

- А что, дело интересное наклевывается? - наконец-то пискнул Бубо.

- Наклевывается. Сегодня у меня был сам Коренев.

Томаш присвистнул

- Не иначе как хотел поблагодарить за красивую и чистую работу!

- Совсем наоборот. Хотел убить за то, что мозг достался абсолютно другому, совершенно непосвященному в операцию, человеку.

- Да ну? - как ошпаренный подскочил Бубо.- Я Мбоно передал все, как договаривались. И, как всегда, вовремя. Стало быть, это Уадонго где-то напортачил.

- Да ты-то здесь причем?

- А кто? - на этот раз взвился Томаш. - Бубо непричем, Мбоно непричем. Тогда, Октавиан, расскажи, как это произошло?

- Не знаю. В деталях не смогу. Я сделал связку монет по памяти, как тогда в Круге. У меня же была карта. Вот и сделал монеты, которые были похожи на ту карту. Особенно изощряться было не надо - негры и так отлично поняли бы, что то, что я изготовил, - это пароль. Да только точно такая же связка оказалась у Рукова.

- У кого?

- Да у мужика у этого, который мозг съел вместо Струйкина.

- Как, как его зовут? - Бубо аж подскочил.

- Вобщем, Коренев был здесь час назад. Я смог узнать, зачем ему был нужен мозг Мышигина.

- Ну и зачем же? - нагловата спросил Томаш.

- Клад ему нужен. Древний татарский клад, который нашел Мышигин. Вот я и подумал, что если другой, совершенно случайный человек, завладел тайной, так почему бы и нам не поучаствовать?

- Логично, - уверенно заявил Томаш, - очень логично. Теперь мы , как бы, вне наших принципов. Вопрос, что это за клад? Если это пару сотен царских червонцев, то я в этом не участвую.

- Нет, это на пара сотен червонцев. Это даже не пара миллионов червонцев,- Октавиан сжал кулаки.- Был такой великий хан, Субэду хан, который прошел насквозь всю Европу матушку. И жег, и грабил все, что под руку подвернется. Только его начальник, Бату хан, приказал делиться во всем. И засосала жаба монгола, не хотел он делиться с Батыем. Темная там история, но одно известно- много кладов осталось после этого хана. Много людей было убито из-за этого богатства.

Томаш и Бубо сглотнули слюну. Первый пришел в себя Томаш:

- То есть, Октавиан, ты хочешь сказать, что Мышигин нашел один из кладов этого самого Сибиду?

Октавиан опустил голову, развел руки ладонями вверх, пытаясь расслабиться. Потом хриплым голосом спросил:

- Еще раз спрашиваю, где Мбоно?- Октавиан, не меняя принятой позы, переводил острый взгляд с одного собеседника на другого. Оба развели руками.

Октавиан тем же расслабленным голосом буркнул:

- Ладно, сейчас нам нужен Семен Руков. Бубо, готовься.

Негр послушно склонил голову и снял с себя рубашку. Все его тело было покрыто замысловатыми татуировками. Октавиан принес из кухни большой чугунный чан, наполненный водой, и поставил посреди комнаты прямо на дорогой паркет. Томаш, со странной ухмылкой, смотрел на все происходящее. Тем временем Октавиан выдвинул припольный ящик из дивана и вытащил наружу какие-то целофановые пакеты, наполненные травой, медленно извлек содержимое каждого пакета, подержал в руках, как будто желая ощутить энергию неведомых растений, потом поднес руку к грубому, необработанному краю железного чана. Из- под сосуда вырвалось красное сильное пламя, лизнув потолок, инкрустированный гипсовыми узорами. Томаш, застыв от ужаса, смотрел на эту фантасмагорию, ничего не понимая. Октавиан, не спеша, кинул в кипящий котел несколько щепоток трав, потом что-то начал шептать, черпая кипящую воду голой рукой и поливая исколотую рисунками спину Бубо. Рисунки пришли в движение, линии начали перемещаться и сворачиваться в некоторое подобие какой-то карты. Томаш этого уже не видел. От жуткого ужаса, охватившего все его естество, он упал в обморок....

***

Коренев сидел в мягком, дорогом кожаном кресле, с удовольствием вытянув уставшие ноги. Бессонная ночь давала о себе знать, и ему очень хотелось спать. Но только мощный, жестокий инстинкт зверя, который борется за свою жизнь, заставлял его еще и еще раз задуматься над тем, кто мог таким наглым и неожиданным образом его выкрасть. Комната, в которой он сидел, представляла собой просторный офис, дорого и со вкусом обставленный. Белоснежные стены с картинами самобытных художников, дорогой кондиционер, наполнявший помещение прохладой, сдобренной каким-то приятным цветочным ароматом. Ноги мэра были туго и профессионально связаны толстым жгутом, руки прикреплены скотчем к подлокотникам. Поэтому, если он и мог вытянуть ноги, то руками пошевелить уже было проблематично. Судя по всему, Коренева оставили "созревать" одного, погруженного в догадки, кто и зачем это все организовал. Его похитители не ошиблись в свем психологическом подходе, - мэр действительно был выведен из себя и старательно думал, кому и зачем нужно его похищение. Мобильный телефон у него забрали еще в машине, там же прошлись по Кореневу волноискателем, выявляя наличие жучков и датчиков, высылающих сигналы местонахождения. Нельзя сказать, что Коренев был испуган. Он был озадачен и необыкновенно зол, напряженно стараясь найти возможность сообщить о себе своей охране, милиции, жене, наконец. В своем городе он не боялся никого. Разве только опасался. И опасался он только одного - Мышигина. Мышигина уже нет. О причастности мэра к убийству знали только Октавиан и Струйкин. Последний почил в Бозе по глупости своей, ну а Октавиану сдавать Коренева было совершенно ни к чему. Более того,- даже опасно, как для жизни самого Октавиана, так и для его репутации колдуна, которая была бы запятнана навсегда. Тогда кому понадобился Коренев, да еще и в такой форме?

За спиной Коренева бесшумно открылась дверь, и кто-то вошел в помещение. Движения вошедшего были почти неслышны, но Коренев инстинктивно почувствовал, что в комнате кто-то есть. Он повернул шею, насколько было возможно, назад, и глаза его расширились от удивления. За его спиной стоял Антон Васильевич Тюкин, собственной персоной.

***

Майор Петр Петрович Петров уже полчаса сидел в кабинете Ратникова. Полковник сначала громко вычитывал майора, вытирая платком обильный пот, потом сел в кресло и закурил сигарету. Оба офицера чувствовали себя подавленно. Убийства сыпались на их голову одно за другим. Сначала Мышигин, потом помощник мэра Струйкин и официант, и вот теперь еще и неизвестный, выпавший с восьмого этажа. Четвертый покойник даже не был идентифицирован, при нем не оказалось никаких документов. Хотя проверка показала, что квартира принадлежала Пашоту Смекте, гражданину Сомали. И можно было бы списать четвертый труп на самоубийство, но так ведь упрямый судебный врач Георгий Хайндрава зафиксировал глубокое колотое ранение, нанесенное предположительно шпагой в область сердца. Ранение было нанесено сразу перед тем, как господин Смекта изволил вывалиться с балкона. В протоколе с места происшествия было черным по белому написано, что в квартире восьмого этажа, где проживал Смекта, непосредственно перед падением происходила смертельная схватка. На фотографиях, которые успели предоставить оперативники, были видны глубокие царапины в стенах квартиры, которые может оставить только длинное холодное оружие. В одной из стен нашли расплющенную пулю, предположительно выпущенную из пистолета Макарова. Пуля сейчас исследуется в лаборатории. Самой убийственной оказалась фотография окровавленной шпаги, валяющейся на полу. Шпага загадочным образом исчезла. Пока оперативники копошились со стенами и отпечатками, шпага исчезла. Кроме этого, исчезли все бумаги из письменного стола. Как это могло произойти, никто из оперативников объяснить не может. Из протоколов допросов свидетелей удалось выяснить, что приблизительно за час до происшедшего кто-то видел большой черный джип Чероки, некоторое время стоявший на улице, почти под балконом злосчастной квартиры, а потом уехавшим в неизвестном направлении. В материалах фигурировала фотография, которую нашли в руке погибшего Пашота. На ней был изображен мужчина среднего возраста, личность которого устанавливается. Фотографию пытались сжечь, но, видимо, в густой утренней росе огонь быстро погас, и фотография сохранилась. Покоя не давал и утренний звонок неизвестной женщины, заявившей, что она точно знает, что Мышигина убил некий Руков Семен Иванович. Удалось выяснить, что Руков сотрудник фирмы "Контро", директор и секретарь которой тоже исчезли. Тем не менее возле дома Рукова и его директора были выставлены посты наблюдения. Наряд возле дома Рукова сообщил, что видел человека, соответствующего описаниям соседей, который возвращался домой, потом к нему подошел какой-то пожилой мужчина, и они вдвоем начали убегать. Наряд проявил максимум усилий, чтобы схватить преступников, но , тем не менее, им удалось скрыться. Опять же загадочным образом.