Сотрудники опять были на обеде, и я решил не выделяться тоже. Но аппетита не было, зато как раз был автобус до города, куда я столько раз ездил к Римме. Эх, лучше бы я не ехал: не нашёл не только Римму с мамой и фатером, но даже улицу, где они жили. В справочной мне сообщили, что такая улица не существует, а семья отсутствует.

Всю обратную дорогу я повторял: "Вот нечистая сила!" и смотрел кино из рыцарских времён.

Вторник

Как и главный герой вчерашнего фильма я решил сделать головокружительную карьеру. Для начала взялся изучать устав нашей организации и должностные инструкции: директора, начальника отдела, специалиста, товароведа, стажёра. До сих пор ритм работы нашего отдела казался мне очень простым:

карточка пропуска

лифт

чайник

кофе

газеты

туалет

разговоры сотрудниц и бурчание Никодимыча

туалет

стакан холодной воды при взгляде на Инну

второй стакан холодной воды

катание на лифте

обед

монолог Никодимыча о плохом

стакан фруктового чая

лифт

туалет

карточка пропуска

А тут я узнал, что должен делать, и был очень удивлён… ох! даже испуган. Кажется, отец переборщил с моим трудоустройством. "Деморфологизация, метание фейерболов, искривление пространства, петляние во времени". И это всё о моей должности?

Решил побродить по этажам нашей фирмы и немного успокоиться от утренних потрясений. В лифте увидел очень красивую девушку, которая ехала на этаж ниже. Когда выходила, я хотел галантно уступить ей дорогу, но из-за этого всего выпал у меня из кармана пирожок с капустой, который я купил утром, но из-за переживаний забыл съесть. Жаль, теперь пирожок лежит на дне лифтовой шахты.

А тогда… Показалось мне, что я увидел в её глазах сочувствие? В глазах красивой девушки, а не шахты. Это хорошо, потому что именно так легче всего овладеть сердцем женщины.

Когда вернулся в комнату, глаза Инны горели, как у тигрицы в мамином ночничке.

Среда

Снова встретил ЕЁ, мою красавицу. Решил не смотреть на неё. Это было трудно, ведь мы стояли носом к носу в переполненном лифте. Но мне удалось рассматривать пуговицы на её блузке и не поднимать глаз. Когда выходил из лифта, все почему-то уставились на меня. Впрочем, после ротации начальника и званого обеда в нашей комнате меня должны знать хорошо.

Четверг

Всю ночь я сжимал в руке ладонь моей красавицы. Утром оказалось, что это не её ладонь, а моя, но всё равно было приятно.

Целый день не мог ни о чём думать и старался не подходить к сейфу и не смотреть на Инну. Поездил немного лифтом и — наконец-то! — красавица появилась! "Вы — моя муза!" — сказал ей и хотел поцеловать край её платья, как в кино. Но на ней были джинсы, пришлось целовать их. Красавица вскрикнула и брызнула мне дезодорантом прямо в глаза. Неужели это намёк с её стороны? Неужели у нас роман?!

Ф-фух, но как же Римма и Инна? Что-то в моей жизни появляется слишком много…

Пятница

Сегодня утром оказалось, что это не намёк с её стороны, а моё к ней сексуальное домогательство.

Мужчины смотрели на меня с завистью, женщины строили глазки, а Никодимыч выглянул из-за сейфа и пробурчал: "Орёл!" Вся фирма знала, что я сделал в лифте, только я ни от кого не мог добиться — что же именно.

Я решил пойти развеяться по этажам и встретил директора, который похвалил мой вкус. Но если я ещё раз прикоснусь к джинсам его дочки, он развеет мои клочки по закоулочкам. Почему я впервые заметил, что зрачки у него такие же вертикальные, как у Инны? Потому, что прочитал должностные инструкции?

Суббота

поперёк страницы корявыми буквами)

Пить дешёвую водку…

Воскресенье

По совету Никодимыча предпринял попытку понять что-то в своей жизни. Тот часто повторяет: без поллитры не разберёшь. И я купил поллитру. Увы, подвела привычка потреблять хорошие напитки в компании и рюмочками. Оказалось, нигде так капитально не напьёшься, как в обществе дешёвой водки и самого себя.

Утром проснулся с кошмарным похмельем, выпил два пакета апельсинового сока, закусил банкой маринованных огурцов. И тут почему-то вспомнился мне Дядька.

Именно Дядька, с большой буквы, потому что всех остальных своих дядей я знал плохо, а этот, когда я был маленький, постоянно отсвечивал рядом с метлой и садовыми ножницами. Папа целыми днями делал деньги, мама — тоже целыми днями — их тратила. А меня отвозили на дачу к Дядьке. Днём мы ухаживали за садом, а вечером он рассказывал мне перед сном сказки. Был немолодой и лысый, носил смешные тоненькие усики и очки с толстыми стёклами, которые уменьшали его глаза до размеров маленькой светлой монетки.

Так вот, если я бунтовал и не хотел спать, то сначала он грозил, что выпотрошит моих мишек и зайчишек, выпустит им кишки. Но я не верил в такую жестокость. Если бы это сказал кто-то другой, испугался бы до смерти со всей наивностью четырёх лет. Но Дядька?! Я только смеялся и говорил, что когда он заснёт, то пошлю мишку, чтобы выпустил кишки Дядьке. Тогда Дядька начинал строить виселицу из конструктора и обещал, что повесит всех моих солдатиков, монстров и роботов, только никак не может найти крепкую верёвку. Это, конечно, не помогало и только увеличивало моё любопытство. Дядька, давясь от смеха, вешал по очереди монстров на кусочках красной шерстяной нитки, а потом мы вместе спасали их в последний момент на вертолёте.

Наконец я уставал, укладывался в кроватку, и тогда Дядька рассказывал мне сказку. Своих детей и внуков, как я потом узнал, у него не было, поэтому его сказки звучали очень странно:

— Послушай, малый, однажды мамочка дала Крошечке-Хаврошечке корзинку, а в корзинке были хрустальные туфли для принца.

— А почему хрустальные? Он разобъёт их. Как я вазу.

— Ну, он же принц. Разобъёт — купит ещё две пары.

— Как папа? Мой папа — принц?

— Не знаю, — отвечал Дядька. — Слушай дальше. Говорит ей мама: "Возьми корзинку и дуй к бабушке принца. Потому как та только что звонила и грозилась, что сама за ними придёт. А ты знаешь, что если бабушка придёт, то по шее получим все".

— Бабушка злая? — пугался я.

— Ты поживи с её век, — отвечал Дядька, — да ещё с невестками. Она не злая, а раздражительная. Слушай сказку дальше. И ещё мамочка сказала дочке: "Бойся волка и ни за что не сходи с тропинки. Волк знает, что у тебя в корзинке, и захочет это забрать. Он умеет превращаться и в Конька-Горбунка, и в Жар-птицу, и в царевну".

— А зачем волку туфли? — спрашивал я. — Чтобы ножки не мёрзли?

— Да, чтобы не мёрзли, — соглашался Дядька. — Но пока волк шёл по лесу, то нашёл золотую лампу, только очень грязную. Начал он её в речке мыть, а тут выплывает золотая рыбка и говорит: "Махнём не глядя: ты мне лампу, я тебе дворец". И сменялись. Ну, и понимаешь, после этого зачем волку какие-то туфли? И Марьюшка вышла замуж за принца.

— А Крошечка-Хаврошечка где?

— А шут её знает? Заблудилась.

Я начинал плакать, Дядька гладил меня по голове и говорил:

— Не расстраивайся, малый, такова эта хреновая жизнь. А девчонку нашли. Правда-правдв!

И я засыпал.

Так никогда и не узнал, что же случилось Крошечкой-Хаврошечкой, потому что на следующий раз в лес шла уже Василиса в сапогах и Кот в красной шапке.

Не смейтесь над нескладными сказками Дядьки: некому больше было их рассказывать.

Неделя четвёртая

Понедельник

Одна из сотрудниц, Лара, сказала, что я или влюблён, или гриппую, потому что бледен и смотрю стеклянными глазами.

Ещё бы! В коридоре я опять встретил ЕЁ!!!!!! Я старался не смотреть на НЕЁ, чтобы не быть развеянным на клочки. И тут вспомнилась мне реклама жвачки, которую вчера видел по телеку. Симпатичный клерк элегантно сталкивается с незнакомкой, ловко выбивая у неё папку с бумагами. Всё разлетается. Клерк кидается помогать, потом они стукаются головами, и он дует незнакомке в лицо запахом мяты. Таким образом, высекается искра любви и раздувается пламя страсти.