Тара собирается с силами.
ТАРА: Я помню.
МАРТИНЕС: А?
ТАРА: Я наврала тогда, я все помнила, что было тем вечером. И это я попросила Гарета взять тебя на слабо. И я сдала остальных. Думала, что это мой план, а это с самого начала был ЕГО план. Теперь тебя все ненавидят, а меня он шантажирует. И я долбанная трусиха, потому что никому не призналась. Тупая капуста, вот кто я.
Мартинес в шоке смотрит на Тару.
МАРТИНЕС: Но зачем?
ТАРА: Это ты во всем виноват! Ты меня запутал! То признания твои... То с Розитой... А потом бац, и я тебя целую по пьяни. Это что вообще значит? Нафига я это сделала?! Мне надо было оказаться с тобой рядом, чтобы разобраться в себе! Но чтобы все выглядело так, будто я тут случайно.
МАРТИНЕС: И что это значит – разобраться в себе?
ТАРА: Ну...
Внезапно слегка краснеет.
ТАРА: Сам не понимаешь?
МАРТИНЕС: ...пипец.
ТАРА: Ага.
МАРТИНЕС: Тебе надо было (делает пальцами кавычки в воздухе) разобраться в себе, а меня теперь весь дом ненавидит.
ТАРА: Я очень тупая капуста.
Мартинес длинно выдыхает.
МАРТИНЕС: Я... Черт, ты мне за две секунды крышу снесла. Я не знаю, что сказать.
ТАРА: Злишься ужасно?
МАРТИНЕС: Злюсь?! Нет, я не злюсь, но, блин... Тара, ну ты и кашу заварила. Мне надо покурить.
Он выбирается из палатки наружу, садится на мостки и достает сигареты.
Тара лежит на спине и грызет ногти. Когда Мартинес возвращается, он выглядит уже успокоившимся.
МАРТИНЕС: В общем, тощего не бойся. Говорить всем, что ты сдала их, не будем. Если Гарет вякнет про это – я начну качать тему, что у нас с ним реально была договоренность, а он просто хочет дополнительно нагадить. Да никто и не поверит, что ты это сделала. В табло ему за шантаж завтра пропишу, будь спок. И, это... Настроение в жопу, короче. Давай спать.
Отворачивается к стенке.
ТАРА: Блин, Цезарь. Ну нафига ты такой добрый.
МАРТИНЕС: Потому что люблю тебя, капуста ты дурацкая. Спокойной ночи уже.
Конец шестидесятого дня.
====== День 61. Пятница ======
Мартинес просыпается в палатке и видит, что Тара не спит. Она пристально смотрит на него.
МАРТИНЕС: Чего?
ТАРА: Как спалось?
МАРТИНЕС: Да нормально вроде.
Он хочет подняться, но Тара толкает его обратно на одеяло.
ТАРА: Эй. Стоять. Я полночи думала про то, что натворила. Признавайся уже, насколько ты бесишься на меня по шкале от одного до десяти.
МАРТИНЕС: (проводит руками по лицу) Бля, я даже не проснулся еще. От одного до десяти... На два?
ТАРА: Фак.
МАРТИНЕС: Ну знаешь, меня чуть не линчевали, я имею право беситься на два балла!
ТАРА: Да не, я наоборот удивлена, что так мало.
Мартинес снова пытается подняться.
ТАРА: (опять толкает) Подожди. Поговорить надо.
МАРТИНЕС: Я в кусты хочу!
ТАРА: Поклянись, что вернешься.
МАРТИНЕС: Да вернусь, вернусь.
Но, прежде чем нырнуть обратно в палатку, он выкуривает две сигареты подряд, нарезая круги по пляжу.
МАРТИНЕС: (влезает обратно) Судя по солнцу, мы и будильник проспали, и завтрак, и все на свете.
ТАРА: Ну и вонь от твоего курева!
МАРТИНЕС: Пошли наружу, че. Проветримся.
ТАРА: Нет... Нет.
МАРТИНЕС: (валится на одеяло рядом) Ладно, давай говорить.
Судя по его лицу, он явно не ожидает ничего хорошего.
ТАРА: Ночка была очень странной.
МАРТИНЕС: Разобралась с собой, как хотела?
ТАРА: Слушай, ты думаешь, это так легко? Позырила несколько часов на твою спящую рожу – и хоп, все поняла?
Она лежит, подложив руку под голову, и сверлит Мартинеса взглядом.
МАРТИНЕС: Блин. Ты такая красивая.
ТАРА: Прекрати...
МАРТИНЕС: Ты сама не знаешь, какая ты красивая.
ТАРА: Как сосновая шишка?
МАРТИНЕС: Как лесной мухомор.
Мартинес протягивает руку и убирает волосы с лица Тары, а потом тянется вперед и целует ее. Тара впервые его не отталкивает, и через пару минут он отстраняется сам.
МАРТИНЕС: Мне остановиться?
ТАРА: Ты воняешь как пепельница. И у меня от твоей щетины будет раздражение на лице. (помолчав) Я не сказала останавливаться.
Они продолжают целоваться, пока им одновременно не срывает крышу: Мартинес начинает стягивать с Тары футболку, а она – расстегивать на нем рубашку. Когда они добираются до штанов, Тара дергает ногой вверх и сшибает закрепленную под потолком мини-камеру. Та падает на одеяло и переворачивается объективом вниз.
БОЛЬШОЙ БРАТ: Верните камеру на место, пожалуйста.
ТАРА: (вздрогнув) Черт! Господи. БэБэ... Ну елки...
БОЛЬШОЙ БРАТ: Просто верните камеру. Никто не должен прятаться от Большого Брата.
Мартинес хватает видеокамеру и вешает ее обратно.
МАРТИНЕС: Слушай... Он смотрит. Тебе норм?
ТАРА: Насрать. Он на всех смотрит.
МАРТИНЕС: Я как бы... Это... Я не по всем фронтам готов.
ТАРА: Все нормально. Я взяла резинку.
МАРТИНЕС: Че?!
ТАРА: Но я понятия не имею, что с ней делать, так что сам будешь разбираться.
МАРТИНЕС: Когда ты ее успела взять?!
ТАРА: Вчера. Все, не спрашивай больше ничего!
Она хватает одеяло и накрывает их двоих с головой.
Тем временем в доме участники давно успели помыться и позавтракать, и теперь допивают утренний кофе. Шейн залпом осушает свою чашку.
ШЕЙН: Я пошел. Надо проверить, не просрали ли слабо.
КЭРОЛ: Шейн, сядь ради бога. Зачем ты там нужен?
ШЕЙН: А вдруг?!
АНДРЕА: Их до сих пор нет – думаешь, они затаились в палатке и тебя ждут?
МЕРЛ: Тако молодец... Окрутил-таки лесбу!
МИШОНН: Давайте не сплетничать, а? У них там не звонит будильник – они могут просто спать.
МЕРЛ: После безудержного траха!
КЭРОЛ: Мерл!!
АНДРЕА: Гарет, ну теперь-то ты можешь признаться – это действительно Цезарь тебе все рассказал?
Гарет загадочно улыбается.
ГАРЕТ: Я просто рад, что слабо так пригодилось.
РИК: Что, у кого-то есть сомнения?
Дэрил внезапно прочищает горло.
ДЭРИЛ: Ага. У меня есть.
Рик смотрит на Дэрила так, словно у того выросли рога и хвост.
ДЭРИЛ: Рик, если все так, как ты расписываешь, то где выгода у тощего?
РИК: Выгода? У него одна выгода. Посмеяться над нами всеми!
ДЭРИЛ: Не складывается тут что-то.
Все внимательно смотрят на Дэрила, и ему от этого неуютно, но все-таки он продолжает говорить.
ДЭРИЛ: Тощему надо два дня пробыть хорошим, чтобы получить слабо. Он говорит, что сделает это, потому что слабо ему нужно. Мы хотим ему помешать. Но тут Мартинес предупреждает тощего, и тот успешно получает слабо. И отдает его Мартинесу.
РИК: (нетерпеливо) В благодарность за донос.
ДЭРИЛ: И тощий сам остается ни с чем.
Рик теряется.
ДЭРИЛ: Два дня терпел, был дохера таким правильным, а выиграл в итоге только Мартинес. Еще раз, где выгода дрыща?
РИК: Выгода... Его выгода в том, что мы все старались, придумывали план, а в итоге...
ДЭРИЛ: Рик, он, бля, мог заставить тебя хоть говно жрать, почему он эту возможность проебал?
РИК: Так, ну стоп, слабо не имеет надо мной такой силы!
АНДРЕА: А ведь он мог спецом сделать так, чтобы мы все на Мартинеса подумали.
ГАРЕТ: Интересная теория. Кто же тогда мне вас сдал? Должен быть еще один человек со своей выгодой, а его нет.
МЕРЛ: А я знаю.
ВСЕ: Ну?!
МЕРЛ: Губер.
Губернатор, который сидит нога на ногу и читает Wall Street Journal, поднимает удивленный взгляд.
ГУБЕРНАТОР: Не понял?
МЕРЛ: Гляньте на его рожу. Вспомните, как эта скотина старалась во время нашего представления. Я, сука, эксперт, я в “Поттере” играл, и даже там так не переигрывали! Все сделал, чтобы тощий догадался!
ГУБЕРНАТОР: Начерта мне это, Диксон?
МЕРЛ: А ты просто нас всех ненавидишь.
РИК: Логично.
Гарет поворачивается к Губернатору, в его глазах сочувствие.
ГАРЕТ: Мне жаль, Филип. Я говорил, что это не сможет оставаться тайной слишком долго.
