РИК: Расходимся, народ. Лечения вздрючкой не будет.
Мерл очень обижен.
МЕРЛ: Не знаете, что теряете. Если я как-нибудь вдруг свалюсь – меня только так и лечить!
Команда №2
Камера берет крупным планом лицо Губернатора. Он очень спокоен.
ШЕЙН: Да бей уже!
ГУБЕРНАТОР: Терпение, мой друг. Терпение и выдержка.
Камера отъезжает, и мы видим, что Шейн с Губернатором стоят на козырьке над крыльцом. Губернатор замахивается клюшкой и бьет по мячу для гольфа. Мяч летит далеко вперед.
ШЕЙН: (заслоняя ладонью глаза от солнца) Заебись. Четко попал. (орет) Габриэль, какой результат?
На ступеньках сидит закутанный в плед Габриэль с кружкой горячего молока. Услышав окрик Шейна, он отставляет кружку в сторону и, тяжело вздохнув, идет проверять, куда улетел мяч.
ГАБРИЭЛЬ: ...альше...
ШЕЙН: Че? Кричи громче!
ГАБРИЭЛЬ: Мяч Филипа улетел дальше! Я... Я не могу больше кричать, горло болит!
ШЕЙН: Ах чтоб тебя! Это я только разминался. Габи, уйди с линии огня! И не забывай шары собирать.
Замахивается и бьет по мячу.
ГУБЕРНАТОР: (проследив полет мяча) Неплохо, неплохо.
ШЕЙН: А когда уже по-настоящему будем играть? С лунками и всем таким?
ГУБЕРНАТОР: Когда я буду уверен, что ты отличаешь хук от фейда, Уолш. Подвинься, моя очередь.
Дверь открывается, из дома выходит Тайриз.
ТАЙРИЗ: Что за крики? Святой отец, какого черта сидишь на холоде?!
ГАБРИЭЛЬ: Ничего, Тайриз, ничего. Мне даже тепло.
Шейн и Губернатор зажимают друг другу рты, стоя на козырьке.
ТАЙРИЗ: Мне показалось, Шейн орал.
ГАБРИЭЛЬ: Да, они с Филипом играют в гольф. А я им помогаю.
Тайриз осматривается вокруг. Шейн и Губернатор не шелохнутся.
ТАЙРИЗ: (сочувственно) Совсем тебя расплющило, Габи. Лучше в дом иди. (потрогав его лоб) Горячий как печка, и зачем ты выбрался только.
С козырька крыльца медленно скатывается мячик для гольфа и падает в лужу.
ТАЙРИЗ: (оборачиваясь на громкий “плюх”) А? Что это было? Ох, пойду лягу, пока тоже не стал воображать всякое.
Когда Тайриз уходит, Габриэль смотрит наверх.
ГАБРИЭЛЬ: А я... А меня отпустили.
ГУБЕРНАТОР: Кедди, подними мячик из лужи и зашвырни нам.
ГАБРИЭЛЬ: (понуро) Окей...
Команда №1
Андреа и Мартинес сидят на крыльце и чистят картошку к обеду. Бет неподалеку развешивает на веревке постиранную одежду.
Мерл проходит мимо.
МЕРЛ: Помочь, белобрысенькая?
БЕТ: Ой, да, Мерл, спасибо!
Андреа фыркает.
АНДРЕА: (бурчит под нос) Как будто он реально хочет помочь. Не будь наивной, Бет.
Мерл достает из кучи постиранного белья розовые трусы.
МЕРЛ: Симпатичный размерчик!
БЕТ: Мерл, не надо! Трусы я сама повешу.
МЕРЛ: (вертит труселя на пальце) Нечего стесняться, котеночек...
БЕТ: (нервно) Если ты пришел приставать, то я позову Рика.
МЕРЛ: Шериф только что пошел в лес с куском газеты, его до-о-олго здесь не будет.
АНДРЕА: (кричит) Бет, отойди от него!
БЕТ: (с облегчением) Меня Андреа зовет.
Кое-как набросав на веревку остальную одежду, идет к дому.
БЕТ: (проходя мимо Андреа, шепотом) Спасибо.
Мартинес смотрит на Андреа.
АНДРЕА: Чего?
МАРТИНЕС: Вообще не удивлен, что он тебя отшил.
АНДРЕА: Глупости. Никто меня не отшивал.
Молча чистит картофелину, потом кидает ее в кастрюлю.
АНДРЕА: И почему же он меня отшил?
МАРТИНЕС: Привязала мужика поводком за член и дергаешь каждые пять минут.
АНДРЕА: Фу, Цезарь.
МАРТИНЕС: Ты – собака на сене, Андреа, и это, скажу я тебе, не круто, совсем не круто.
АНДРЕА: Если бы здесь была не Бет, а... не знаю... кто угодно другой... Господи, почему я перед тобой оправдываюсь. Почему я перед ВСЕМИ оправдываюсь! С первого свидания с Мерлом я только и делаю, что перед всеми оправдываюсь, включая его!
Кидает следующую картофелину в кастрюлю с такой силой, что вода выплескивается.
АНДРЕА: Плохая Андреа, вертихвостка Андреа, Андреа обидела Мерла, Андреа... (закрывает лицо рукой) Боже, как я устала.
МАРТИНЕС: Э... Я ничего плохого не хотел сказать.
АНДРЕА: Но сказал!
МАРТИНЕС: Слушай, это мужская солидарность. Диксон мудак, но я ему сочувствую.
АНДРЕА: Кто бы мне посочувствовал! Ты бы знал, как тяжело... Когда... Ты все понимаешь... Понимаешь, что ты ведешь себя по-идиотски... Что ты чувствуешь нечто ИДИОТСКОЕ... Но никуда не можешь от этого деться. И вперед дороги нет, и назад тоже, и...
Мартинес вздыхает.
МАРТИНЕС: Да знаю, как это.
АНДРЕА: Неа. Не знаешь. Тара прелесть и дуся, а Мерл – отродье сатаны. (помолчав) Гребаное притягательное отродье сатаны.
МАРТИНЕС: (кладет ей руку плечи) Ладно, не кисни. Eres muy linda, а Мерл просто дурак.
АНДРЕА: Опять какие-то подозрительные вещи говоришь, а потом выяснится, что ты ко мне клеился.
МАРТИНЕС: Говорю что вижу – ты отличная девчонка, и не должна расклеиваться из-за этого алкаша.
Он улыбается Андреа.
МАРТИНЕС: Хочешь че скажу?
АНДРЕА: Ну?
МАРТИНЕС: Мерл у тебя за спиной на говно исходит. НЕ ОБОРАЧИВАЙСЯ!
АНДРЕА: Ох, зачем ты мне это говоришь! ...Он смотрит, да?
МАРТИНЕС: Ага. Думает, у нас тут шуры-муры.
АНДРЕА: Безумная идея, но мы могли бы поцеловаться, и тогда бы все от нас отстали. Тара бы подумала, что тебя попустило, а Мерл бы окончательно на меня забил. И все бы думали, что мы встречаемся, и всем было бы легче.
Мартинес снимает руку с ее плеч и просто смотрит на Андреа очень тяжелым взглядом.
АНДРЕА: ...хреновая идея, да?
МАРТИНЕС: Худшая вообще.
Команда №2
Шейн и Губернатор сидят на диване. Шейн виновато смотрит в пол, Губернатор, положив ногу на ногу, подстригает ноготь на мизинце ножницами, словно никого не замечая. Габриэль, закутанный уже в три одеяла, сидит рядышком в кресле. Тайриз грозно вещает, стоя перед ними.
ТАЙРИЗ: Так использовать человека! Зная, что он вам даже возразить не может!
ШЕЙН: Не, ну он возражал. Это ж Габриэль. Габи. Наш возражометр! Скажи ему, Габи, скажи, что ты возражал!
ГАБРИЭЛЬ: (двигает сопливым носом)
ТАЙРИЗ: А если у него после беготни по лужам воспаление легких начнется?!
ГУБЕРНАТОР: (равнодушно) Вот и посмотрим, существует ли бог.
ТАЙРИЗ: Где вы вообще взяли клюшки для гольфа?!
Шейн и Губернатор переглядываются.
ГУБЕРНАТОР: Лежали на крыльце. Подарок от Большого Брата.
Габриэль оглушительно чихает.
ШЕЙН: Он сам напросился с нами поиграть!
ГАБРИЭЛЬ: Я просто мимо шел, на кухню, за молоком!
ТАЙРИЗ: Не хотите меня слушать, да? Вы меня вынудили, я пошел за Кэрол. И, надеюсь, вам будет стыдно, потому что она очень плохо себя чувствует.
Поднимается на второй этаж. Шейн и Губернатор срываются с места и крадутся за его спиной. Когда Тайриз заходит в спальню Кэрол, Шейн открывает люк, вдвоем они забираются на чердак и, затянув наверх лестницу, закрывают ход.
КЭРОЛ: (выходит из спальни, придерживаемая Тайризом) ...серьезно – надоело. Я что, бабайка, чтобы мной пугать двух здоровых мужиков? Филипу точно пофиг, а Шейна еще сильнее расколбасит.
ТАЙРИЗ: (смотрит вниз) Где они? Уже сбежали?
Шейн и Губернатор сидят на чердаке. В луче света, падающего через окно, клубится пыль.
ШЕЙН: О, скрэббл. Здесь есть скрэббл.
ГУБЕРНАТОР: Сиди тихо, Уолш, если не хочешь, чтобы я выбросил тебя через окно.
ШЕЙН: (открывая коробку) Просто разложу буквы, а ты можешь присоединиться в любой момент.
ГУБЕРНАТОР: Не надо буквы ко мне придвигать.
ШЕЙН: Во, тебе сразу две звездочки выпало. Рик очень любит звездочки, хоть за них очков не дают.
ГУБЕРНАТОР: Я не играю.
ШЕЙН: Та-а-ак... Мое первое слово – “кузов”. Сразу пять букв, охуеть! Двадцать три очка! Никогда мне так не везло в самом начале!
ГУБЕРНАТОР: (молча смотрит в стену)
