Розита фыркает.
РОЗИТА: “Осознаешь, что провоцируешь”... Естественно, он это знает. Это его работа здесь – провоцировать нас всех.
МЕРЛ: Тощий, признавайся, какая баба тебе яйца прищемила, что ты теперь нам всем жизни не даешь?!
Гарет молчит и улыбается.
МАРТИНЕС: Блин, когда он иисусика строит из себя, еще страшнее только.
КЭРОЛ: Так, извините за нескромность. “Кэрол и Рик! Там был топ самых сексуальных участников. Так вот, мне кажется, вы самые сочные! Рик, твой торс просто создан для работы натурщиком! Кэрол, а у тебя попа – супер! Тебе нужно носить одежду, которая лучше раскрывает твою сексуальность. Вам бы с Розитой на день-второй поменяться гардеробом”.
Рик, хоть и очень хочет спать, находит в себе силы принять позу гордого петуха.
КЭРОЛ: “Кстати... Розита, ты умная и яркая женщина. Так обидно, что тебя воспринимают как Сексинозу, ведь за этими шортиками и маечками не женщина-вамп, а любознательный и милый котенок! Да, и идея со сменой гардероба, это... попробуйте”.
Розита хочет что-то сказать, но вдруг закрывает лицо ладонью.
РОЗИТА: Извините... Я сейчас.
Она встает и уходит в дом.
Оказавшись в ванной комнате, Розита умывается холодной водой и вытирает лицо полотенцем. В этот момент к ней подходит Тара.
ТАРА: (сунув руки в карманы и чувствуя себя неловко) Эй... Ты как?
РОЗИТА: Не знаю, ПМС, наверное. Письмо... тронуло очень.
Тара ковыряет пол ботинком.
ТАРА: Знаешь, я никогда тебя не считала Сексинозой. Хотя ты секс, чего уж там. Но... (мнется) Это вообще не главное.
Розита улыбается ей очень искренне, хоть и с грустью.
РОЗИТА: Спасибо. Я знаю. И поэтому я тебя так люблю. Ох, прости, что не в том смысле, в каком нужно.
ТАРА: Блин, да прекрати.
РОЗИТА: Обнимашки?
ТАРА: Давай...
ГОЛОС АНДРЕА: (со двора) Девчонки, чтоб вы знали, Мерл уже напридумывал всякого и хочет идти подглядывать!
ТАРА: Очень быстрые обнимашки!
Они возвращаются во двор, и Кэрол дочитывает письмо.
КЭРОЛ: (хихикая) “Дэрил! Почему бы тебе не построить домик на дереве для ваших с Кэрол любовных игр! Обращаюсь к тебе как к самому ответственному. Конечно, другие пары тоже будут пользоваться, а кто-то даже разрубить в щепы может, но это хотя бы что-то, правда? И кстати: болею за тебя, желаю оказаться в финале!”
РИК: А это мысль. Дэрил, мы могли бы объединить силы.
Дэрил настороженно смотрит на Рика.
ДЭРИЛ: Прям дом строить? Чтобы это самое?
РИК: Мы будем считать, что это дом для раздумий.
Мишонн закатывает глаза.
Кэрол берет следующее письмо.
КЭРОЛ: “Тарочка моя любимая, как я рада, что вы с Цезарем наконец помирились. Розита, ты такая классная, люблю тебя. Шейн, что бы ты выбрал: один день каждый час целовать Рика в губы или целый день держать Губера за задницу (как Кэрол Габриэля)?”
Дэрил в шоке: он первый раз слышит про Габриэля.
ДЭРИЛ: Чего-чего?!
КЭРОЛ: Не переживай, это было во время “Да, нет, только не я”.
ДЭРИЛ: Святошу за задницу?!
КЭРОЛ: Нам обоим было тоскливо, поверь!
Шейн в восторге от того, что его игру не забывают, но одновременно озадачен сложностью вопроса.
ШЕЙН: Как всегда, менее пидорского придумать ничего не смогли.
МИШОНН: Ты сам эту игру изобрел – нечего жаловаться.
ШЕЙН: Держать за жопу, однозначно, хуже. И не только потому, что придумали, блядь, мужика – за жопу... К этой жопе ведь Губер прилагается, а целый день его нотации слушать – да я повешусь! А мы с Риком уже оба опозорились с поцелуями, так что... Насрать. Не страшно. Всего лишь каждый час. Можно зубы потом чистить, и все такое.
РИК: Ну спасибо, Шейн.
Мерл открывает рот, но Шейн его затыкает.
ШЕЙН: Бла-бла-бла, лысый – гомосек... Диксон, ты меня ничем уже не удивишь. Мне похер. Поверь.
КЭРОЛ: О, Шейн, выселение сделало тебя таким философом.
ШЕЙН: Я просто смирился со своей судьбой. Или просто слишком хочу спать. Не знаю... Читай уже дальше!
КЭРОЛ: Андреа, не поверишь, но Джордж снова тебе пишет.
ТАРА: У-у-у! У кого-то жених!
АНДРЕА: Боже, что там опять?
КЭРОЛ: “Привет, дорогая! Это Джордж, я хотел сказать, что восхищаюсь твоим желанием познавать новое (как гольф, к примеру). Я дождусь тебя с шоу и мы посетим ипподром, после могли бы полетать на самолете моего отца и посетить бухту. У меня множество идей! Кстати, я подумал, будет справедливо, если я покажусь тебе. Прилагаю к письму фото. Держись, моя умница! Я болею за тебя!”
Кэрол достает из конверта фото: на нем мужчина лет 43-45, стройный, очень похожий на Джорджа Клуни, стоит на террасе, в сером костюме. В руке у него бокал вина.
Андреа берет фотографию и с подозрением ее рассматривает.
КЭРОЛ: Эй, а он вроде ничего.
АНДРЕА: Слушайте, это все очень странно. То ли кто-то надо мной смеется...
РОЗИТА: То ли у тебя богатый поклонник!
Губернатор издает смешок.
РОЗИТА: Ой, Филип, ну давай свой офигенно ценный комментарий.
ГУБЕРНАТОР: (поднимая ладони) Это совершенно не мое дело. Меня рассмешило само письмо. Парень хочет казаться учтивым, богатым, выгодной партией, в общем... Но – “полетать на самолете отца”? Серьезно? В его возрасте пора зарабатывать на СВОЙ самолет.
КЭРОЛ: И много ты в его возрасте самолетов купил?
ГУБЕРНАТОР: Ни одного, но я и не эксплуатирую то, что было куплено не на мои деньги. Детки богатых родителей, тем более великовозрастные, это жалкое и грустное зрелище. Дом на фото – тоже его отца? А на ипподроме папашины деньги будет просаживать?
МАРТИНЕС: Эк тебя распидорасило, Филип.
ГУБЕРНАТОР: Повторюсь: не мое дело.
АНДРЕА: Вот именно.
Но фотографию прячет в карман кардигана. Мерл, сидящий рядом, моментально вытаскивает фотографию, пока Андреа этого не видит, и рвет ее под столом на мелкие кусочки.
КЭРОЛ: Ооо, отлично. “Дэрил, привет! Я понимаю, вам с Кэрол итак хорошо, но все же – почему бы тебе на ней не жениться? Хотя бы ради того, чтобы выбросить из вашей жизни последнее напоминание о ее бывшем муже – фамилию Пелетье. Подумай об этом!” А автору письма замуж не пора? Я ведь тоже так просто интересуюсь...
Дэрил то ли притворяется, что ничего не слышит, то ли чтение писем его действительно не увлекает.
АНДРЕА: Кэрол, а серьезно, ты будешь менять фамилию? Может, хоть на девичью.
КЭРОЛ: Ох, да не напоминает мне моя фамилия про Эда. Я жила с ней очень и очень долго. И воспринимаю ее как свою. Не знаю, может, это неправильно?
МИШОНН: Ты должна поступать только так, как сама хочешь. В конце концов, ты Кэрол Пелетье, а не миссис Эд Пелетье.
КЭРОЛ: Спасибо, дорогая... (берет следующее письмо) “Кэрол, лучше ты поговори с Мерлом, а то у Дерила опять не нашлось слов”. Дэрил!!
ДЭРИЛ: (поднимая взгляд) А?
КЭРОЛ: (отчаянно сигналит ему глазами)
ДЭРИЛ: (смотрит так, словно у него в голове система перезагружается)
КЭРОЛ: (делает страшные глаза)
ДЭРИЛ: (поднимает брови с выражением лица типа “Че?..”)
МЕРЛ: (с подозрением) О чем со мной опять говорить намылились? Бухать не брошу!
КЭРОЛ: (махнув рукой) На здоровье. Так, Розита, мне неловко последние два читать, прости...
РОЗИТА: Ох, да чего уж там!
КЭРОЛ: “Розита, каково было с ним целоваться? Ты хотя бы подумала бы, что вас могут увидеть... Розита, мне все кажется, что ты не равнодушна к Цезарю, но он ЛЮБИТ Тару, и не мешай их любви. Вот Губернатор свободен, почему бы вам не... Ну, в общем, ты знаешь, что делать”. И второе – “Письмо Таре, Цезарю и Розите У вас любовный треугольник уже, ребят. Тара любит Розиту, Розита втюрилась в Мартинеса, а Мартинес любит Тару”.
РОЗИТА: Давайте проясним эту тему раз и навсегда, окей? Я не... совсем нет... вообще нет... ни разу... ни капельки... не втюрилась в Мартинеса! Просто гляньте на него, кто в такого втюрится?!
Мартинес выглядит задетым.
МАРТИНЕС: Ну спасибо.
РОЗИТА: Извини, но мне сейчас важнее свою честь защитить!
