- Тея… — имя вспугнутой ласточкой скользнуло по холодной палате и улетело в потолок. Юстиэль остался сидящим на коленях на койке. Выглядел он крайне растерянным, всё ещё протягивая руку в сторону упорхнувшей девушки. Сияние его заклятия сошло на нет, так что в помещении воцарился мёртвый свет ока Бездны. Робкая романтика подёрнулась ледяной коркой и рассыпалась вдребезги.

- Пожалуйста, не трогай меня… — целительницу пробила крупная дрожь, а на лбу выступила испарина.

О произошедшем на корабле достоверно знала только Маору, которой Тея, захлебываясь в слезах, рассказала через несколько дней. Остальным же она выдавала краткую версию, без всяческих подробностей.

Но несмотря на прошедшее время, эта ситуация всё ещё порой снилась Алетейе в кошмарах. Исключив любую близость, Тея надеялась, что через время забудет всё, как страшный сон. Но это оказалось не так просто.

- Хорошо, не буду, — удивительно покорно отозвался Юстиэль и ухватил самого себя за запястье, крепко стиснув пальцы. Подобной реакции он никак не ожидал и опустил взгляд.

- Твои сапоги… — заторможено проговорил целитель, — пол холодный, простудишься.

И в самом деле, стоять голыми ногами на каменном полу было холодно, Тея поняла это только сейчас. Заторможено глянув под ноги и переведя растерянный взгляд на стоящие у кровати сапожки, девушка едва не расплакалась от досады. Осторожно приблизившись, жрица подхватила их и, бросив короткое «спокойной ночи», унеслась прочь. Меньше всего её заботило сейчас, что бегать по коридорам цитадели в таком растрепанном виде было неприлично, и что могли бы подумать случайно встреченные даэвы. На репутацию было плевать. Возвращаться в комнату девушка не стала. Выхватив свиток в Элиан, она всё же решилась потревожить сон Маору и направилась к ней. Это был последний оплот уюта в жизни Алетейи.

- Ох, идиот, — вслух укорил себя Юстиэль, когда остался один. А затем он с тяжким вздохом завалился на бок, свернувшись в немыслимую позу.

«И на что только надеялся?! — сурово укорял внутренний голос. — Её вся команда пустила по кругу, а ты…» Юстиэль рывком перевернулся на спину, чтобы прервать поток мыслей. Громко скрипнула койка. «…один из них, — настойчиво продолжил здравый смысл. — Один из Эскадрона».

- Аргх! — целитель вскинул вверх правую руку, намереваясь призвать молнию. Захотелось закоптить этот противный белый потолок. Но магия не отозвалась, только болезненно кольнул виски запрет целителя душ. Так что жрецу оставалось лишь скрипеть зубами и рассматривать свою руку, в свете ока Бездны казавшуюся лапой монстра, тонкой и ломаной.

Сонная Маору оборвала путанные извинения и объяснения, махнув рукой в сторону постели.

Тея благодарно глянула на коллегу и поторопилась скинуть с себя кольчугу и нырнуть под одеяло. Маору забралась следом, по-хозяйски привлекая к себе, и блондинка возражать не стала. В руках подруги она чувствовала себя на диво уютно, словно та могла защитить от всего мира.

*

Матиас пришёл в себя через несколько дней. Об этом доложили Тее и пока её не было, он решал, что стоит рассказать адъютанту, а о чём лучше промолчать. С одной стороны, он понимал, что офицеры не оценят подобных махинаций. С другой — хотелось похвастаться тем, что он победил офицера…

О том, какую злую шутку сыграла с асмодианином замёрзшая земля, Матиас решил не рассказывать. Юношеская гордость, которую подавляли долгое время на корабле Эскадрона, буквально вопила об этом.

Мальчик сидел на койке в лазарете, задумчиво изучая плитку под ногами. Да и к тому же, неизвестно было, кто именно станет его допрашивать. Пока пребывал в беспамятстве, он слышал массу голосов, принадлежащих разным даэвам.

- Как ты себя чувствуешь? — в палату, тепло улыбаясь, вошла Тея. Жрица выглядела прекрасно, словно не было напряженных дней и бессонных ночей. То ли ей дали, наконец, выспаться, то ли это была особая женская магия, мальчик даже не догадывался, довольно бесцеремонно воззрившись на адъютанта. И только когда она подошла совсем близко, запоздало смутился, отводя взгляд в сторону.

- Нормально… — буркнул страж, не решаясь поднять глаза.

- Это хорошо, — кивнула Тея, подвигая к койке стул и усаживаясь на него. — А теперь, пожалуйста, расскажи мне, что произошло. Не как старшей по званию, а как другу. Мне бы не хотелось устраивать показательный допрос, давить на тебя и ловить на лжи… Потому, давай сам, ладно?

Матиас торопливо кивнул, чувствуя, что вот-вот покраснеет.

- Я всё это устроил, — как скороговорку выдал юноша и замолчал, часто взволнованно дыша.

- Я поймал асмодианского офицера, одолев его в бою, — спокойнее продолжил он и украдкой глянул на жрицу, чуть расправив плечи.

- Я доставил его на борт Эскадрона, — Матиас снова опустил голову, — мне удалось отвлечь команду и испортить управление. А с врагом на борту корабль стал движущейся мишенью для пушек..

Юноша перевёл дыхание и снова вскинул взгляд на Тею.

- И я не жалею! Они все заслужили подобную участь! — выпалил Матиас. В голосе звенели злые слёзы, они же блестели в глазах, но мальчик упрямо продолжал:

- Они не достойны зваться даэвами и получили по заслугам. Особенно… особенно центурион, — юноша шмыгнул носом и тотчас утёр его рукавом. Совсем детский жест.

- Я не лгу, госпожа адъютант, клянусь! — отчаянным выдохом закончил он свою исповедь.

- Вот оно что…

Алетейя глубоко задумалась. «Надо же… пригретая овечка оказалась волчонком…»

- Я верю тебе… — ответом юному стражу была тёплая улыбка. Тея абсолютно разделяла его мнение о том, что Эскадрон это заслужил. Оставался только один вопрос. — Зачем, Матиас? Почему ты это сделал? И… почему «особенно центурион»? Он обижал тебя?

Жрица нахмурилась. Конечно, в составе легиона вряд ли только один центурион, но… Мысли вернулись к светловолосому целителю, от которого она сбежала пару ночей назад. Постыдно, ничего не объясняя. Хотя, если он не дурак, то сам должен всё понимать.

Мальчик насупился и довольно долго молчал. Ему до сих пор было больно и обидно вспоминать. Но всё же пересилив себя, Матиас стал рассказывать Тее о жестоком наказании, постигшем Юстиэля. О том, как нашёл его под лестницей, истекающим кровью, сходящим с ума от боли и таким… одиноким. Рассказал, как пожалел его и помог с ранами.

- А потом… потом… — рассказ дошёл до возврата целителю силы, — они повесили меня на потеху команде, а он… воскресил и…

С трудом держа голос ровным, Матиас поведал о переменах, произошедших со жрецом и о том, как тот срывал свою злость на нём. Алетейя наклонила голову, чтоб выпавшие из прически пряди скрыли лицо и мелькнувшую на нём тоску.

Девушка не узнавала в рассказе Матиаса того Юстиэля, которого она знала. Её Юстиэль был повесой и гулякой, но неизменно добрым и сострадательным ко всем. Он приходил под утро, стыдливо приносил букет, и жрица знала, что эту ночь он провёл в чужих объятиях. Он возвращался израненным, шипя от боли и пытаясь наспех подлатать свои травмы, лишь бы Тея не волновалась. Он обнимал её, крепко, и в этих руках было тепло…

Даэв из рассказа юного стража не был её Юстиэлем, и это ранило, несмотря на то, что они расстались очень давно.

- Давай подумаем, как лучше поступить. Если рассказать всем о твоём поступке, тебя, конечно, накажут… Пусть в тайне совет оценит подобное, ведь Эскадрон ненавидят почти все, официально по закону ты причинил вред частной собственности, устроил диверсию и попытался организовать провокацию государственного деятеля, все легаты ими являются. Если же взять нынешнюю рабочую версию, то никакой славы, как победитель асмодианского офицера, ты не получишь, но Ренмура упекут в темницу за государственную измену и торговлю военнопленными. Думаю, тебе самому второй вариант нравится больше? Эскадрон будет официально распущен, приближенные к власти лица получат различный срок заключения, легионеры отправятся на исправительные работы… Это лучшая месть, пусть и придется поступиться сладостью победы. Но поверь мне, этих пятых офицеров на твоем пути будет ещё масса…