Адмирал затыкается только через несколько минут. Если спросить Спока, он скажет точнее.

Спок.

Сильное гибкое тело.

Его зубы, осторожно прихватывающие кожу на плече Кирка.

Не ел ничего экзотического

Спок настоял на здоровом завтраке

Каша обычная земная овсянка

Суп его пломиковый нормальный суп пресная фигня не первый раз ем

Несколько шагов к стойке, на которой уже лежат их кольца. Единого образца, с встроенными передатчиками, из редкого сплава. Такими обручают только звезднофлотовцев.

Кирк чувствует, как от шеи по позвоночнику стекает крупная капля пота.

Не отравление короче

Не адаптация к планете я тут уже был

Какого лысого хрена

Надо у Боунса провериться

Мысли, лихорадочные, суматошные, лезут друг на друга, наваливаются, орут в голове, лишь бы заглушить образы Спока – как он выгибается под Кирком, как горячо сжимает в себе.

Боунс...

блядина

Всё резко встаёт в единую картину. Единственное непроверенное, что сегодня попало в организм Кирка – вода из бутылки доктора. А если вспомнить его ласковое: «Прощаю», – несколькими днями ранее, то вот оно. Прощение. За Чехова.

Почти получается отвлечься на эти мысли. Подстёгиваемый злостью, Кирк зачитывает тщательно заученную клятву-присягу. Она по содержанию почти повторяет речь адмирала. Верность флоту вопреки личным интересам – в первую очередь. Верность супругу вторым пунктом. Так как они разных рас – уважение к истории, традициям и особенностям его расы. Долг и честь.

Когда клятву начинает зачитывать прохладный безэмоциональный голос коммандера, отвлекаться злостью уже не получается.

Спок

Хорошо что ты такой адекватный

Потому что на любое взаимодействие с… мужем, да, мужем, Кирк сейчас точно будет реагировать неадекватно. Даже если он просто поинтересуется, как Кирк себя чувствует.

Держаться.

А ведь ещё надевать кольца, активировать через падды код, пережить клятву Боунса, потом – телемост с командованием на Земле, поздравления, потом поздравления своих…

Это был ад.

Спок заподозрил что-то неладное ещё на начале произнесения своих клятв. Он прекрасно знал, как Джим умеет держать себя в руках, если того требует ситуация, и то, что теперь с ним творилось, нормой быть не могло. То есть, Джим отвлекался, и, если подумать, начал отвлекаться ещё во время произнесения своей клятвы.

– …обязуюсь в первую очередь думать о своих обязанностях, – ровно выговаривал Спок, глядя прямо перед собой (того требовал данный ритуал), – и хранить верность Федерации, даже если обстоятельства…

А по связи и вовсе знакомая горячая волна спутанных и смешанных в клубок эмоций и ярче всего та особая, которая соответствовала обычно боли или в целом физическому недомоганию. Но если Джиму настолько плохо, доктор заметит. В медицинских способностях доктора МакКоя, абстрагировавшись от его личностных качеств, повода сомневаться ни у кого ещё не было.

– …я осознаю и принимаю все вышеозвученные условия и клянусь перед лицом собравшихся соблюдать их с этой минуты по отношению к Федерации, флоту и своему мужу Джеймсу Тиберию Кирку. Свои слова подтверждаю, – он взял протянутый стилус и на выведенной адмиралом голограмме документа поставил свою подпись рядом с подписью Джима, после чего приложил отпечаток большого пальца.

– Клятва принята. – Адмирал кивнул им, как показалось Споку, благосклонно. – Можете активировать кольца.

Они одновременно сделали шаг вперёд, взяв с небольшого подноса кольца-датчики, и также одновременно повернулись друг к другу. Доктор МакКой уже вытаскивал из сумки их падды и про себя наверняка проговаривал, что он доктор, а не вьючное животное.

После обмена кольцами состояние Джима начало беспокоить Спока ещё сильнее. Активируя ранее заученный код кольца на падде, он, как показалось Споку, едва держался, чтобы стоять прямо, взгляд был плохо сфокусированным. Полоска металла плотно сомкнулась вокруг безымянного пальца левой руки. Это было странное ощущение – знать, что после введения кода через этот датчик он всегда сможет знать, где Джим находится.

Потом доктор забрал у них падды, встал ровно и начал свою клятву. Смотреть опять можно было только прямо перед собой, в зал. Но собравшиеся люди его сейчас волновали крайне мало.

Спок готовился, если что, поймать капитана, если тот начнёт падать в обморок.

Очередная уловка – сосредотачиваться на себе. Это помогало при проговаривании клятвы, это помогло, когда шла процедура обмена кольцами. Кирк изо всех сил концентрировался на себе: на своём дыхании, на прикосновении прохладного металла к коже, на сухой шершавости споковых пальцев.

Это помогало хотя бы не потерять голову и не запрыгнуть на вулканца. Потому что когда настолько сильно концентрируешься на себе, осознаёшь каждое действие, самоконтроль усиливается сам собой.

Мыслей это не отменяло. Кирк всем собой тянулся к Споку, в воспалённом сознании мелькали удушливые картины, где был Спок, Спок, Спок. Его чуть солёная кожа, его запах, член, измазывающий смазкой ладони.

Кирк смутно помнил, как сумел ввести код от кольца, да ещё и повторить его дважды для активации. Программа подтвердила, что ошибки нет.

Потом свою клятву приносил Боунс. Медленно. Чётко. Каждое слово отпечатывал, скотина, с осознанием важности момента. Ага, конечно, время тянул.

Теперь Кирк точно не сомневался, что его состояние – дело рук этого медотсекового алкаша.

Боунс падла

Чтоб тебя

Запах Спока. Терпкий. Его прохладные ладони.

Чуткие пальцы на губах Кирка.

Волны жара по связи.

– Осознавая свою... – Боунс делает многозначительную паузу, – ответственность перед лицом... – пауза, – Звёздного флота и новобрачных...

Урод

Алкаш

Старпёр

Педофил несчастный

Прошла вечность, прежде чем довольный до задницы МакКой расписался в документах и скромно отошёл в сторонку. За это время Кирк, сверля его ненавидящим взглядом, успел придумать никак не меньше трёх десятков ругательных наименований, одно краше другого. Под конец следовали уже комбинированные, фантазия подводила. Точнее, её, фантазию эту, перебивали совсем другие.

А потом было поздравление от адмирала. И это был пиздец, потому что его нельзя было ненавидеть взглядом и материть мысленно. Неиспользованные ментальные ресурсы шли на то, чтобы представлять и пытаться не представлять выгибающегося под собой Спока. Задом на приборной панели.

– Поздравляю вас, капитан Джеймс Тиберий Кирк, и...

Будто из иной вселенной поздравляет их со вступлением в брак. Потом – видеомост с Землёй. Тоже из иной вселенной. Кирк держится на автопилоте, когда в конце церемонии адмирал Чанг предлагает им поцеловать друг друга. И капитан уже тянется к Споку, цепляется пальцами за ткань на его груди, когда ноги резко отрываются от земли. Спок подхватывает его на руки, коротко и сильно целует, и на руках очень быстро выносит из конференц-зала.

Кирк обнимает его за шею, лицом – в его плечо. Скользит лбом по шее, выше, к мочке уха, ниже – к вороту мундира. Вокруг шумит экипаж, поздравляет, вроде как, даже аплодисменты раздаются и выкрики, но Кирку не до этого. Едва он оказывается в тесном и душном пространстве аэрокара, едва успевает потянуть на себя мужа, как в лицо вжимаются пальцы. Пальцы Спока.

И встречным палом к удушающему желанию в сознание врывается приказ успокоиться.

Спок поздно понял, что именно творится с Джимом, а выяснять причины этого состояния времени уже не было, хотя пара догадок имелась. Он понимал, что самоконтроль капитана вот-вот откажет, а на них после заслушанного видеопоздравления от командования с Земли хлынет поток поздравляющих из экипажа. Оставалось одно средство: импровизация. И вместо положенного поцелуя Спок попросту подхватил Джима на руки. Так ему не пришлось идти самому, кроме того, люди, не ожидавшие такого поворота событий, восприняли его действия благосклонно. Спок не раз отмечал положительную реакцию людей на неожиданные и смелые действия, особенно если в отношении того, к кому они совершаются, у субъекта есть романтические чувства; и теперь просто использовал это знание на практике, хотя и не был до конца уверен в результате.