А ведь и в самом деле – Дамблдор за все их долгое сотрудничество ни разу не приказывал ему, и исключительно в последнее время начали проявляться его нетерпение и замашки самодура. Альбус умел так оплести своими речами, что Аластор практически по личной инициативе «творил добро и справедливость». Даже на прямые вопросы: «Считаешь, его нужно убрать?» – Дамблдор всегда отвечал своими извечными рассуждениями о добре и втором шансе для оступившихся, и лишь его взгляд говорил однозначное: «Да!» И Аластор шел убивать неугодных во славу высшей цели и лучшей жизни, обещанных Альбусом.

Но ведь взгляд или жест к делу не пришьешь, воспоминания тоже не служат доказательством для Визенгамота, а используются как дополнительная иллюстрация, если есть свидетели. А все потому, что ментальные практики почти под запретом, а специалисты, даже те, которые есть в Британии, не рискуют давать экспертные заключения о подлинности воспоминаний. Богатые клиенты, конечно, раскошеливаются на заморских мастеров, но и их показания не имеют права становиться основой для вынесения приговора – все упирается в живых свидетелей или в признания самого подозреваемого. Так уж устроено у них в магической Британии.

Несмотря на столь неприятные выводы, Аластор, прислушавшись к совету супруга, запасся парой дюжин специальных неразбиваемых флаконов и ежевечерне методично заполнял их копиями воспоминаний о карательных рейдах, спровоцированных Дамблдором, об убийствах и подлогах, об обманах и лжесвидетельствованиях, обо всем, что касалось Альбусова Ордена Феникса.

Вот так вот методично перебирая в уме все, связанное со своим сотрудничеством с великим волшебником современности, Аластор и отыскал маленький недочет в «круговой обороне» доброго имени Дамблдора. Не дав себе времени на долгие раздумья, Грюм на работе поднял нужные бумаги, чтобы убедиться, что его догадка верна. А затем поспешил поделиться идеей с Сириусом – тот не стал его союзником и никогда не простит ему убийства друзей, но требовались совет и поддержка, ведь дело касалось Поттера.

– Говоришь, можешь доказать, что Альбус всех обманывает? – Сириус явно был заинтересован словами Грюма – он выглядел словно пес, взявший след и сделавший стойку перед тем, как ринуться в погоню.

– Не имею представления насчет обмана, но о том, что он что-то утаил – наверняка, – очень уверенно заявил Аластор и рассказал все, что знал о пророчестве, использованном Дамблдором как предлог для уничтожения Волдеморта.

– Альбус убежден, что Волдеморт жив. И я готов с ним в этом согласиться, – схулиганничал Сириус, не став пояснять Аластору своего мнения. – Так что там не так с тем пророчеством? Мне помнится, о нем даже в газетах писали.

– Со слов Альбуса писали, – уточнил Грюм. – В прессу просочилось лишь то, что он посчитал необходимым всем сообщить. Но ведь пророчество было гораздо длиннее. Он сам мне об этом говорил, намекнув, что во второй части ключ к тому, как именно все должно закончиться для Темного Лорда.

– И что же там такого особенного? Альбус не делился с тобой, так ведь? – Сириус на секунду задумался, наблюдая, как супруг в ответ отрицательно покачал головой.

– Я знаю способ, как устроить Поттеру экскурсию в хранилище, где он прослушает пророчество полностью. Моих полномочий для этого, хвала Мерлину, достаточно. Я не последний человек в Аврорате. Да и полезные знакомства у меня есть, – поспешил заверить Грюм, которому вдруг подумалось, что Блэк может запретить ему вмешиваться в это дело. Не то чтобы подобное являлось невесть какой реабилитацией для его совести, но мстительность натуры требовала своей доли в пиршестве, что приведет к падению Дамблдора.

– Это хорошо, – оценил инициативу Сириус. – Только зачем Гарри идти в Министерство? Принеси пророчество сюда, раз у тебя полномочий хоть отбавляй, – предложил он, озвучивая Аластору альтернативный план.

– Вижу, дементоры все же кое-что высосали из твоей головы. Ты же был аврором, хоть и совсем недолго. Забыл особенности устройства Отдела тайн? Оттуда ничего нельзя вынести, если невыразимцы не снимут свои чары с вещи, находящейся в любом из их помещений. А они стараются не выпускать из своих рук ни один из древних или редких артефактов. Их, конечно, можно попросить об услуге, но мизерно мало шансов, что они пойдут навстречу, – презрительно фыркнул Грюм. – Должно случиться что-то исключительно грандиозное, чтобы они согласились сотрудничать. У них, наверное, надежнее, чем в Гринготтсе.

– И это при том, что ты способен туда войти сам и провести с собой Гарри, чтобы он на месте ознакомился с пророчеством? А давай мы вдвоем сходим? Послушаем и расскажем потом Гарри, – Сириус забавлялся, наблюдая, как лицо Грюма снова пошло красными пятнами. – Что? Я еще что-то забыл? Еще какое-то условие ограничения?

– Пророчества хранятся в специальных зачарованных сферах, и активировать прослушивание могут только определенные маги: те, кто произнес это предсказание, кто его принял, и те, о ком оно, если на момент создания волшебной копии для хранилища это уже установили. Как уж там все устроено в плане колдовства – я не имею представления. Но и рисковать с чужими пророчествами не стоит – охранные чары поднимут тревогу, и мало нам не покажется. Тебя упекут в Азкабан, при условии, что не прикончат на месте, и меня, пожалуй, отправят следом за тобой, – менторским тоном поставил в известность Аластор. – Я не пришел к тебе с пустой идеей. Конечно же, сначала я удостоверился, что Альбус сохранил это пророчество. В перечне хранилища значится, что оно сделано о Темном Лорде и Гарри Поттере. «Темный Лорд» – это не имя, так что вряд ли кто-нибудь, кроме Поттера, Дамблдора и Трелони – а это ее предсказание, если ты помнишь – в состоянии без дурных последствий дотронуться до зачарованной сферы.

Сириус некоторое время молчал, обдумывая услышанное и прикидывая, насколько полезным может стать знание полного текста пророчества. По всему выходило, что пока Гарри не услышит его, то его ценность так и останется неизвестной.

– Ты же понимаешь, что я не пущу с тобой Гарри одного? Откуда мне знать, что это не очередной план великого Альбуса?

– Согласен, – Грюм удивился бы, если бы Блэк не позаботился о безопасности своего крестника. – Кому ты доверишь сопровождать его?

– Никому. Я сам пойду с вами, – безапелляционно заявил Сириус. – И не говори мне, что не сможешь этого организовать! У тебя же есть полезные связи, – передразнил он и хищно ухмыльнулся.

– Я-то устрою все, что нужно. Но ты должен понимать, что иногда случаются неожиданности. Если тебя кто-то разоблачит, то в Азкабан отправимся все трое. И твой распрекрасный крестник – тоже, – Аластор, несмотря на слова, уже продумывал, как ему получше выкрутиться в данном случае.

– А ты постарайся, чтобы все прошло без сюрпризов, – Сириус и сам осознавал, что рискует не только собой, однако не мог же он предложить Грюму в компаньоны Малфоя или и вовсе – Волдеморта. Блэк уже был в курсе, что тот открылся Фаджу, а значит, вхож в Министерство, пусть пока и тайком. Но с Аластором следовало держать ухо востро, так что раскрывать свои карты перед ним не стоило ни при каких условиях. – Фадж сейчас в ссоре с Дамблдором. Я уверен – он с удовольствием подставит ему подножку. Если правильно расставишь акценты – министр поможет тебе. Да и его заместитель – Тикнесс, похоже, далеко не глуп. Главное – не упоминай моего имени, – Сириус не сомневался, что Гарри поставит в известность Тома, если решится согласиться на предложение Грюма. А следовательно, в Министерстве их подстрахуют. И лишь тут Сириусу пришло на ум, что можно обойтись без Грюма – скорее всего, у Люциуса тоже неслабые знакомства в Отделе тайн. Стоило ему начать прикидывать шансы на такой поворот событий, как Аластор словно что-то почувствовал и попросил:

– Не забирай у меня возможность хоть как-то лично насолить Альбусу.

– Твоя подсказка сама по себе – месть Дамблдору, – попытался отмахнуться Сириус, но вид насупленного Грюма заставил его все же пообещать: – Я поговорю с Гарри. Пусть он сам решает – с кем пойдет слушать пророчество, если все же соберется последовать твоему совету.