- Так спроси сам сейчас у горы. Может, тебя она пожалеет. Давай спрашивай!

Бица подполз ближе к алтарю. - О, великая, я же служил тебе. За что ты хочешь меня убить?

Снова легкий ветер пронесся по комнате. Потом все стихло. Тишина была необычайно тягучей и тяжелой, потом снова раздался тихий повелительный шопот.

- Тыыы служжиллл легатууу, поэтомуууу должен разделить егоооо судьбууууу.

- А Толик? Он что, чистенький?

- Баторий, которогххоооо вы называетееее Толикоммм, приноссссил присссягууу мнееее, в Кругееее, поэтомууу оннн будетт и дальшшшшеее служжжжитть мнееее...

Бица тоже встал на ноги, сжал кулаки. - Я не согласен. Баторий какой-то. Толик - он и в Африке Толик. Вобщем, я просто так не сдамся.

- Выыы мнеее надоелииии. - шепот горы стал пронзительным. Внезапно раздался странный гул, как будто от приближающегося летящего самолета. Гул нарастал, пока не стал невыносимым, со страшным треском вылетели пластиковые окна и разбились о стены, пол под ногами заходил ходуном.

Бица с побледневшим от ужаса лицом бросился к выходу из комнаты.

- Стоять! - страшно закричал Ганнибал. - Стоять, дурак! Ты что, не можешь понять, что она меня не в силах убить, пока меня кто-то не проткнет моей же шпагой?

Снова раздался жуткий шёпот.

- Могуууу, могууу. Шпагааа дляяя меняяя не являетсяяяя препятствиемммм. Тыыы - мой рабббб. На колениии!!!

- Как бы не так! - Ганнибал ухмылялся жуткой , неестественной ухмылкой. Его лицо было мокрое от пота, морщины еще резче обозначились, губы стали совершенно белые и дрожали. - Вот это, о, великая, ты предусмотреть не могла!

С этими словами Ганнибал сунул руку во внутренний карман истерзанной куртки и извлек на свет амулет Пашота, - висящую на тонкой многоцветной нити маленькую плоскую средневековую чашу.

- Аххх тыыы, аааахххх тыыыыыы!!!- шепот пронесся по всем углам комнаты, отражаясь от стен и потолка, как будто птица с поврежденным крылом пыталась выпрыгнуть из клетки, и затих, смешавшись с шумом улицы, теперь совершенно спокойно доносившимся через выбитые окна. Снова стало тихо. Свечи погасли. Через разбитые оконные проемы было слышно щебетание воробьев, шум ветра, запутавшегося в кронах деревьев.

Ганнибал дрожащей рукой свернул драгоценный амулет и засунул его во внутренний карман куртки, потом посмотрел на оцепеневшего от страха Бицу.

- Ну что, Толик? Обосрался?

Бица поднял на Ганнибала белое от страха лицо.

- Есть немного... Сначала не верил тебе, думал, ты просто искусный кидала, фокусник типа. Теперь верю. Что ты ей показал?

- Это был защитный амулет Пашота. Если он у тебя есть, то Клякса с тобой ничего не может сделать. Ты ей не подвластен. Зато становишься уязвивым для Коллегии. Ладно, тебе это знать не надо.

- Понятно, ты, значит, у нас весь под защитой. Только я один с голой задницей. Но убить я себя не дам, Ганнибал, - с этими словами Бица вытащил из-за пояса пистолет. - У меня здесь еще пять патронов и запасная обойма.

Ганнибал нервно рассмеялся.

- Ты в ком видишь врага? Во мне?

Бица растерянно заморгал. Ганнибал продолжал, пытаясь успокоить дрожь в руках, вызванную последним разговором с Кляксой и большой потерей крови.

- Ты же сам только что слышал, что я уже приготовлен на алтарь жертвы. Я уже труп, Валера!

Бица отпрянул, спрятал пистолет.

- Ну и что теперь делать будем? Рвать когти?

- Куда, дурила? Клякса тебя везде найдет.

- А тебя?

- А вот меня, представь себе, нет!

- Это почему же?

- А ты видел, что я ей показал? И потом запомни, я все еще Легат! Черный Легат, Бица, пока у меня есть шпага Кляксы. Так ты со мной?

Бица уже справился с дрожью во всем теле, страх потихоньку ушел.

- С тобой, Ганнибал.

- Тогда слушай. Наша задача номер один - вот тот парень на фотографии, Семен Руков. Теперь он - Глаз Муджароки.

- Что? - Бица подскочил, как от удара током. Потом, будто что-то вспомнив, обмяк. - Хотя, я же сам слышал. Клякса сказала, что Глаз теперь- этот самый Руков... Пашот передал ему силу по фотографии.

- К сожалению, мой друг, это правда. - Ганнибал выдохнул, надув щеки, потер ладонью морщинистый лоб. - Это правда. И я же, дурак, этой правде и поспособствовал.

- И что теперь?

- Теперь? - Ганнибал снова улыбнулся. - А вот теперь вообще все понятно, ясно и удивительно просто. Если я не смог убить Пашота, то Рукова я просто порву на куски. И не будем терять время.

Бица удовлетворенно вздохнул.

- Так пойдем, пожрем что- нибудь. Со вчерашнего дня ничего не ел.

- Замечательная идея, - Ганнибал хохотнул, - Только что-то надо с Толиком делать.

- А что тут делать? - Бица вытащил пистолет. - Сейчас мы ему подарим пропуск на тот свет и пусть остается лежать здесь.

- Точно. Эта квартира нам уже не нужна. Когда завоняется, мы будем уже далеко.

Ганнибал и Бица подошли к двери в комнату Толика. Бица взвел курок, а Ганнибал резко открыл дверь. Сильный сквозняк пахнул в разгоряченные лица двух мужчин. В комнате никого не было. Окно было открыто и через подоконник свешивался обрывок белого шелкового каната. С высоты третьего этажа по такой веревке мог бы уйти и тренированный второклассник.

***

- Я-я-я? - Семен резко вскочил из-за стола, задев за его край. Легкому пластиковому столу этого было достаточно, чтобы опрокинуться. Недопитый бокал Семена полетел вместе со столом и оглушительно разбился, выплескивая на дощатый пол остатки вспенившегося пива. Иван Федосеевич свой бокал держал в руках, поэтому, с укором посмотрев на Семена, не преминул отхлебнуть большой глоток.

-Семен Иванович, а ну сядьте! - Иван Федосеевич уже заметил маленькую юркую официантку, решительно направляющуюся в их сторону. - Возьмите себя в руки и перестаньте буянить.

Семен спохватился, поставил на место стол, растерянно посмотрел по сторонам. Потом выпрямился.

- Вы большой шутник, Иван Федосеевич, с меня хватит, я иду в психушку!

Официантка, только что подошедшая к столику, набросилась на Семена.

- Вот и правильно, иди в психушку, алкаш. Только за бокал заплати!

Иван Федосеевич захохотал от всей души, одновременно вытягивая из заднего кармана брюк бумажник.

- Ай, девка, ну даже стакан с друзьями разбить нельзя. А может, на счастье, а? На, вот сто рублей за стакан и принеси гостю еще такой-же, только с пивом.

Официантка поджала губы, теребя пальцами сотенную бумажку.

- Я-то принесу, только разбитый бокал стоит двести. Еще давайте платите, и за пиво тоже вперед. Нет вам веры.

Иван Федосеевич вытащил из кармана купюру в пятьсот рублей, медленно протянул официантке.

- На тебе, солнышко, только давай вытри все здесь и пива еще принеси.

Официантка расплылась в улыбке, пряча купюру в передний кармашек фартука. Потом быстро начала орудовать тряпкой.

Семен уже овладел собой.

- Двум смертям не бывать, а одной не миновать. - проговорил Руков, едва слышно. - Теперь я еще и Глаз Муджароки. Не знаю, хорошо это или плохо.... Но я хочу все вернуть назад. Я хочу снова стать Семеном Руковым.

- Тогда, послушайте меня, Семен Иванович.- Иван Федосеевич уверенно положил свои жилистые руки на пластиковый стол так, что тот недовольно прогнулся.

В этот момент снова подбежала юркая официантка с бокалом свежего пива.

- Эй, дяденька, осторожно. А то ведь и за столик платить придется. - с этими словами она поставила перед Семеном пиво.

-Заплатим.- пошутил Иван Федосеевич, потом поднял глаза на Рукова.- Для начала сделаем вам новые документы.

- Как документы? - встрепенулся Семен. - Какие документы? Зачем?

- Ваши настоящие документы сейчас недоступны. В квартиру вам заходить нельзя. Возможно, в самое ближайшее время, после получения санкции, ваша квартира будет вскрыта. Вас ищут, Семен Иванович, это не шутка. Но вам нужно действовать. Я должен вам в этой ситуации оказывать максимально возможную помощь. Здесь нам оставаться уже нельзя. Идемте, сделаем вам документы, как будто вы совсем другой человек. Иван Федосеевич вытащил из кармана мобильный телефон, нажал на кнопку, потом снова засунул телефон в карман. Буквально через минуту возле кафе остановился просторный Мерседес с затемненными стеклами. Иван Федосеевич бросил на липкий от пролитого пива стол крупную купюру и жестом пригласил Семена в машину.