БЕТ: Погоди, Розита читала какую-то открытку. И потом вы с Эйбом подрались. Точнее, он в основном дрался, а ты...
МАРТИНЕС: ЧЕ?! Фак, одна постава за другой. И Эспиноза думает, что я в нее втюрился.
БЕТ: (участливо) Ничего, ты можешь ей теперь объяснить, что втюрился в Тару.
МАРТИНЕС: (обхватив голову руками) Не говори этого!
БЕТ: Знаешь, однажды я влюбилась в одного мальчика. В школе, в девятом классе. И он мне ужасно нравился! Ходила за ним по пятам и стеснялась. А через полгода все-таки призналась ему в любви.
Дэрил накрывается подушкой, сделанной из набитого соломой свитера. Мартинес тоже слушает все это с кислой рожей.
БЕТ: Он мне отказал, у него уже была девушка. Но, знаешь, меня на следующий день отпустило! Я вдруг стала видеть в нем все недостатки, и он уже не казался таким симпатичным.
МАРТИНЕС: И к чему это?
БЕТ: Может, и тебя теперь отпустит. Тара ведь твой друг.
МАРТИНЕС: Блядь. Все было проще, когда она просто думала, что я озабоченный мудак.
ДЭРИЛ: (из-под подушки) Вы планируете заканчивать этот вечер откровений?
МАРТИНЕС: Молчи вообще, я из-за тебя сюда попал!
Команда №2
Вечером Кэрол провозилась на кухне несколько часов подряд, готовя мясной пирог и огромную запеканку. Наконец, покончив с готовкой, она моет руки, снимает фартук и выходит в гостиную.
Розита, Мишонн, Габриэль и Тайриз сидят кто в креслах, кто на диване, очень кислые.
КЭРОЛ: Вы чего притихли?
РОЗИТА: (еле слышно) Мы в порядке, Кэрол. Мы в полном порядке.
КЭРОЛ: И чувствуете себя хорошо?
ГАБРИЭЛЬ: (хрипло) Никогда не чувствовал себя лучше.
КЭРОЛ: Странно. Вот у меня голова просто разрывается и кости ломит. Уже сил нет стоять, и я думаю лечь спать.
Народ переглядывается.
МИШОНН: Черт, да у меня тоже, вообще-то.
РОЗИТА: Я с обеда еле на ногах стою!
ТАЙРИЗ: У меня, по-моему, температура еще со вчерашнего дня.
ГАБРИЭЛЬ: Я чувствую, что умираю!!!
КЭРОЛ: (в шоке) А чего молчали?!
РОЗИТА: Ага, а вдруг ты нас... Тоже... ИЗОЛИРУЕШЬ. В наручниках!
КЭРОЛ: Не способна сейчас на это, извините. Всем предлагаю изолироваться самостоятельно.
Губернатору так никто и не принес ужин. Он несколько раз дергает дверь, а потом привязывает веревку из простыней к ножке кровати и спускается вниз из окна. Зайдя в дом, он видит пустой и не накрытый стол, не занятые стулья... На диване валяется Шейн и листает журнал про автомобили.
ШЕЙН: О, здорово. Ты как оттуда выбрался?
ГУБЕРНАТОР: Где все?
ШЕЙН: Заболели. Хлюпики! Валяются и стонут. Присоединяйся.
ГУБЕРНАТОР: Я говорил это, и повторю снова – я отлично себя чувствую.
ШЕЙН: Во! Уважуха! Я ж говорю – закаляться надо, а они...
ГОЛОС РОЗИТЫ: (из спальни) Ше-е-ейн, принеси мне чаю, пожалуйста!
ШЕЙН: Ща, ща! Сказал же – сначала ужин приготовлю!
Продолжает листать журнал.
ГОЛОС ААРОНА: Шейн, пожалуйста, можешь подкинуть мне еще носовых платков?
ШЕЙН: Да погоди, я Розите чай завариваю! (листает журнал)
ГУБЕРНАТОР: (раздраженно) Что, мы с тобой на хозяйстве?
ШЕЙН: Похоже на то. О, кстати. (орет) Народ, Губер тоже здоров! Теперь его эксплуатируйте!
ГОЛОС ТАЙРИЗА: Чтоб о тебе кто-нибудь заботился так, как ты о нас, Шейн!
Конец тридцать первого дня.
====== День 32. Четверг ======
Команда №1
Андреа просыпается, открывает глаза и видит, что палатка над ними сильно провисла: растаявший снег протек через дыры в крыше над крыльцом, и в брезенте скопилась вода.
Снаружи щебечут птицы. Слышен стук капели. Андреа переворачивается на бок и видит перед собой лицо крепко спящего Мерла.
Некоторое время она просто тоскливо смотрит на него, а потом замечает, что из-за спины Мерла Тара подает ей знаки.
АНДРЕА: (одними губами) Что?
ТАРА: (тоже одними губами) Целуй! Целуй!
АНДРЕА: Иди на фиг! Мартинеса своего целуй!
ТАРА: (грустно) Вот не обязательно было это вспоминать.
Выбирается из палатки и отправляется в кустики, шлепая ботинками по мокрой земле.
Андреа продолжает валяться, поглядывая на Мерла, под аккомпанемент заливистого храпа Рика. Непонятно, о чем она думает, но в какой-то момент ее лицо приобретает очень сложное выражение.
Она осторожно придвигается к Мерлу... потом еще ближе...
АНДРЕА: (шепотом) Мерл...
Он спит.
АНДРЕА: (чуть громче) Мерл...
Мерл всхрапывает и внезапно разражается приступом дикого кашля в лицо Андреа.
АНДРЕА: Елки!!
Вскакивает, задев головой брезент. Палатка шатается, хлипкая конструкция разваливается, и несколько литров холодной воды обрушиваются на участников.
РИК: (резко просыпаясь) К оружию!!!
МЕРЛ: Бля, что происходит?!
АНДРЕА: (стонет) Господи...
РИК: (быстро сориентировавшись) Кто сейчас кашлял?
АНДРЕА: Все, Мерл заболел. И мы наверняка тоже.
РИК: Нет, стойте. Я нормально себя чувствую.
МЕРЛ: Я-то вообще на отлично!
АНДРЕА: Ага, и ты не кашлял как сапожник.
МЕРЛ: У меня всегда так с утра – знаешь, сколько всякого говна в горле застаивается!
АНДРЕА: Ох... Блин... ФУ, Мерл. Блин!
Выскакивает наружу и сталкивается с Тарой.
ТАРА: Ну?!
АНДРЕА: (разъяренно) Если у меня и было хоть крошечное желание что-то сделать, оно бесследно исчезло!
ТАРА: Ну-у-у-у!
АНДРЕА: Это глупо, это безнадежно, это... Это МЕРЛ.
МЕРЛ: (выбираясь из палатки) Че?
АНДРЕА: Ниче!!!
Глубоко вздыхает и смотрит вокруг. Снег почти сошел, зато теперь лес тонет в грязи и воде. На улице тепло, и Тара даже сняла куртку, оставшись в одной толстовке.
ТАРА: Ой... Глянь туда.
Показывает в сторону дома, и мы видим, что из окна выломана одна доска, и теперь через нее кто-то дымит.
ТАРА: Сходи, узнай, как дела.
АНДРЕА: Не хочу. Инфекция. Сама иди.
ТАРА: Ты не видишь, что это Цезарь там курит? Я не пойду, мне неловко.
АНДРЕА: А тебе-то с фига неловко?! Не ты ж ему в любви призналась!
ТАРА: Но я не знаю, что мне теперь с ним делать!
АНДРЕА: Что-что... Убить из жалости. И его, и Мерла. И меня. И кто там у нас еще во френдзоне... Бет тоже.
ТАРА: Я только что осознала, что мы заперли ее на ночь с тремя мужиками.
АНДРЕА: Ага, один из которых по тебе сохнет, второй по ходу в асексуалы заделаться решил, а третий только про Кэрол и думает. Не волнуйся, она там в полной безопасности.
Команда №2
Губернатор просыпается и прислушивается к необычной тишине в доме. Одевшись и умывшись, он выходит в гостиную. Никого.
Утеплившись, он выходит на крыльцо, явно собираясь прогуляться, но останавливается, видя, что зима отступила, и пришла пора слякоти и луж.
Из коровника, шлепая ботинками по грязи, выходит Шейн. В руках у него ведерко с парным молоком.
ШЕЙН: (поднимаясь на крыльцо) Че смотришь? Аарон стонал и плакал, пока я не сказал, что подою его чертову корову.
ГУБЕРНАТОР: (пожав плечами) Мне безразлично.
ШЕЙН: А мог бы и спросить! Как дела, Шейн? Как у тебя это получилось? О, спасибо, что спросил – было УЖАСНО! Там страшно воняет, и корова пыталась меня лягнуть, и хватать ее за вымя было...
ГУБЕРНАТОР: (молча уходит в дом)
ШЕЙН: Сука.
Идет в кухню и с грохотом ставит ведро на стол.
ШЕЙН: (орет) Подоил я ее, можешь больше не биться в истерике!
ААРОН: (из спальни, слабым голосом) Спасибо, Шейн.
ШЕЙН: (заваливаясь на диван) Спасибо в карман не положишь.
Из другой спальни, пошатываясь, выходит Кэрол в халате поверх пижамы.
ШЕЙН: Ужасно выглядишь.
КЭРОЛ: И тебе доброе утро, Шейн.
Сморкаясь в бумажную салфетку, она бредет на кухню, достает из холодильника приготовленный вчера пирог и пытается нарезать его. Губернатор смотрит, как нож дрожит в ее руке.
ГУБЕРНАТОР: (не выдержав) Дай сюда. (начинает резать пирог сам)
КЭРОЛ: Ох. (плюхается на табуретку) Ты очень поможешь.
