Он. Меня. Заметил. Так легко и просто. И, похоже, даже узнал.
Не прошло и трех минут, как в дверь осторожно постучали. Затем вошли двое - я не смотрела в их лица, только отмечала для себя слишком чистую для простых смертных обувь. Как будто их заставляли ее в казармах каждый день чистить. То есть, конечно, не как будто. Так и было.
Далька вцепилась в мою руку.
- Сьеса Малиалика, сьеса Лифнадалия, будьте добры, спуститесь в зал.
Тот, что повыше, даже подал мне руку. Я ее проигнорировала.
- Я Алка Рас, - повторила я твердо, - я не Малиалика.
Отказ от своего имени - еще более тяжкое преступление перед Богами. Только вот оно уже давно не было моим, а Богов мне было бояться поздно - добить меня могли только люди.
- А вы кто, юная сьеса? - Склонился к сестренке тот, что пониже.
Акцент у него был ужасный.
- Люшенька, - насупилась она.
- То есть вы - не принцесса Лифнадалия? - Продолжил он.
- Хотела бы! - Фыркнула Далька, - Я на нее очень похожа, мне все говорят. Еще бы не эти глаза дурацкие... У нее они голубенькие, как небо. А у меня зеленые, как у ведьмы.
И она надулась.
- Что же, - вздохнул высокий, - сьеса Алка и сьеса Люшенька, пройдите с нами в зал.
Сопротивляться дальше было бесполезно. Нам не верили. Далькин риск прошел впустую.
Похоже, нас предали.
Возможно, это была не Феска; может, добрейшая тетушка Хос решила избавиться от постояльцев и подзаработать. Я была уверена: Куц ее шантажировал. Возможно, это стало роковой ошибкой. Но я не винила ее. Она защищала свою жизнь.
Но где же сам Куц?
Я одновременно надеялась, и что подальше отсюда, потому что изнутри ловушки мало что можно сделать для нашего спасения, и что где-то рядом, чтобы мне было за кого спрятаться.
Я спускалась по лестнице медленно, как трехсотлетняя старушка. У меня дрожали колени и потели руки, и все свои силы я направила на то, чтобы держать лицо.
Сердце билось так гулко, что я почти ничего, кроме него, не слышала. И только ладошка Дальки не давала мне выпасть из реальности прямиком в паническую атаку. Я должна была держаться ради нее.
В зале Куца тоже не оказалось, как, впрочем, и Фанти, и Лера.
Зато оказался он. Массивный человек.
Он сидел на стульчике, который под ним казался совсем лилипутским. Я почти слышала треск дерева: вот-вот стульчик не вынесет колоссальной нагрузки, ножки подогнутся и мужчина рухнет на пол. Но, кажется, трусливая табуретка хотела жить и держалась из последних сил и не думая ниспровергать свою ношу.
Длинные черные волосы мужчины были убраны в аккуратную косу и перекинуты через плечо. Борода тоже была заплетена в пять аккуратных кос, и жирно блестела, видимо, намазанная каким-то ароматическим маслом по джоктийской моде. Я смутно понадеялась, что это не будет аромат лимона, весьма модный в прошлом году: на это масло у меня жуткая аллергия, а чихать на врага лучше все-таки в чисто метафорическом смысле.
Усов не было. Но если бы были, уверена, он бы тоже заплел их в две косички.
Темные глаза смотрели изучающе и насмешливо.
Такой угрозы я не чувствовала еще ни от кого и никогда. Дышать становилось все труднее, хоть на мне и не было корсета, и, боюсь, я совершенно неприлично побледнела, а то и вовсе пошла плебейскими красными пятнами. Чтобы не грохнуться в обморок и хоть как-то успокоиться, я сказала Дальке:
- Видишь? Даже страшный дядя заплетает косы аккуратно. Не то, что ты!
Далька нервно хихикнула, накрутив на пальчик кончик растрепанной косички.
Было что-то смутно знакомое в грубых чертах его лица. Он поднялся со стула:
- Бахдеш Гостаф из Джокты, к вашим услугам, принцессы.
Чисто. Совсем как Куциан. Чтобы уловить акцент приходилось вслушиваться. Признак родовитой семьи, вхожей в дипломатические круги: я вот говорила на джоктийском вовсе без акцента.
Он присел перед Далькой на корточки. Гора мышц. Слава Вефию и непостоянству моды - запах кедра!
Рядом с этой глыбиной Куциан показался бы хрупким малым, тростиночкой... А ведь они, судя по всему, родственники. Близкие родственники. Вот почему он показался мне знакомым.
Неужели Куциан предал меня?
Нет, только не ради Джокты. В Джокте его превратили в лягушку. Он вроде говорил, что в наказание, и я ему верила. К тому же... никогда не замечала за Циа особой любви к родственникам. А мы достаточно времени проводили вместе. Кажется, он упоминал о брате... Неужели - этот?
А я-то думала, он преувеличивал...
- Хочешь, заплету вам красивую косичку? - Предложил Бахдеш Дальке и сладенько улыбнулся, - Не бойтесь меня: мы ведь одной крови и одной Силы.
- Вам еще не передали Силу, - пренебрежительно фыркнула Далька и отступила на шаг, - а королевской крови в вас и капли не наберется. Вы делите шкуру неубитого медведя. Слишком часто. За то и поплатитесь, Бахдеш Гостаф.
Голос был такой... взрослый. Далькин, но не совсем. Я вздрогнула. Злить Бахдеша было сейчас ну совсем не с руки.
Но он только гулко расхохотался.
- Сразу видно, принцесса! Королевская кровь так и бурлит! Гордыня заменяет королевам вежливость. А вы что скажете, средняя сестра?
В груди не хватало воздуха даже на то, чтобы дышать. Говорить было еще сложнее. Первым звуком вышло тяжелое: "кхе".
Но я смогла это преодолеть. Далька придала мне сил не упасть в обморок перед смертельной опасностью. Я обязана была ее защитить.
- А что я могу сказать, Бахдеш? Я близко знакома с вашим братом; будь он здесь, он бы объяснил вам, что вот так обращаться ко мне - не слишком-то вежливо. Думаю, я и моя сестра хотим покинуть этот гостеприимный дом. Вы собираетесь нам мешать?
Зрачки гиганта сузились. Угадала. Куциан и правда ему брат. Тот самый фанатично преданный Джокте неуравновешенный старший брат. Вряд ли я сильно ошиблась бы, предположив, что именно он поспособствовал перемещению Куца в лягушачью шкурку. И уже нам сейчас очень четко объяснят, в какую именно сторону мы покинем едальню. Я вот только терзалась предположениями, куда именно придется направиться: на погост или в сторону Джоктийской границы?
Судя по всему, вероятнее было второе. Но я не могла быть уверена полностью. Не спрашивать же.
- Насколько близко вы с ним знакомы? - Прищурился Бахдеш, - Я честный человек, и скажу вам прямо: сейчас вам стоит хорошенько покопаться в памяти. Вы не нужны мне живой. К сожалению, у меня нет никаких причин вас не убивать.
Вежливый человечек вышел из глубины едальни. На руках у него дремала маленькая девочка: светлые волосики, пухлые щечки... За ним семенила Лима при полном параде.
В своей широкой алеющей юбке и аляповатой синей блузке с золотыми узорами на фоне вежливых людей в неприметном сером она казалась яркой бабочкой-однодневкой, абсолютно не подходящей этому месту и времени.
- Юсеньке так неудобно! - Причитала она, - Вы же не будете поить ее этой гадостью и в дороге? Обещаю, я...
Я удивилась. Невозможно было представить Лиму заботливой матерью. Ее образ чистой и невинной девушки рушился на глазах. Но и новый - мамочки, - создаваться не спешил.
Зачем Бахдешу ребенок? Неужели это его ребенок, и мне просто капитально не повезло нарваться в побеге на любовницу джоктийской шишки?
То, что именно Бахдеш здесь все решает, я поняла сразу. Полномочия его были очевидно безграничны - только дорвавшийся до огромного кусмана власти человек так легко говорит об убийстве второй принцессы на словах дружественного государства. Более того, из его короткого разговора с Далькой я заключила, что он приближенный Хидшаха и не простой, а потенциальный наследник. Я и приближенных-то Аразы терпеть не могла, мерзкие были людишки, гнилые, все надеялись урвать ее Силу, раз прямых наследников вроде как нет. Но эти хотя бы теоретически работали на меня.
А вот подчиненный Хидшаха... это было как смертный приговор.
Но потом я сильно усомнилась в своей теории насчет любящего папочки Бахдеша, который иногда приезжает в предместья Столицы, чтобы повидаться с доченькой. Даже не потому, что фраза "любящий папочка Бахдеш" даже в мыслях звучала дико, внешность бывает обманчива, и кому как не мне это знать. Нет, дело в том, что я хорошо разглядела золотистые локоны девочки. Так уж вышло, что я разбиралась в разведении собак. Совсем немного, ровно настолько, чтобы объяснять фрейлинам, почему же от меня иногда так сильно тянет псиной. Люди не сильно отличаются от собак в том, что касается масти.
