После долгого и кровопролитного сражения элийцы сдали крепость. Алтарь алчности перешел в руки асмодиан. Северяне праздновали победу, вырезая подчистую убегающих противников. Элийцы же признали поражение и стратегически отступали, намереваясь удержать хотя бы Храм.

Однако, избежать печальной участи удалось не всем.

Из своего отряда уцелели только они. Даже дочь, доблестный офицер, умудрилась очутиться на кибелиске, сейчас злобно понося своих врагов на чём свет стоит. А её родители гордо выстояли в кольце врагов. Единственное, чего они не ожидали, нападения из пустоты.

Сначала вспыхнула туманная завеса, ударив по глазам элийцев, до боли обжигая их. Первой кара настигла заклинательницу, которую убийца счёл наиболее опасной. Резкий нырок со спины позволил накинуть ей на голову плотный мешок и туго стянуть завязки на горле. Следом за ним на затылок женщине опустилось что-то тяжелое. И ловкий следопыт отступил назад, снова прячась в маскировку.

Следующим нужно было обезвредить волшебника. Рыжий решил сделать это по старинке, отправив в полёт пару кинжалов, целясь в бедро над коленом и в грудь, чуть ниже правой ключицы. Силы в бросок было вложено столько, что острые лезвие легко должны были прошить тонкую ткань туники мага.

Кинжалы с легкостью проникли через эфирный щит. Волшебник попытался парировать атаку, но хлынувшая кровь и последующая вспышка боли ослепили его.

Он оглянулся на супругу, но та уже пребывала в бессознательном состоянии. Дело было плохо.

Маг вскинул руки, пытаясь сплести хотя бы одно заклятие.

Невидимка снова показался, на этот раз уже перед лицом раненого элийца. Его кулак со всего маха врезался в скулу мага, а после этого сразу же в челюсть снизу. Следопыт бросил короткий взгляд на женщину с мешком на голове, чтобы убедиться, что та всё ещё без чувств. Тягаться с двумя магами даже Рыжий не собирался.

На лице волшебника мгновенно расцвел здоровенный синяк. В глазах заплясали цветные точки. Сияние эфира угасло в руке, так и не оформившись в заклятие. Маг попытался отгородиться от следующего удара, но куда ему тягаться с ловкой убийцей.

Дальнейшее обезвреживание мага проблем не составило. Асмодианин накинул ему на голову такой же мешок, что у был у заклинательницы. Туго стянул завязки на горле так, что новоиспечённый пленник едва мог дышать. А затем связал волшебнику запястья жесткой верёвкой, которую предусмотрительно захватил из крепости. Бедолага ещё стоял на ногах и кажется, даже был в сознании. Потому пришлось наградить его ещё парой ударов, на этот раз уже метя в грудь и живот, выбивая последние крохи воздуха из лёгких.

Рыжий залихватским свистом призвал из эфира своего ездового фергатти. Ящер моментально откликнулся на зов хозяина и вопросительно уставился на него. Убийце пришлось потратить несколько минут, чтобы вынудить зверя согнуть лапы и кое-как сесть на землю. Когда питомец с горем пополам исполнил команду, асмодианин сгрузил своих пленников поперёк седла и взял узду фергатти, странным щёлкающим звуком понуждая того выпрямиться снова. От резкой смены высоты маг едва не съехал на землю, но следопыт вовремя придержал того рукой.

Крепость элийцы уступили, но до официального конца осад было ещё около четверти часа. Это время Рыжий решил использовать, чтобы добраться до места встречи.

Тем временем в темнице Элизиума происходил странный разговор.

— Ты будешь гнить здесь вечно, — черноволосая бард не переступала порог камеры, довольствуясь насмешками из-за решетки. Пленница повернула голову в сторону, окидывая Лидию презрительным взглядом.

— Даже если так, Нейман только возненавидит тебя ещё больше. Ты делаешь хуже только себе.

— Дрянь! — тонкая рука саданула кулаком по металлу, — Не знаю, чем ты привлекла его, но он тебя забудет! Уж я позабочусь об этом!

Тея пожала плечами.

— Может пора признать, что не все падают к твоим ногам…

— Это мы ещё поглядим!

Юстиэль примчался на место встречи первым. Нарезая круги возле входа в пещеру драматы, целитель нервно кусал губы и посматривал по сторонам. Каменные своды давили на голову, заставляя сердце биться чаще, хотя казалось, что сильнее и быстрее стучать уже просто невозможно.

Вдруг к размеренной поступи балауров снаружи добавился посторонний шум: звон упряжи, тихое фырканье ездового зверя и шипящая асмодианская ругань. А спустя несколько минут на ступенях показался Рыжий собственной персоной, ведя в поводу фрегатти. Поперёк седла лежало два бесчувственных тела с мешками на голове. Наблюдающий эту картину Юстиэль похолодел, стремительно бледнея. Пленить и мучить своих ему ещё не доводилось.

— Ты как призрак увидел, — хохотнул убийца, когда поравнялся со жрецом. Он когтистой ладонью похлопал уставшего фергатти и потянул узду, чтобы тот снова лёг на землю. — Живы. Побиты, но живы, — следопыт кивнул на пленников, — что дальше?

— Мне нужно… доказательство, такое, которое можно отправить с курьером, — выдохнул Юстиэль, замерев напротив связанной парочки и не моргая глядя на них.

— Ну, хочешь ухо ей отрежу? — асмодианин, судя по всему, откровенно развлекался. И позеленевшее лицо элийца его позабавило вдвойне.

— Рыжий… — укоризненно вздохнул жрец и протянул руку к заклинательнице, осторожно засучив рукава её туники. На одном из пальцев красовался довольно массивный перстень с ярким голубым камнем.

— У меня вообще-то имя есть, — отрешённо заметил следопыт, наблюдая за действиями сообщника. — И оно… пфф… ну не важно, — фыркнул он, поняв, что имя интересует Юстиэля в меньшей степени.

— Вот, — целитель снял перстень с пальца заклинательницы и показал его убийце на раскрытой ладони, — сойдёт.

— А ухо, по-моему, было бы надёжнее, у неё серьги за ранг Бездны, здоровенные такие ух! — оскалился Рыжий, но видя серьёзный настрой мрачного жреца, быстро прикусил язык и понурился. — Ладно… дальше? ..

Было решено спрятать обоих пленников в пещере Мариссы. Место было настолько забытое и заброшенное, что даэвов тут можно было встретить не чаще, чем балауров в Пандемониуме. Заскучавший асмодианин согласился остаться их стеречь, пока Юстиэль отлучался в крепость, чтобы отправить посылку Лидии. К коробочке с перстнем целитель приложил записку, назначая бардессе встречу неподалёку от деревни Сотерии, в скалах, подальше от стражей и посторонних глаз.

Разбирательство и обвинения прервал курьер.

— Вам посылка, нян-нян! — наглый шиго всучил бардессе коробочку и растворился, словно его и не было. Шустрый народец.

Девушка недоуменно нахмурилась, а потом с воплем едва не выронила коробочку.

— Мама… — тихо выдохнула Лидия. Оставив пленницу без внимания, артистка телепортировалась в Ингисон, а после в Сотерию, намереваясь намотать кишки похитителя на свой смычок.

Примерно представив реакцию бардессы на посылку, Юстиэль предусмотрительно надел доспех на магическую защиту. Хотя он и понимал, что вряд ли сможет противопоставить что-то боевому офицеру. Аура девушки полыхала гневом, шестое чувство целителя буквально вопило об этом. И тем не менее, лишь увидев её, он шагнул навстречу, покинув своё убежище — маленький закуток в скале.

— Здравствуйте, леди, — тихо поздоровался Юстиэль. В отличие от вечера, проведённого в доме Лидии, теперь красивое лицо целителя было мрачным и хмурым, взгляд не лучился ни обожанием, ни преданностью, а уголки губ, обрамлённые горькими складками, были опущены к низу. И вскинув руку в предупредительном жесте, быстро добавил:

— Только я знаю, где они. Уберите оружие и снимите со взвода все боевые чары.

— Тыыыы… — с ненавистью прошипела бард, но арфу всё-таки опустила, — Подлец…что тебе нужно?! Отпусти их, они ни в чем не виноваты!

— Конечно не виноваты, — покорно кивнул Юстиэль, пристально глядя на девушку, — как и кое-кто из темницы Элизиума. Потому предлагаю сделку… пара жизней в обмен на одну. Не совсем честно, но… я сегодня добрый…

Целитель умолк и ухмыльнулся, что выглядело до жути непривычно, а на уставшем бледном лице ещё и страшновато.