– У меня был непростой день, – отмахнулся Гарри, останавливаясь возле входа и раздумывая, как бы потактичнее дать понять, что он сегодня не намерен здесь задерживаться.
– У тебя, судя по всему, каждый день такой. Ты слишком деятельная натура. Нельзя так выкладываться – давай себе отдых хоть ненадолго, – Седрик, словно что-то заподозрив, поднялся с кровати, на которой до этого сидел, и решительно направился к Гарри. – Не вздумай сбежать, мне срочно требуется твоя помощь, – сказано было абсолютно несерьезным тоном, однако во взгляде Седрика отразилась искренняя просьба. – Если ты спешишь, мы не станем растягивать удовольствие. Поверь, тебе это тоже пойдет на пользу – ты напряжен, как струна. Так и до срыва недолго, – он заботливо заглянул в глаза Гарри. – Я не претендую на место в твоем сердце и никогда никому не расскажу о наших встречах, так что и о репутации можешь не переживать. Что случилось? Я же вижу, что ты готов развернуться и уйти, – казалось, Седрик заподозрил Гарри в потере доверия к себе.
– Просто и в самом деле был тяжелый день, и это никак не связано с тобой и нашими встречами, – честно признался Поттер.
– Тогда ты тем более обязан расслабиться. Уж пятнадцать-двадцать минут ты можешь уделить себе, ну и мне заодно, – приобняв Гарри за плечи, Седрик уверенно повел его вглубь комнаты. – Я помогу тебе, – шепнул он на ухо, усаживая Поттера на край кровати, а затем опустился рядом на колени.
Возвращаясь в слизеринскую гостиную, Гарри поймал себя на мысли, что в некоторой степени благодарен Седрику за то, что тот настоял на сеансе релаксации – минет в его исполнении и в самом деле оказался неплохим средством для снятия напряжения. Тревоги и проблемы никуда не исчезли, однако внутреннее состояние пришло в относительное равновесие. Не зря в умных книгах утверждалось, что сексуальная энергия тесно связана с магической, а следовательно, ее застой не очень полезен для совершеннолетних волшебников и угрожает нестабильностью их колдовской силы. Что уж говорить про Поттера, у которого магическая мощь была слишком велика, чтобы несерьезно относиться к ее устойчивости.
***
Дамблдор, ожидая пока Поттер созреет для организации команды из старшекурсников, которая со временем вольется в ряды Ордена Феникса, решил все же попытаться исправить ситуацию, запоротую Рональдом Уизли. Следовало что-то срочно предпринять для дискредитации Малфоя. К тому же разрыв с другом приведет Поттера в состояние, благоприятное для манипулирования им, а значит, прогресс по сотрудничеству пойдет более быстрыми темпами. Решив начать с малого, Альбус вознамерился подбросить в комнату несколько небольших артефактов – пусть Поттер считает, что Малфой за ним следит для Темного Лорда. Что-то серьезное пока предпринимать было вроде ни к чему – возможно, хватит и подобной малости. Поттер все время подчеркивал, что он исключительно самостоятельный и не любит, когда вмешиваются в его дела, вот следует и посмотреть, как ему понравится, что так называемый друг тайком поставил следилку в их комнате. И не важно, что она только отмечает присутствие или отсутствие объекта в поле своего воздействия – это тоже некое нарушение личной свободы.
В среду, когда все студенты находились на занятиях, а освобожденные от уроков по состоянию здоровья лежали в Больничном крыле, Дамблдор аппарировал ко входу в слизеринскую гостиную. Директор имел возможность войти в любое помещение Хогвартса, даже закрытое паролем, поэтому для Альбуса не составило сложности попасть в апартаменты факультета, несмотря на еженедельную смену кодового слова. Заранее сверившись с картой размещения студентов в спальнях, предоставляемой деканами в начале учебного года, он легко отыскал дверь, за которой была комната Поттера и Малфоя. Слизерин являлся единственным факультетом, позволявшим своим студентам подобную роскошь – комнаты на двух человек или даже на одного, если того пожелает учащийся выпускного курса. Этому способствовало наличие достаточного места в занимаемых апартаментах, расположенных в подземельях Хогвартса.
Проверив дверь на запирающие чары, Дамблдор недовольно нахмурился – колдовство, перекрывшее доступ, оказалось ему незнакомо, хотя и не представлялось таким уж сложным, и можно было попытаться его вскрыть. Трудность заключалась в другом – даже если изловчиться осторожно распутать магические нити чар так, чтобы, побывав в спальне, восстановить их в прежнем виде без повреждений, то это не спасало от попадания в зону воздействия сразу нескольких охранных артефактов. Предугадать их способ срабатывания являлось задачей не только нелегкой, но и практически невозможной. Диагностика явно показывала три местоположения серьезного скопления магии прямо на дверном полотне со стороны студенческой спальни и еще три на стенах вверху и по бокам. Но вот что это были за амулеты, выяснить вряд ли удастся быстрее, чем дня за три-четыре, а таким временем Альбус не располагал. У него имелось не более получаса.
Хотелось грубой силой взломать все эти ухищрения, превратив все артефакты в пыль, однако понимая, что подобное только ухудшит и без того не очень радужную ситуацию, Дамблдор, злобно пыхтя, покинул слизеринские комнаты и аппарировал прямо к себе в кабинет.
– Это дело рук малфоевского гаденыша! Больше некому! Все двери в школе зачарованы так, чтобы любое обычное колдовство студентов не составляло сложности для директора. Но там какие-то особые чары! – Альбус пробежался по комнате к окну, а затем назад к двери, давая выход своему неудовольствию. – Явно что-то из родовых секретов! Но Мерлин с ними – я смог бы справиться с чарами. А вот артефакты… Кто ему позволил применять подобное в школе? И не устроишь же выволочку без того, чтобы не выдать себя, – досада проступила в тоне так отчетливо, что Дамблдор даже сам скривился, услышав собственный голос. – А если это Поттер таким образом охраняет свое личное пространство? – он на минуту замер на месте, обдумывая свое предположение. По всему выходило, что такое тоже не лишено резона. – Но все равно помог ему с идеями Малфой – больше некому. Не нищий же Уизли стал специалистом по артефактам? Про грязнокровку и вовсе говорить не приходится. Малфоя нужно срочно убирать из зоны влияния на Поттера. Все эти чистокровные штучки… Не нужно этого Поттеру. Хватит того, что гоблины мутят воду. Еще и его совершеннолетие, – в который раз посетовал на Магию Дамблдор. – Придется обратиться к радикальным мерам. Припугнуть нужно так, чтобы все выглядело очень реально…
Альбус подошел к окну и по давней привычке безотчетно уставился на открывавшийся из него вид: покрытая рябью темная вода Черного озера, зеленые склоны гор, местами спрятавшиеся за дымкой, небо, затянутое сизыми облаками – хмурый день не добавлял настроения. Через некоторое время очередной план обрел более-менее четкие очертания.
– Рискованно. Питер, конечно, не подведет. Но вот как отреагирует Поттер? А вдруг поверит Малфою? Хотя… Нет, – Альбус покачал головой. – Слишком все будет против него. Ну что ж – сам напросился, чистокровный выкормыш.
Через несколько минут сова понесла записку Питеру Петтигрю с вызовом на встречу. А еще через пару часов на окраине Запретного леса Дамблдор втолковывал тому, кто был правой рукой «возродившегося Темного Лорда», инструкцию, что предстояло сделать.
– И запомни, как только я тебе пришлю патронус, ты немедля выдвигаешься на позицию. Мне все равно, чем ты будешь занят в то время – бросаешь все и помогаешь мне с этим вопросом. Понятно?
– А если я буду на задании? Ты же знаешь, что мы не прохлаждаемся… – начал Питер, которому абсолютно не нравился приказной тон Дамблдора. Да и задуманное тем тоже не вызывало одобрения – импровизации подобного рода были слишком непредсказуемы.
– Я же сказал – мне без разницы, что ты будешь делать. Хоть с горшка вскакивай, хоть с девки слезай, хоть с задания срывайся! Предупреди Ба… сам знаешь – кого, – Альбус недовольно насупился. Слышать, что даже этот ничтожный Петтигрю пытается сопротивляться требованиям, Дамблдору было до дрожи неприятно.
