— Нет, — наконец твердо произнесла девушка, — Я прекрасно знаю всех заключенных, и сейчас там все пребывают исключительно за свои «заслуги». А вытаскивать на волю преступников я не собираюсь.

Услышанный ответ поразил хуже любой пощёчины. Конечно, Юстиэль ожидал, что его авантюра может не увенчаться успехом, но внутренне он надеялся на лучшее.

— Хорошо, — его тон стал холоднее, как и тело, которое вот-вот и начнёт трясти ознобом. — Я тебя понял, тогда… простая информация для заполнения летописи.

Целитель сел, отыскивая взглядом одежду.

— Расскажешь о семье? И начале даэвского пути… — жрец стал одеваться, стараясь, чтобы волосы скрывали лицо, а в особенности губы, с угрюмо изогнувшимися к низу уголками.

Накинув свою кольчужную куртку, Юстиэль не стал возиться с застёжками, а сразу вытащил блокнот, делая в нём какие-то пометки.

— Ты единственный ребёнок? А если я, к примеру, захочу поговорить с родителями, где мне стоит их поискать? — целитель вскинул пытливый взгляд от записей на девушку.

Лидия приподняла брови, тихо хмыкнув.

— Вряд ли они станут разговаривать с тобой без меня. Но можешь попытаться. Их дом находится в Элиане, деревня Каменных Оград. Третий участок. И да, я единственный ребенок.

— А… Элиан, мм, — целитель закусил губу. Держать себя в руках становилось всё труднее, —, а в бою? Они бывают на осадах там или грабят балаурские сокровищницы? Будет очень интересно посмотреть на родителей такой выдающейся даэвы в деле.

— На осадах Ингисона и Келькмароса. Мы часто выступаем в одном отряде, — Лидия отбросила одеяло и тоже стала одеваться. Видимо, проснулась совесть и начала потихоньку грызть за пропущенное совещание.

— Хорошо, — в очередной раз кивнул Юстиэль и закрыл блокнот. Спрятав записи в карман, он принялся застёгивать кольчугу. Когда справился с крючками и ремешками, поднял взгляд на бардессу.

— Спасибо… офицер Лидия, — уголки его губ дёрнулись, демонстрируя улыбку. Целитель собрал волосы в небрежный хвост и явно собрался уходить. Слова прощания и добрые пожелания осели на языке и не хотели озвучиваться.

— Удачи в… в делах… сегодня, — неловко попрощался жрец и зашагал из спальни.

— Кого ты хотел вытащить оттуда, целитель? — она застыла на пороге красивой статуэткой. Надменной, сильной, обманчиво недоступной. Слишком уж явным было недовольство от отказа. Слишком скомканным прощание и быстрым побег. А Лидия не любила, когда ей врут.

Юстиэль замер, на миг даже забыв, как дышать. А потом повернул голову вбок, сощурившись и ухмыляясь.

— Я хотел стать адъютантом, как та выскочка из Герхи, — зло процедил он, при этом на лице не дрогнул ни один мускул, —, но видимо не судьба.

— Для этого маловато одной ночи, — Лидия вернула ухмылку жрецу, делая шаг за ним. — И количество адъютантов вряд ли бесконечное.

Бард что-то небрежно сунула в куб, оглянулась вокруг, словно проверяя состояние дома и кивнула сама себе.

— Что же. Надумаешь ещё раз приятно провести время, можешь прислать эфирную птичку.

— Обязательно, — кивнул Юстиэль, стараясь выглядеть невозмутимо. Насколько хорошо получилось, он старался не думать. Благо до сферы телепорта было не так далеко. Больше не сказав Лидии ни слова, он коснулся синего шара, в мгновение ока очутившись дома, в привычном уже погроме.

Там он позволил себе вытащить из кармана блокнот с записями и со всей силы швырнуть его куда-то в сторону, сопроводив сие действо долгим криком, до тех пор, пока не перехватило дыхание и не закололо в пересохшем горле.

Уперевшись спиной в стену с изодранными обоями, он медленно сполз на пол, вцепляясь руками в свои волосы, бездумно ероша и запутывая пряди. До ночной смены стража темницы и возможности навестить Тею было ещё очень много времени. Что означало только одно — нужно начать осуществление второго плана, который казался ещё более абсурдным, чем первый.

Тея пнула подвернувшийся под ногами камушек. На утреннем заседании, ставшим уже чем-то привычным, её «обрадовали» — окончательное решение будет через неделю. Если к тому моменту не найдётся фактов, опровергающих обвинения, ей грозит казнь. Добровольное признание могло смягчить приговор, заменив на пожизненное заключение, но в этих условиях девушка предпочла бы смерть. Без возможности пользоваться магией, Тея чувствовала себя глухой, слепой и безрукой одновременно. А ещё стала задумываться над тем, умрет ли она окончательно, если её сердце остановится здесь. Действуют ли тут кибелиски?

Нарезая круги по камере, целительница всё глубже погружалась в бездну отчаяния, мыслями возвращаясь к оставшемуся без присмотра жрецу.

А тот просидел на полу, ругая и себя, и Лидию, совсем недолго. Уже без раздумий и колебаний Юстиэль сделал себе утреннюю инъекцию, унимая озноб и жажду. Эйфория унесла сознание прочь из реальности на несколько часов. Он не спал и не бодрствовал. В течение этого времени все проблемы перестали существовать, на губах нарисовалась беспечная улыбка, а взгляд остекленел.

«Осады Ингисона и Келькмароса, да?» — очнувшись, вспомнил целитель и, подхватив с пола свой блокнот, зачитал свиток перемещения в крепость балаурских земель. Судя по воплям в эфирный канал, асмодиане планировали полномасштабное наступление, и элийцы собирались защищать свои земли.

Недолго думая, жрец отправился в тоннель Силентера. «Я же знаю, что ты тоже будешь тут», — отрешённо думал он, выбирая себе место, ближе к асмодианскому входу и их патрулям. Опасность и возможность отправиться к кибелиску волновали его меньше всего. На поиски годного убежища ушло около получаса.

Просидев там ещё несколько часов, Юстиэль ощутил себя полным идиотом. «Ты надеешься на случай…» — укорял внутренний голос, но целитель был непреклонен. В назначенное время по тоннелю в сторону элийского выхода потекла волна асмодиан. Жрец замер и практически перестал дышать, высматривая в альянсах знакомые эфирные метки и рыжую гриву. «Ну… ну же…»

Наконец он отчаянным рывком нырнул вперёд, ухватил под локоть бежавшего ленивой трусцой следопыта и дёрнул в своё убежище, укрытое от посторонних глаз порослями жестких кустов и полумёртвых лиан. Северянин тотчас зашипел, ругнулся по-асмодиански и схватился за кинжалы.

— Тихо-тихо, — Юстиэль отшатнулся от него и вскинул обе руки в примирительном жесте, демонстрируя ладони. — Это я…

Асмодианин ещё раз выругался, но алый свет в глазах погас. Мужчина даже опустил руки с оружием.

— Ты совсем идиот? Тебя тут сметут и пикнуть не успеешь, неужели так соскучился? — оскалился следопыт.

— Мне нужна твоя помощь, — обречённым тоном признался целитель.

— Пошёл ты. Пропал на чёрте сколько, а теперь помощи просишь? — взвился убийца и попятился, намереваясь вернуться к своим.

— Нет, стой! П-пожалуйста, — совсем жалобно вздохнул Юстиэль, наступив на горло своей гордости, — для тебя плёвое дело…

Рыжий недоуменно замер, искоса глянув на бывшего любовника. Таким ему ещё не доводилось видеть жреца. И кивнул, делая шаг по направлению к нему.

— Что я получу, согласившись? — недоверчиво спросил асмодианин. Юстиэль, рывшийся в карманах кольчуги, замер, и тяжко вздохнул. Вколотый наркотик поднимал волну тошноты до самого горла от одной, даже самой малейшей похотливой мысли об убийце.

— Всё… что захочешь, — наконец с трудом выдавил жрец и протянул следопыту пару эфирных снимков, с мужчиной и женщиной магами. — Живыми.

— Я даже твоего имени не знаю до сих пор… светлый, — усмехнулся северянин и когтем очертил скулу и щёку элийца. Больших усилий Юстиэлю стоило не отшатнуться, а напротив, прильнуть к следопыту и, потянувшись к его уху, шепнуть свое имя. То, чего он никогда не делал в те короткие встречи в Бездне.

Рыжий широко ухмыльнулся и взял снимки, пряча их под дублетом.

— После осад возле убежища Мариссы я буду ждать тебя, — мрачно кивнул он и отстранился, а затем и вовсе скрылся за зарослями, отделявшими убежище от основного тоннеля.