– Ты прав. Было бы неплохо отыскать и Ремуса Люпина. Я уверен, что его прячет Фенрир Грейбек. Его оборотни, когда я к ним пришел за помощью, устроили мне неприятности, вместо того чтобы раскрыть местонахождение Люпина. Предлагаю твоим людям развлечься. Координаты поселка я дам, – Дамблдор мстительно ухмыльнулся в бороду. – Кстати, может, и беглеца отыщут и приведут ко мне.

– Вот это уже лучше. Вряд ли у оборотней можно чем-то существенным поживиться, но хоть разомнутся ребята, – с готовностью поддержал идею Барти. – Я и сам не против понаблюдать, как мои молодцы будут уничтожать волков. А ты?

– Не стоит, – Альбус покачал головой. – Там могут появиться авроры, а ни тебе, ни мне это пользы не принесет.

– Действительно. Но молодняку должно понравиться. Пойду дам команду, а заодно предупрежу Внутренний круг о совещании вечером. Представим им тебя как положено.

Дамблдор, оставшись в одиночестве, прошептал:

– Вот и началась моя открытая война. Это даже приятно, когда не нужно притворяться.

========== Глава 127 ==========

Удивленные и возмущенные крики наполнили Большой зал еще до того, как поток пернатых почтальонов успел иссякнуть, доставив корреспонденцию и прессу всем ученикам. На лицах студентов отражалась широкая гамма эмоций: от недоумения и насмешливого сомнения до холодного злорадства и откровенного страха. Лишь преподаватели сидели с каменными лицами, старательно пряча свое отношение к статье в «Ежедневном Пророке», которую они, благодаря настойчивым рекомендациям Снейпа, прочитали до того, как отправились на обед. Еще полчаса назад на экстренном собрании педагогов МакГонагалл высказала предложение перекрыть совам доступ в школу, но, несмотря на поддержку кое-кого из коллег, была вынуждена в итоге отказаться от собственной же идеи после короткого спора с Северусом.

– Не пори чушь, Минерва! – замечание сочилось презрением. – Не вздумай пойти на поводу своей глупой затеи. Мы не имеем права скрывать подобное, а значит, почта, как и обычно, придет во время обеда. Наше дело – проконтролировать, чтобы всем было предельно понятно, о чем напечатал «Пророк».

– Прежде чем указывать, что мы должны делать, тебе следовало бы вспомнить, что ты не директор Хогвартса, – огрызнулась МакГонагалл, с ужасом ожидая, что будет твориться в школе после того, как станет известно, что Дамблдора разыскивают как преступника. Она была убеждена, что среди старшекурсников найдется немало желающих поспорить, выясняя – насколько заявление в прессе является истиной.

– Но и не ты, – пожав плечами, язвительно отбил ее «удар» Снейп. – «Исполнять обязанности» и «быть» – две достаточно значительные разницы. К тому же Попечительский совет очень настоятельно требовал, чтобы ты принимала во внимание советы деканов и Защитника Хогвартса, временно назначенного заместителем директора, – не без удовольствия ввернул Северус напоминание о своем статусе.

– Но ты представляешь, что сейчас начнется? – негодующе сверкая глазами, протестовала МакГонагалл. – Я больше чем уверена, что не все поверят в виновность Альбуса так легко, как ты. К нему прислушивались сотни волшебников, воспитавших наших студентов…

– Я разделяю твои опасения, но, не пустив сов в замок, ты только вызовешь дополнительное недовольство и лишние вопросы. Чего ты этим добьешься? Дети все равно об этом узнают: не сегодня, так завтра или послезавтра, – Северус чеканил слова жестко и назидательно, будто отчитывал нерадивого ученика. – Для нас, – он бросил проницательный взгляд на коллег, – статья уже не станет новостью, так что, надеюсь, мы сумеем обуздать особенно активных спорщиков среди учащихся, объяснив им ситуацию.

– Северус, ты так говоришь, словно сам уже во всем разобрался, – профессор Спраут, первой поддержавшая идею МакГонагалл, вопросительно уставилась на Снейпа. – Почему ты решил, что все это – не журналистская утка?

– Потому что я знаю правду, и она такова: Дамблдор организовал нападение на Поттеров, на близнецов Пруэттов, на Аластора Грюма, в конце концов. И это я упомянул лишь самые известные факты его «благодеяний», о которых могу на данный момент открыто сообщить, благодаря сегодняшней публикации «Ежедневного Пророка», – голос Северуса вибрировал от сдерживаемых эмоций. – Учтите, если до меня дойдут сведения, что кто-то из педагогов, сомневаясь в позиции Аврората, – он ткнул пальцем в лежавшую на столе газету, – начнет мутить воду и подстрекать студентов к волнениям, я доложу об этом кому нужно. Я предупредил, – он весьма выразительно усмехнулся, давая понять, что совесть его за такое ябедничество не замучает.

– Северус прав. Минерва, запретами никто и никогда еще не сумел добиться чего-то толкового. Так ты только раззадоришь любопытство учащихся, – Флитвик говорил мягким тоном, стараясь снять напряжение, вызванное у коллег заявлением Снейпа. – И вообще, детям необходимо учиться, а не выяснять степень виновности бывшего директора школы. Скажешь пару слов, и все будет отлично. Я верю в тебя. А сейчас поспешим в Большой зал, не то, пока мы здесь спорим, пропустим причину наших разногласий.

На том и сошлись. И вот теперь все профессора с тревогой ожидали реакции студентов на разгромную статью Риты Скитер, предусмотрительно намекнувшей в заключении к своему опусу, что это лишь первая из ряда публикаций, которые она намерена представить вниманию читателей.

В зале стало шумно, газеты переходили из рук в руки – все хотели ознакомиться со столь ошеломляющей новостью. Сдержаннее всего реагировали за столом Слизерина, однако и оттуда слышались едкие замечания и удовлетворенные комментарии, в основном сводившиеся к тому, что давно пора было сменить директора на более адекватного. Саму статью слизеринцы, у каждого из которых, несомненно, имелось собственное мнение по этому поводу, почти не обсуждали и ждали, как отреагируют учащиеся других факультетов.

Северус предполагал, что громче всех станут бузить гриффиндорцы, как самые горячие головы, в большинстве не отягощенные склонностью к тщательному анализу информации и искренне уверенные, что истина рождается в споре, а не существует независимо от него. Но он ошибся. Первыми, подняв крик, сцепились Захария Смит и Эрни Макмиллан с Хаффлпаффа. Один доказывал, что статья – троллий бред, а Дамблдор – борец за благо для магического мира, тогда как второй насмехался над его заблуждениями и открыто называл бывшего директора старым маразматиком и кукловодом. Когда к Смиту присоединился рейвенкловец Майкл Корнер, а в рядах хаффлпаффцев начал обозначаться раскол, МакГонагалл поняла, что отмолчаться не удастся. Она постучала вилкой по бокалу, усилив магией звон металла. Понадобилась пара-тройка минут, чтобы все перестали болтать и замерли в предвкушении, что скажет заместитель директора, которая вышла из-за стола и встала поближе к студентам.

– Я вижу, что новость привлекла ваше внимание. Мне приятно осознавать, что вы не остались равнодушными к официальному сообщению в прессе о неблаговидных поступках бывшего директора школы, – до Минервы отчетливо донеслось презрительное фырканье Снейпа, но она проигнорировала его. А чего он ожидал? Что она до решения Визенгамота примется сейчас клеймить Дамблдора как преступника и тому подобное? Ей и так нелегко оказалось принять истину несколько дней назад, когда ей об этом по секрету рассказал Северус, сославшись на связи в Министерстве. – Однако я вынуждена требовать, чтобы вы не устраивали споров. Это не ваша забота – оценивать степень виновности любого человека. Для этого у нас есть специалисты, которые проведут тщательное расследование и вынесут свой вердикт. Ваше дело – учиться.

– Но ведь этого не может быть! Профессор, скажите, вы же не верите этому вранью в газете? – Захария, пылая праведным гневом, выскочил из-за стола.

– Мистер Смит, вы не слышали моих слов? На вашем месте я бы с большим доверием отнеслась к сообщению администрации Министерства.

– Да этот Фадж всегда ненавидел директора! Он специально его обвиняет! – не унимался Захария.