ШЕЙН: И мне чаю давайте.
Замечает, что Тара и Андреа смотрят на него.
ШЕЙН: Я не нарочно голый. Я вон ей рубашку отдал.
ТАРА: (невинно) А мы что? Мы ничего...
Народ собирается вокруг костра. Тара наклоняется к Мартинесу и что-то шепчет ему на ухо. Мартинес говорит “Да ладно?!” Мишонн бросает яростный взгляд на Тару и хочет пересесть на другое бревно, но вдруг хватается за ступню.
АНДРЕА: Ты чего?
МИШОНН: Ногу свело...
АНДРЕА: На себя пальцы потяни!
МИШОНН: Тяну... не помогает.
ШЕЙН: Кто на себя-то тянет? Размять надо. Дай сюда.
Внезапно хватает Мишонн за ногу так, что та чуть не падает.
ШЕЙН: (разминая ее ступню) Легче?
МИШОНН: (сквозь зубы, вцепившись в бревно) Еще больнее.
ШЕЙН: Нормалдос, щас лучше станет. (Мерлу) А ты чего ржешь?
МЕРЛ: Ой, лысый, не спрашивай! Вторую лапку шоколадочке помацать не забудь!
ШЕЙН: Че, вторую тоже свело?
МИШОНН: Нет! Шейн, все, мне лучше! Дай... дай сюда мою ногу!
ШЕЙН: А че все ржут?!
ГАРЕТ: (прихлебывая из стакана с чаем) Сексуальное напряжение в тесных коллективах – штука неизбежная.
ШЕЙН: Так, стоп...
ТАРА: Шейн, держи орешки. Нам надо хорошо питаться, задание завтра все-таки.
Она делит кучу орехов на девять кучек поменьше.
ТАРА: Эту не трогайте, Филип придет и съест.
АНДРЕА: Слушайте, уже странно. Его давно нет. Сколько можно гулять?
МЕРЛ: Да сгинул Филя, помянем!
МИШОНН: А давно он ушел?
ДЭРИЛ: (смотрит на солнце) Часа три назад.
Все продолжают задумчиво хлебать чай.
ТАРА: Мне не по себе. Он ведь даже не позавтракал. Он шел проверить стену – и все.
АНДРЕА: Да, ребят, по-моему, что-то случилось.
МАРТИНЕС: БэБэ сказал бы нам, нет?
ШЕЙН: БэБэ с позавчера на связь не выходит, он нас проклял, забыл, что ли?
АНДРЕА: Мерл, вы с Дэрилом можете его поискать? Просто чтобы убедиться, что все нормально.
Мерл недовольно ворчит, но поднимается с земли.
МЕРЛ: Пошли, Дэрилина, бросай своих рыбешек.
Гарет внезапно закрывает лицо ладонями и стонет.
МАРТИНЕС: Чел, ты в порядке? Заболел?
ГАРЕТ: (что-то бормочет)
ТАРА: Говори нормально, а то мы ж не понимаем.
Гарет отнимает руки от лица, запрокидывает голову и вдруг яростно орет в небо. Все ошарашенно смотрят на него.
ГАРЕТ: Три часа! ТРИ ЧАСА! ТРИ, МАТЬ ВАШУ, ЧАСА!
Дэрил на всякий случай хватает свой новый нож, сделанный из велосипедного крыла. Остальные отодвигаются от Гарета подальше.
ГАРЕТ: Его не было три часа! Три жалких часа! Сто восемьдесят минут! Все! Больше не выдержали! Снаряжайте поисковые отряды... Все ищем Филипа. Три часа его нет. Пора искать! ВДРУГ ЧТО!
ТАРА: (осторожно трогает его за плечо) Гарет, ты в порядке?
ГАРЕТ: Я НЕ В ПОРЯДКЕ! Я ходил по этому долбанному лесу ВЕСЬ ДЕНЬ! Весь ДЕНЬ! А его нет ТРИ часа!
Народ в шоке наблюдает за тем, как Гарет истерически смеется.
ШЕЙН: Все. Поезд тронулся.
МЕРЛ: Че, пиздануть его тяжеленьким по голове на всякий пожарный?
МАРТИНЕС: Гарет, да не переживай ты так. Мы просто решили, что ты самостоятельный, сам выживешь. И девчонки тебя найти предлагали...
ШЕЙН: А чего вы его утешаете? Ой-ой-ой, какой сюрприз, Губера идут искать, а за ним не пошли. Мне Губер последний раз говнил лет сто назад, в отличие от тебя, тощий. Может, он и напыщенный мудила, но хотя бы не придумывает каждую неделю, как бы нас всех в дерьмо макнуть!
ТАРА: Он тебя не слышит...
Гарет продолжает смеяться, уткнувшись носом в колени.
ДЭРИЛ: В ручей его сбросить охладиться, и все дела.
ГАРЕТ: (глухо) Да... Ручей. Ручей – это хорошо. Только не терновый куст. Не терновый куст, пожалуйста.
Мерл хватает бутылку с водой и поливает Гарета. Тот вскидывает голову.
ГАРЕТ: Не надо так делать.
Он обводит участников безумным взглядом.
ГАРЕТ: Все нормально. Со мной все нормально. Это был небольшой тест. Всем спасибо. Все прошли.
Поднявшись, он идет в сторону шалаша и скрывается в нем.
МАРТИНЕС: И что это было? Опять спектакль? Или взаправду чокнулся?
МЕРЛ: Да наебывает как маленьких!
ГАРЕТ: (из шалаша) Тара, можно тебя на минуту?
ТАРА: Меня?!
Со слегка напуганным видом она залезает в шалаш и возвращается обратно через пять минут.
ТАРА: Ребят... Короче, Гарет кое в чем признался. Не знаю даже, как вам сказать.
МИШОНН: То, что у него кризис личности, все уже поняли. Пусть отоспится и не шумит.
Но на Таре лица нет.
ТАРА: Этот дебил треснул Филипа по голове и привязал к дереву возле новой стены.
Повисает такое молчание, что слышно каждую птичку в лесу. Мерл вдруг начинает ржать.
ТАРА: Это не шутка.
АНДРЕА: (медленно) Погоди... погоди, а Филип жив?
ТАРА: Жив. Гарет сказал, что, эээ, у него большой опыт в битье людей по голове так, чтобы не причинять им вреда, а только оглушать. (ее передергивает) Жутко было.
МЕРЛ: Полезное умение! Не забыть попросить, чтоб научил.
ШЕЙН: Е. Ба. Нись.
Народ в ужасе смотрит друг на друга. Один Мерл рад.
МЕРЛ: Заебато все как складывается! Просто забываем дорогу к тому дереву, и живем новой жизнью!
АНДРЕА: (не слушая Мерла) И что мы будем делать?
МИШОНН: (обхватив голову руками) Мы попали. Мы попали.
МЕРЛ: А чего все приуныли-то?
МАРТИНЕС: Мерл, ты тупой, или как? Просто представь, что мы сейчас идем и отвязываем Филипа от дерева.
МЕРЛ: Не хочу я это представлять. Хочу представлять, как он гниет в лесу вечно!
АНДРЕА: Отвязываем, и Филип возвращается в лагерь и убивает Гарета. Все, конец, шоу закроют, и мы едем по домам.
ШЕЙН: Бля, бля, бля! Ну одни проблемы от него!
ТАРА: Слушайте, может, он не станет его убивать? Может, он уже остыл?
МИШОНН: Смешно...
ТАРА: Надеяться-то не вредно.
МАРТИНЕС: Он не только не остыл. Он, я думаю, с каждой минутой становится все злее.
АНДРЕА: Все, это уже безумие какое-то. Пусть Большой Брат забирает Гарета.
МИШОНН: Хотел бы забрать – давно бы забрал. Давайте действовать исходя из того, что имеем.
ТАРА: Можно Филипа от дерева отвязать, а потом привести сюда и снова связать. И так держать, пока он не успокоится.
МАРТИНЕС: Пока он не притворится, что успокоился, ты хотела сказать? А потом убьет уже нас ВСЕХ?
ШЕЙН: Так, стоп... Окей... Такая идея. Мордуем тощего сами. Аккуратно. Губер возвращается – и видит, что бить уже нечего.
МАРТИНЕС: Да не остановит его это!
ТАРА: Давайте я поговорю с Филипом. Намекну, что Лилли на него по телеку смотрит, что надо держать себя в руках... Карцер, опять же...
МИШОНН: Гарет не попал в карцер за то, что натворил. Видимо, потому, что мы и так все в карцере.
ШЕЙН: Срал он на карцер. Он Диксона колготками пытался задушить, и карцер его тогда ни фига не напугал.
МАРТИНЕС: А я вам о чем? Если у Филипа кукушку сорвет – все, пиши пропало!
Дэрил хмыкает.
ДЭРИЛ: Да заныкайте дрыща куда-нибудь, и все.
МИШОНН: Дэрил прав, это единственный выход. (зовет) Гарет!
Гарет высовывается из шалаша.
МИШОНН: Иди сюда.
ГАРЕТ: (подходит) Да-да?
ШЕЙН: (презрительно) Успокоился?
ГАРЕТ: Не знаю. А что?
ШЕЙН: А то.
Хватает его за локоть.
ШЕЙН: Пошли, мудила, ты арестован.
ТАРА: Куда ты его?
ШЕЙН: В любовную пещеру, куда еще.
Одной рукой начинает вынимать ремень из своих джинсов.
МЕРЛ: Все, тощий, прощайся с девственностью.
ШЕЙН: Сука, ремень – это вместо наручников! Чтоб не сдристнул!!
АНДРЕА: Гарет, это для твоего же блага. Посидишь под арестом, пока Филип не успокоится. Может, БэБэ тебе пришлет антидепрессанты. Попроси его.
ГАРЕТ: Не надо меня связывать. Я оттуда не убегу.
ШЕЙН: Ну, поверим ему?
ТАРА: Ты хоть понимаешь, что натворил-то, идиотина?
ГАРЕТ: Вполне. Именно поэтому и не убегу.
Шейн убеждается, что Гарет дошел до любовной пещеры, и возвращается обратно. В лагере идет бурное обсуждение того, кто пойдет отвязывать Губернатора от дерева.
