ШЕЙН: И что это значит?
МЕРЛ: Кэрол, завязывай порхать вокруг лысого, Дэрилину удар скоро хватит.
КЭРОЛ: (скрестив руки на груди) Ничего я не порхаю. Просто Шейна иногда нужно ставить на место.
ШЕЙН: Кому нужно?!
ДЭРИЛ: Ставить на место, а не бегать за ним как за смертельно больным!
ТАРА: (напевает под нос) А Дэрил ревнует, а Дэрил ревнует...
ДЭРИЛ: НЕ РЕВНУЮ Я!!!
Выносится из дома. Камеры показывают, как Дэрил хватает валяющийся на траве лук и шагает в сторону леса.
МЕРЛ: Это опасная для Диксонов игра. Диксоны на Трон больше не сядут.
МАРТИНЕС: А ты и примазался!
Все понимают, что это мини-задание может быть очень опасным. Игроки стараются держаться подальше от Трона Правды. Когда через несколько часов сигнализация вновь начинает выть, поблизости никого не оказывается.
Звук разносится на весь дом. Из туалета выходит Губернатор с томиком Шекспира в руках.
ГУБЕРНАТОР: (кричит) Где все? Але?
Сигналка продолжает надрываться.
ГУБЕРНАТОР: Я не сяду в это чертово кресло.
БОЛЬШОЙ БРАТ: Если вы отказываетесь играть – я его забираю. И никаких подарков.
ГУБЕРНАТОР: Чтоб вас...
Опускается на Трон. Сигнализация замолкает, из спальни тут же выпрыгивают Бет и Тара, из кухни прибегают Мишонн и Андреа, а со двора подтягиваются Кэрол, Мерл, Гарет, Шейн и Мартинес.
ГУБЕРНАТОР: Вы издеваетесь?!
МАРТИНЕС: Филип, ты с такой надменной рожей весь день ходишь, что мы решили – ты просто обязан посидеть на этом креслице.
БОЛЬШОЙ БРАТ: Пятнадцать секунд.
ТАРА: Давай уже, не просри!
МИШОНН: Плохая это была идея. Он откажется, и мы зря старались.
Губернатор никак не может решить, что ему важнее: гордость или победа.
БОЛЬШОЙ БРАТ: Пять секунд.
ГУБЕРНАТОР: Я не умею играть в гольф.
Над креслом загорается зеленая лампочка.
АНДРЕА: Погоди... Как это? А во что мы сегодня играли?
МАРТИНЕС: Мухлеж какой-то. Он в гольф даже во сне играет.
Губернатор пару секунд молчит, стиснув зубы, а потом шумно выдыхает через ноздри.
ГУБЕРНАТОР: Я никогда не умел играть в гольф. Я не знаю правил. Я только пару раз видел отрывки с чемпионатов по ТВ. Я знаю, что надо загнать мяч в лунку, вот и все.
Гарет присвистывает.
ГАРЕТ: Какой позор.
МЕРЛ: Погодь... Ты ж меня учил в гольф играть.
АНДРЕА: Да и меня!
МАРТИНЕС: И меня...
ШЕЙН: И меня!
МЕРЛ: Объяснял всякие термины, и очки мы как-то по-хитрому считали, и количество ударов!
ГУБЕРНАТОР: (спокойно) Да. И я все это выдумал.
МАРТИНЕС: Так вот почему эта скотина всегда выигрывает!
АНДРЕА: Но я сегодня попала в лунку со второго раза, и ты сказал, что у меня получился отличный снитч!
БЕТ: Э-э-э, снитч – это вообще-то летающий мячик из “Гарри Поттера”.
ГУБЕРНАТОР: Да, мне просто понравилось слово.
МЕРЛ: Наебалово века!
МИШОНН: Я не удивлена. Это же Филип. А Рик сейчас, наверное, вообще танцует у телевизора.
ГУБЕРНАТОР: Это не мой позор, а ваш. Вы все слишком наивные. Особенно ты, Мартинес. Я мог бы тебе сказать, что удар клюшкой по голове – тоже часть игры, и ты бы поверил.
Мартинес ужасно обижен.
МАРТИНЕС: А вот и нет.
ГУБЕРНАТОР: Ты же поверил, что аркебуза – это когда мне можно ударить пять раз, а тебе только три.
МАРТИНЕС: Нет, не поверил! Я знаю, что такое аркебуза! (шепчет Мерлу) Че такое аркебуза?
МЕРЛ: Да хуй его знает!
Ужин был очень скудным. Участники доедают последних белок с картошкой, и поддерживает их только мысль о награде за откровения на Троне Правды. Тара отправляется в лес на поиски ягод, пока не стемнело, но очень быстро возвращается в дом.
ТАРА: Ребят... Все за мной!
Никто не двигается с места.
ТАРА: Ну ребят! Это про Мердреа!
Ей удается притащить в лес Бет, Мишонн и Шейна. Четверка крадется сквозь кусты.
ТАРА: Тссс... Смотрите!
Она осторожно отодвигает ветку орешника.
На маленькой полянке сидят Мерл и Андреа. Точнее, Мерл сидит, прислонившись к трухлявому пню, а Андреа лежит головой у него на коленях. Они о чем-то переговариваются.
БЕТ: (шепотом) Ох, как это мило. Я так за них рада!
МИШОНН: Мы не должны за ними подглядывать. Идемте.
ШЕЙН: Погодите, мы вроде собирались над ними поиздеваться, не? Момент офигенный! Мишонн, ты ведь здесь самая обиженная, где твое чувство мести?!
МИШОНН: (вздыхает) Не знаю. Но если они хотят побыть вдвоем и поговорить о какой-нибудь романтической фигне – кто я такая, чтобы им мешать.
Народ навострил уши, чтобы услышать хоть немного любовного щебета этой парочки.
АНДРЕА: ...обязательно красную.
МЕРЛ: Фу, Барби. Зачем тебе ДВЕ красных машины?
АНДРЕА: Смарт – чтоб на работу ездить, а внедорожник – для выходных.
МЕРЛ: Тупейшая идея.
АНДРЕА: Ну давай, расскажи, как ты призом распорядишься.
МЕРЛ: Сколько там победителю будут давать? Десять штук каждый месяц? Подкоплю сначала, а потом сразу бунгало у моря. И десять мешков травы.
АНДРЕА: И еще говорил, что моя идея тупейшая.
МЕРЛ: Я тебе щас палец в ухо суну!
АНДРЕА: Суй, суй, если хочешь, чтобы я тебе в штаны муравьев напихала!
ШЕЙН: (шепотом) Ни фига не романтично. Они странные. Зачем прятаться в лесу, чтобы говорить о всякой ерунде?
БЕТ: (шепотом) А о чем ты разговариваешь с Лори?
ШЕЙН: Не знаю... О Рике в основном...
Тара начинает так ржать, что Мишонн вынуждена закрыть ей рот ладонью.
ШЕЙН: (яростным шепотом) Лори говорит, не я!
МИШОНН: Все, идемте отсюда!
ТАРА: А месть?!
Мишонн бросает последний взгляд на Мерла и Андреа, которые над чем-то смеются.
МИШОНН: Как-нибудь потом.
Они возвращаются в дом – и вовремя. Сигнализация на Троне Правды надрывается, а сидящий на диване Дэрил и ухом не ведет.
ШЕЙН: Диксон, ну ты чего такой ущербный!
ДЭРИЛ: Я уже там побывал. А вы четверо – нет.
Тара, Шейн и Бет немедленно начинают пихать друг друга в сторону кресла. Мишонн, видя это, вздыхает и садится на Трон.
МИШОНН: Хорошо, что здесь мало людей.
ШЕЙН: Не парься, я потом всем расскажу.
БОЛЬШОЙ БРАТ: Двадцать пять секунд.
БЕТ: Мишонн, ты подготовила что-то?..
МИШОНН: Да, хоть и надеялась, что моя очередь не настанет. (зажмуривается) Когда мы с Риком жили в фургоне у Дейла... Я случайно сломала дверь в туалет. И Дейл так расстроился, что я не решилась признаться. И сказала, что это сделал Рик!
Загорается зеленая лампочка.
ТАРА: Ого!
МИШОНН: И главное, Рик сам поверил, что это он виноват, у него даже появились ложные воспоминания, как он эту дверь слишком резко отодвинул, и... Дейл ужасно ругался. Мне до сих пор стыдно. Рик, прости меня.
ШЕЙН: Он никогда тебя не простит.
МИШОНН: И ты, Дейл, прости, хотя надеюсь, вы оба этого не слышите...
ГАРЕТ: (заходит в дом) Я опоздал? Здесь было что-нибудь ужасающе неловкое?
ТАРА: Всего лишь продолжение фестиваля стремных признаний. Это шоу разбивает семьи.
БЕТ: Тара, не говори так. Рик уже ее простил.
ШЕЙН: Ха-а-а-а. ХА! Это ж Рик! Он на всю жизнь обиду затаит.
БЕТ: Не пугай ее, а?
Внезапно, – не прошло и минуты, – сигнализация снова начинает орать.
ТАРА: Давай, Шейн, ты над всеми уже посмеялся – докажи, что мужик.
Шейн с упрямым видом садится в кресло.
ШЕЙН: И докажу.
Думает так долго, что остальные участники начинают подгонять его взволнованными криками.
БОЛЬШОЙ БРАТ: Пять секунд.
ШЕЙН: Я скучаю по своей бороде.
Загорается зеленая лампочка. В гостиной стоит тишина.
ШЕЙН: Чего?
ТАРА: Какой же ты отстойник.
ШЕЙН: Я правду сказал! Лампа подтверждает!
МИШОНН: Шейн... Мы все выдаем свои секреты. А ты халявишь.
ГАРЕТ: Я разочарован.
ШЕЙН: О-о, беда-то какая, дрыщ мною разочарован. Всю ночь спать не буду.
Народ расходится.
ШЕЙН: Ну але! Я нормально ответил!
