Но круциатус – круциатусом, а среднестатистический таксист как клеился к пассажирке, так и продолжает.
И что с этим делать, понятия не имею.
Не. Ну если глобально, то имею понятие, но таксистам оно не понравится.
Но мы говорим о здесь и сейчас, и в рамках УК.
Так что делать?
Жаловаться? Это само собой. Это потом. Вопрос, что делать в ситуации домогательства?
* * *
Ах, стоп! Извините. Надо ж НЕ ДАВАТЬ ПОВОДА. Не быть виктимной, не садиться на переднее сиденье, не улыбаться, не интересоваться прогнозами времени прибытия. Лучше немедленно достать из сумочки планшет, молитвенник, автомат Калашникова, дрессированную гадюку и помахивать ими всю дорогу, чтобы таксист понял – человек вы серьезный, а не какая-то легкодоступная шурыгина.
Еще, едва таксист переключится с «милицейской волны» на какой-нибудь «радио-джаз», надо закричать и выпрыгнуть прямо на ходу. Как поступают все приличные женщины.
Если таксист спросит «а вы откуда прилетели одна», следует его устыдить женой и детьми, чтобы он расплакался и убежал, оставив вам машину, выручку и мобильник.
А если таксист вдруг начинает намекать на чашечку кофе как-нибудь вечерком, то следует немедля активировать планшет и начать писать жалобу его работодателю, жене и комитету по правам человека.
И тогда все станет хорошо, таксист поймет, как он был не прав, исправится, раскается, и вас с ним пригласят к Малахову на «Пусть говорят».
* * *
Не. Ну вот мы смеемся, а часа в четыре утра, на трассе аэропорт – командировка, зимой, когда ты никого в этом городе не знаешь, телефон сел, а водитель такси влажно вздыхает и явно тебя домогается (степени тяжести могут быть разными)… что тогда делать?
Ясно же, что хотя вариантов развития событий много, большинство из них не те, на которые ты рассчитывала.
Помню, я предпочитала в сложных случаях «отболтаться». Вступить во флирт, свести его до уровня «дружеский», пообещать встречу потом… как-нибудь, дать телефончик… и проч., слинять.
Получалось не всегда. И на пустой трассе, бывало, высаживали меня обиженные невниманием водители. И разное еще бывало))) Да ладно.
Я, главное, что эту тему-то подняла?
* * *
Еду тут. Таксист – моего возраста дядька, заводит «шуры-муры». Издалека. Мол, вот пахнет хорошо от вас. Духи какие вкусные. Вот и пуховичок беленький. И брючки светленькие. И сережечки в ушах. И очки такие со вкусом… И сами вы, хоть и не молодая уже девочка, но видно, что женщина, которая ЖЕНЩИНА, которой это важно…
Ну я слушаю, молчу. Ржу про себя. Я ж не ночью на трассе аэропорт – командировка.
А он продолжает.
«А моя жена себя запустила. Неинтересно ей. И толстая стала, и неприбранная, и даже кремом лицо не мажет, и маникюр не делает, и потом от нее воняет все время… Вот почему так? Некоторые женщины, как вы… а некоторые, не как вы, а как моя жена».
Ну я глаза подняла от айфона. Посмотрела на него и уныло перечислила.
Начиная собственно с айфона. Стоимость: айфона, сумки, куртки, штанишек, сережек, маникюра, очков, кремиков разных, проч.
Ну я преувеличила, да. Сильно. Раза в четыре преувеличила. И лицо такое, знаете, сделала… сучье-пресучье.
Все это приблизительно суммировала.
И поинтересовалась: «А вы, голубчик, можете вашей жене это все обеспечить? Включая ежедневные поездки на такси?»
Он икнул. Замычал невнятное.
«Ну а что вы тогда от женщины вашей требуете? Каков поп, таков и приход…»
Всю дорогу он молчал. Ненавидел меня. Знаю.
* * *
Но я чот разозлилась. Я вообще сейчас часто злюсь на людей. Старость.
– 19 —
Амазонка я
Выяснили, что амазонки себя всячески калечили с целью улучшения параметров стрелябельности. Биатлонистки, млин… А я б от лишней пары сисек не отказалась ни за что!
Но я ж уже не об этом. А о том, как я однажды потрясла крепких турэцких мужиков своей бабарусскостью.
Я, вроде как, ничего так стреляю. Ну, не снайпер, конечно, но вполне себе могу кого-нибудь пришлепнуть, и никакой мышьяк мне для этого не требуется. Батя мой – военный, и поскольку до четырнадцати годков была единственной и любимой деточкой, воспитывали меня, как солдата. Ну там, консервой кормили пайковой, макаронцами серыми, кашей перловой с тушшонночкой (мнямс). Водили на полигон и давали железну пушку в белы ручки… Ага… ОТдача… Ага, плечи ныли и пальцы отваливались. Но лупила недурственно. Батя гордился, батино погонистое окружение тоже. А что? Стоит такая мелкотень на худеньких ножках, в ручонке Макарова сжимает, другой ручонкой снизу поддерживает, и «бумс-бумс», и в яблочко…
Потом брательник народился, и прекратились полигонные забавы. Да и подросла я: мальчики, косметика, юбочка-мини… Только разве мастерство пропьешь?
В универе пока училась, тоже забавилась. По-простому. Возле корпуса тир был, обычный тир – совковый. Ну, где пульки надо в ружьишко пальцем затыкать, и где жестяные зайцы с белками движутся хороводом. Мы туда с подружкой между парами бегали. Народ в курилку, а мы в тир. Пристреляли парочку пневматичек, мушечку под себя малость подсбили налево. Оченно прибыльный бизнес наладили.
А бизнес такой. Заходишь эдак в этот сарайчик, хлопаешь глазюками, осматриваешь аудиторию. Если нет никого, ну можно пострелять, а смысл… А вот если там мужиков натыкано. Вот он – бизнес. Тогда включаешь дурку. Диду, что в будке пульками торгует, в ладошку хихикает – знает. А мужики – грудь колесом, чуб стояком, морды бычьи – бойцы, бля… Мы так бочком-бочком, а сами между собой тихонечко так беседуем.
– Ой. Тут как здорово!
– Ой. А давай попробуем…
– Ой. А как это…
Ясно, что мужичье тут же готово нам и место уступить, и объяснить, что это за такие свинцовые кусочки и зачем их надо вовнутрь пихать. И даже пихают, и разъясняют дурочкам, как целится надо. И рекомендуют большие и неподвижные мишени… Ой-ой-ой… Ржунимагу. Бочком-бочком за винтовочку хвать. И надо обязательно подвизгивать от ужаса и восторга. И долго пыжиться, чтоб «разломить» эту страшную дуру посередке, и потом старательно пихать пульку не тем концом. Все! Имидж готов! И пара промахов по большим мишеням. И одна «случайно» в цель. И восторг с прыганием до дощатого потолка, чтоб сиськи колыхались… И мужики в экстазе… И еще одна «случайно» в цель… И подкормленный нами диду ненароком про свечки молвит. И мужики гоголем по сарайчику за пульками разгуливают. И горят, мерцают, дергаются огоньки… И Наташка или я говорим…
– Ой… А давай в огонечки.
– Нууу… Не попадем…
– Попадем! В сову же попали!
Мужики ржут…
– А давайте на спор, мужики… На червонец…
Кто порядочный, тот долго отказывается. Таких мало, но все равно уговариваются, особливо если пообещать телефончик, если проиграем… И вот он – апогеище…
И вместо старенького ружеца любимые стрелялки. Мушка под нас уже с полгода настроена. Вот это вот движение предплечьем, на полградуса, и бамс… бамс… бамс… бамс… – восемь секунд, и только дымок вьется… И молчание… И шуршание купюрой. И кто-то допирает.
– Развели, девки!
И мы ржем…
* * *
А в Турляндии было так… Ходила на девятом уже месяце. Пузатенькая, милая страшно. Выгуливалась по Босфорской набережной, дышала морским воздухом, пожирала кукурузу вареную тоннами. А надо сказать, что есть там народная турецкая забава – «стрельни в шарик». Турки – народ воинственный, популять любят. Воздушные шарики разных цветов и размером с маленький арбуз выставляются на волну. Метров десять от берега. И там они колыхаются туда-сюда, нацепленные на шнурочек. Желающие пострелять платят небольшую мзду и выбирают стрелялку. А там – ПЛИ!!!
Кстати, шарики на волне похлеще свечек. Не смотрите, что они большие. Движение волны предугадать сложно. И движется мишень то вверх, то вниз, то вправо, то влево, с непредсказуемой амплитудой.
