ГУБЕРНАТОР: Я деловой человек, и у меня много... дел.
МАРТИНЕС: Кстати про деловых козлов, есть тут еще безработные неудачники типа меня?
Боб поднимает руку.
САША: Ты не неудачник. Ты просто не хочешь возвращаться в армию.
БОБ: Хммм... Тогда – бездельник?
ТАРА: Я тоже безработная. Но я восстановилась в академии. И скоро Рик возьмет меня на работу!
РИК: Мы, кхм, не обсуждали это!
КЭРОЛ: Ради бога, у вас что, не найдется места для Тары?
РИК: Это решать начальнику. Естественно, я замолвлю за нее словечко.
ГУБЕРНАТОР: И давно Кэрол крутит тебя за яйца, Рик?
КЭРОЛ: Завидно стало? Снимай штаны, твои покрутим.
АНДРЕА: Не шути над Кэрол, Филип. Рик хоть под присмотром, а то ему от одиночества совсем кукушку бы снесло.
РИК: Вот и не снесло бы.
САША: Ой, видали мы, как ты один ту неделю после выселения жил. Боб говорит – давай проведаем Рика, как он там, а то никого рядом, кроме Юджина... Стучимся в дверь...
РИК: Это история про чипсы? Мы же договорились не рассказывать историю про чипсы.
САША: Чипсы были ПО ВСЕЙ БОРОДЕ. И главное, РАЗНЫЕ. За несколько дней.
РИК: Это называется холостяцкая жизнь!
У невидимок на окне проблемы: Мерл ржет, а Шейн, Мишонн и Дэрил пытаются накрыть его своими телами, чтобы ни звука не прошло.
Большой Брат настаивает, чтобы гости развлеклись, и Розита кладет посреди гостиной пустую бутылку из-под пива.
РОЗИТА: Бет, не хочешь пересесть куда-нибудь, где поудобнее?
БЕТ: (сидя через одного человека от Гарета) Неа, спасибо.
Розита раскручивает бутылку, и та останавливается, одним концом указывая на Андреа, а другим – на Милтона.
ТАРА: И сразу по-хардкору!
МИЛТОН: О. О...
АНДРЕА: Так, я не говорила, что я играю. Пропускаем.
МАРТИНЕС: Че значит, пропускаем?! Это, может, первая возможность у парня поцеловаться за десять лет!
МИЛТОН: Десять – это возмутительное преувеличение.
САША: Ладно вам, это же просто игра, ну.
АНДРЕА: Ох, ладно...
Шейн едва не взвыл от боли – Мерл вцепился в него так, что чуть не сломал ему руку.
АНДРЕА: Иди сюда, Милтон, я к тебе ползти не буду.
Милтон неловко ползет к Андреа на четвереньках.
МАРТИНЕС: Мил-тон! Мил-тон!
БОБ: (подхватывает) Мил-тон!
ТАРА: Мил-тон!
АБРАХАМ: (орет как снежный человек) ВАЛИ ЕЕ!
АНДРЕА: Вы ужасны.
Берет Милтона за подбородок и быстро чмокает в губы. Мерл выдыхает.
АНДРЕА: Довольны?
САША: Мы-то да, а вот Милтон...
МИЛТОН: Со мной все в порядке, серьезно.
ГАРЕТ: Отстаньте от человека, он все равно не умеет целоваться.
МИЛТОН: Извините?!
Поправляет воротник рубашки.
МИЛТОН: Есть вещи, которые не всегда у людях на лицах написаны.
ГАРЕТ: Полагаю, доказать будет не сложно? Андреа нам опишет ощущения.
РИК: На минутку...
Хватает Гарета за шиворот и тащит в спальню.
ТАРА: В этом доме недели не проходит, чтобы Гарет не получил в табло. Даже когда он уже выселен.
Рик запихивает Гарета в спальню, хлопнув дверью.
ГАРЕТ: Интимненько...
РИК: (пригвоздив Гарета к стене) Заткнись. Заткни свой поганый рот. Я знаю, что у тебя нет ни малейшей причины помочь нашим друзьям пройти это задание. И я вижу, что ты пытаешься сделать. И если из-за тебя кто-то... Мерл... Или Шейн... Или Дэрил... сорвутся – ты труп. По-настоящему труп. Не труп “Один раз по морде, чтобы не попасть в карцер”. Потому что мы здесь больше не живем. По-настоящему труп. Холодный. И молчаливый. Вопросы будут?
ГАРЕТ: Один. Как мне тогда не умереть от скуки?
РИК: Доставай Губера.
Они возвращаются в гостиную, где остальные подбадривают Габриэля, страшно смущенного тем, что бутылочка указывает на Бет.
ГАБРИЭЛЬ: Есть такое слово – целибат. И вы могли бы посмотреть в словаре его значение.
ТАЙРИЗ: Ребята, это серьезно, святому отцу нельзя грешить. Не будем его принуждать.
РОЗИТА: Эй, пусть он тогда передаст свою очередь кому-нибудь. Габи, выбирай.
Показывает глазами в сторону Гарета.
ГАБРИЭЛЬ: Эээ... Тайриз?
РОЗИТА: (фейспалмит)
ТАЙРИЗ: Не стану я целовать Бет. Она мне в дочери годится.
ТАРА: Хватит игру запарывать!
Бет, вздохнув, наклоняется к Тайризу и целует его в щеку.
БЕТ: Сойдет?
МАРТИНЕС: Кому бы дальше ни выпало – вы, ребята, должны сделать это жестко. Иначе сдохнуть, какая тоска.
Бутылка, покрутившись, останавливается одним концом на Кэрол, а другим – на Гарете. Мишонн резко залепляет Дэрилу рот ладонью, Мерл обхватывает его за руки, а Шейн – за ноги. Хоть гостям нельзя смотреть на невидимок, они, конечно, все равно замечают эту возню и тихонько ржут.
КЭРОЛ: Оке-е-ей... Что-то я не в восторге.
АНДРЕА: Отличный шанс вам наконец-то помириться.
ГАРЕТ: Можно мою очередь перенести? Мне нужно допиться до невменяемого состояния, чтобы решиться на такое.
КЭРОЛ: Что... Ах ты маленький наглый засранец...
ГАРЕТ: И хорошо бы наутро ничего не помнить.
КЭРОЛ: (холодно) Тай, держи его.
Тайриз валит Гарета на пол, Кэрол обрушивается на него сверху, и через пару секунд слышен вопль.
ГАРЕТ: Твою... Что за черт?!
Кэрол, очень довольная, отползает на свое место. Гарет садится – по подбородку у него стекает струйка крови из прокушенной губы.
ГАРЕТ: Она укусила меня. Она меня укусила. Это не поцелуй, чтоб вы знали.
БОБ: Вот что бывает, когда тебя кто-то ест. Пора и тебе узнать.
АНДРЕА: Кэрол, ну-ка дай пять...
РОЗИТА: (строго) Народ, бутылочка – это поцелуи. Не чмоки и не личная месть. Извините, что выражаюсь словами Шейна, но если кто и в четвертый раз откосит – тот зассал.
Раскручивает бутылку, и та останавливается напротив Рика и Абрахама.
Абрахам просто молча хватает бутылку и кидает ее в окно. Бутылка пролетает над головами едва успевших пригнуться невидимок.
АБРАХАМ: Конец. Открываем “Монополию”.
Но “Монополия” навевает на гостей лишь скуку, и они разбредаются кто куда. Невидимкам приходится следовать за людьми, чтобы не нарушить условия задания. Рик, Губернатор, Мартинес, Андреа и Абрахам остаются в гостиной смотреть какой-то боевик. Мерл шатается вокруг дивана, бросая хмурые взгляды, а потом молча садится на пол рядом с Андреа и тоже смотрит в телевизор. Аарон, Тайриз и Бет отправились проведать Бусинку. Шейн, маясь от невозможности поучаствовать в жизни дома, идет за ними. Кэрол и Тара нашли в кладовке ракетки для бадминтона и играют во дворе. Дэрил посматривает на это, прислонившись к фонарю. Периодически он щупает в кармане пачку сигарет, но не может закурить, не выдав себя. Милтон нашел для себя невероятно интересного собеседника в лице Габриэля: достав блокнотик, он интервьюирует весьма гордого святого отца, расспрашивая его о том, как он выживал в в полнейшем одиночестве после начала апокалипсиса. Эйб и Розита пытаются оккупировать спальню, но к своему неудовольствию обнаруживают, что та уже окупирована Сашей и Бобом.
В гостиной Гарет подкрадывается к Губернатору с пачкой салфеток в цветочек. Встав за спиной Губернатора, он вытаскивает одну салфетку и плавно опускает ему на голову.
Губернатор ничего не чувствует – салфетка слишком легкая.
Гарет опускает вторую салфетку.
Губернатор все еще ни о чем не подозревает.
Спустя десять минут Андреа встает, чтобы налить воды.
АНДРЕА: Ого. Филип, отличная шляпа.
ГУБЕРНАТОР: (сбрасывая кучу салфеток с головы) Какого черта?!
ГАРЕТ: (меланхолично) Рик сказал, чтобы я тебя доставал.
РИК: Это не так. Хотя нет, это так. Но я не это имел в виду. Точнее, вполне себе это.
ГУБЕРНАТОР: Я по вам, идиотам, совершенно не скучал.
Воспользовавшись тем, что все спорят, Мишонн проскальзывает на кухню, набивает карманы недоеденными бутербродами и на цыпочках бежит во двор. Мерл – за ней. Невидимкам приходится попотеть, чтобы найти место, где их было бы видно гостям, но откуда не было бы заметно бутерброды. В итоге они просто собираются в маленький кружок и жадно едят, повернувшись спинами к этому миру.
