За всё это время Юстиэль не проронил ни слова. Лишь когда очутились в городе, он поморщился и сощурился. Свет показался слишком ярким, а от шума вокруг заложило уши.

— Пойдём быстрее, — попросил жрец и, не дожидаясь реакции, сам потянул девушку к храму. Судя по всему, он усмотрел в наручниках свои плюсы и не планировал им сопротивляться. По крайней мере, пока что.

Ещё больше удивленная поведением Юстиэля, Тея ускорила шаг. Оповещенный ею привратник без вопросов пропустил их под каменные своды.

— Офицер… — девушка недоуменно обернулась на привратника, — Верховная жрица попросила подождать немного.

— Мы подождем, сколько потребуется, — отозвалась Алетейя.

Целитель со вздохом закатил глаза и чуть приподнял руку, на которой красовался стальной браслет.

— Ну, я теперь никуда не денусь. Может пора снять эту штуку? Мне итак уже стыдно, — фыркнул он, изучая взглядом трещины на плитах под ногами.

— Нет, — мотнула головой Тея, — Пока мы не разберемся, как привести тебя в норму, так и будешь со мной на привязи. Я прекрасно знаю тебя…

Девушка осеклась, понимая, что заявление получилось слишком громким и не соответствующим истине. Знала бы — поняла бы сразу, и разобралась тоже.

— В общем, пока лучше так.

Юстиэль вздохнул и плюхнулся на одну из ступеней при входе в Храм. Руку в наручнике он оставил чуть приподнятой, чтобы не тянуть Тею за собой. А вторую руку он согнул в локте и поставил на колено, подперев ладонью щеку. Какая-то часть его настоятельно просила рассказать правду и не мучить целительницу, но основная часть мыслей, затопленная холодом, жаждой и желанием поскорее сбежать, брала верх и отметала подобные порывы.

Тея села рядом, прекрасно понимая, что целителю не удобно. Недолго думая, девушка положила голову ему на плечо, глядя куда-то в пустоту.

— Юстиэль, скажи… Ты правда думаешь, что ложь и утаивание могут быть во благо?

— Я думаю, что некоторым секретам лучше оставаться секретами, — отозвался целитель и выпустил тоненький заряд молнии в небольшого, но толстого жука, что ползал неподалёку. Магия среагировала искрами, обжегшими пальцы, но насекомое с тихим щелчком размазалось по камню. Жрец тихо ругнулся и тряхнул рукой.

— Ведь всё было хорошо, когда я только вернулся, — продолжил Юстиэль, — и в моих силах поддержать это.

— Но ценой чего? Твоего здоровья, морального и физического? Спокойствия? Нервов? Или силы? — Алетейя тихо вздохнула, накрывая свободной ладонью руки жреца.

— Цена… — эхом повторил жрец и задумчиво улыбнулся, снова выпав из реальности. Повисла пауза, в течение которой очередное неповинное насекомое было поджарено зарядом молнии.

— Ерунда, — очнувшись, тряхнул головой Юстиэль, а руки под ладонью Теи ощутимо дрогнули. — Долго нам ещё тут сидеть?

В заданном вопросе отчётливо слышалось раздражение, которого не было до этого.

— Я не знаю, — ровно произнесла девушка, — Как только жрица освободится, она нас примет. Наверняка у неё полно работы.

Тея украдкой вздохнула. Ночь и правда намечалась бессонной, но к сожалению, совсем не по таким приятным причинам, как хотелось.

— Знаешь, я… Когда ты вернулся и так изменился, я обрадовалась, мне было очень приятно и удивительно… Я думала предложить тебе жить вместе, как… нормальная пара. И может быть даже… — слова Теи прервал скрип двери. К ним спустилась высокая женщина, внимательно вглядываясь в лица. Алетейя закусила губу и пробормотала, поднимаясь на ноги, — Ладно, не важно…

Юстиэль заставил себя посмотреть в глаза вышедшей к ним жрице и сдержанно кивнул ей в знак приветствия. После этого он снова уставился куда-то в сторону, рассматривая то ли убитых насекомых, то ли узор на ступенях.

Все его мысли заняло озвученное Теей признание. „…как нормальная пара… нормальная“, — эхом запрыгало в голове, усиливая и без того росшее раздражение, подстегиваемое изнурительной жаждой и постоянным ознобом.

— Пойдемте, — властно произнесла женщина, — Я готова вас выслушать.

Жрица привела их в небольшую комнату, вроде рабочего кабинета. Усадив парочку на диван, она молчаливо глянула на соединяющие их наручники.

— Я боюсь, что он сбежит, — честно ответила Тея на немой вопрос.

— Хм…вот оно как. Ладно, пускай, делу это не мешает. Итак, в чём ваша проблема?

— Мне нужна… помощь, чтобы… — первым начал Юстиэль, долгим взглядом скользя по обстановке кабинета. Особенно его заинтересовал потолок, потому заготовленная речь растянулась долгими паузами, некоторые слова зазвучали совсем невнятно.

- …унять… жажду эфира и вернуть… — целитель сглотнул ком, вставший в пересохшем горле, и прокашлялся, — контроль над своей магией.

— Рассказывай мне всё, мальчик, — потребовала женщина, пристально глядя на Юстиэля, — На пустом месте такие вещи не возникают. Впрочем, лучше я посмотрю сама.

Пространство словно всколыхнулось, настолько сильным был всплеск эфира. Жрица оказалась целителем душ. И сейчас она потянулась к Юстиэлю, намереваясь узнать всё из его мыслей.

— Н-нет, — сдавленно выдохнул жрец и вжался в спинку дивана, тщетно пытаясь закрыться от такого беспардонного вторжения в свои мысли. Но учитывая его состояние и силу верховной жрицы, всё было тщетно. Разум целителя открывался ей подобно книге, рисуя картины прошлого, складывая их в цельную, понятную даже стороннему даэву историю.

Серые стены далёкой Обители давили, угрюмо нависая сверху. Трудно дышать, тоскливо, одиноко, но упрямство не позволяет сдаться — весь спектр эмоций, что за те три месяца пережил Юстиэль, теперь могла ощутить и жрица. Навязчивые мысли о тех, кого он собрался навсегда вычеркнуть из своей жизни, не давали покоя всё это время. Диалог с одним из жрецов прозвучал крайне невнятно: то ли целитель его не запомнил, то ли и впрямь умудрился скрыть детали. Но что-то в его руке сияло ярче луча солнца. „Поможет справится… не чаще двух раз в день… возможны последствия…“ Конца реплики со списком последствий уже не слышно.

Картинка сменилась на родную сердцу Юстиэля Интердику. Собственный дом, ванная. Сердце гулко стучит в ушах, во рту и горле сухо как в пустыне. Отражение в зеркале выглядит бледным, глаза тёмные, почти что чёрные. А внутри всё трепещет и сжимается: он дома! Наконец-то… значит, скоро увидится с…

Перед глазами встает облик симпатичного юноши, почему-то сильно похожего на Алетейю, особенно взглядом. И сознание тотчас затопляет волна негодования. „Это неправильно“, — настойчиво стучит в голове.

Трясущимися руками целитель касается одной из плиток в ванной. Оказывается, там тайник. Поток мысленных образов прерывается на мгновение, даже сейчас Юстиэль пытается сопротивляться жрице, не показать то, что так старательно скрывал. И всё же…

Теперь целительница душ видит засученный рукав на левой руке и тугой жгут, опоясавший предплечье. Сердце заходится от волнения, а дыхание перехватывает. Всего одного укола во вспухшую вену хватает, чтобы комок предвкушения и желания при малейшей мысли о белокуром красавце сменился на отвращение и тошноту. С тонким звоном шприц падает на пол, а Юстиэль хватается за раковину обеими руками, в приступе сильного надсадного кашля склонившись к ней. Теперь он не хочет и в Бездну, чтобы увидеть рыжего убийцу.

Жрец приходит в себя, лишь когда левая рука начинает неметь от жгута. Освободив её, он начинает читать одно заклинание за другим, заливая ванную и себя потоками яркого серебра. Бившиеся в ознобе тело успокаивается, жадно впитывая магию, глаза возвращаются в норму, лицо приобретает нормальный цвет.

— Не рассказывайте… — тихим обречённым шёпотом взмолился Юстиэль, вернувшись к реальности и зажмурился, низко склонив голову.

— Богиня всемилостивая, какой же ты идиот, — тихо выдыхает жрица. Очень похоже на то, как вздыхает Тея. Сама же девушка переводит недоуменный взгляд с неё на целителя. — Можешь не переживать, профессиональный этикет я не нарушаю. Сними с него наручники и выйди, девочка.