В-третьих, я привязалась к Несси, как к родной дочери, и она любит меня. Она называет меня матерью. И как теперь я буду смотреть на нее? Да, она не виновна в том, что ее отец — Эдвард, но, кто знает, захотела бы я ее удочерить, если бы знала всю правду сначала? И я понимаю, что вряд ли. Это ужасно, да, но я бы не смогла начать испытывать любовь к ребенку того, кто так поступил со мной. И в этом была теперь моя вина.

Я сидела и вспоминала Эдварда, всех Калленов, то, что случилось… И думала о Ренесми. Как теперь быть, что теперь делать?

Но ведь ясно одно: я люблю девочку, я уже ее люблю, я не могу ее бросить! Я не предам ее никогда. И это значит, что я буду воспитывать всю жизнь ребенка Эдварда. Конечно, я желала бы для нее другого отца. Незнакомый сумасшедший вампир меня вполне устраивал на эту роль. А сейчас было неприятно осознавать, что именно Эдвард так поступил со смертной девушкой, что именно так все сложилось. И я поняла вдруг, почему Марк так противился с самого начала тому, чтобы удочерить Несси: он боялся, что я не приму девочку, отвергну ее, как только узнаю правду. А еще, что Эдвард в любой момент может прийти и забрать у меня Ренесми, ведь она — его дочь, он имеет на это право.

Как только я осознала это, мне стало страшно. Действительно, а чего можно было ожидать от Эдварда, который, судя по всему, сошел с ума? Мне бы так не хотелось, чтобы Несси однажды узнала правду о своем рождении. Она считает родителями нас с Марком, и пусть так, это лучше, чем знать, что ты — плод насилия безумного вампира над несчастной женщиной! Нет, определенно, я не позволю ей узнать эту ужасную правду.

У меня оставался только один выход: я прощу Марка, прощу Роуз, прощу всех остальных (знали ведь, но не сказали), но я дам им понять, что эта ложь — последняя в наших отношениях. И в следующий раз я просто повернусь и уйду. И ни таланты Деметрия, ни вечная любовь, ни прежние заслуги… Ничто не поможет им найти меня. А еще — я приму Несси. Может, потом, когда она станет совсем большой и поймет, что она приемный ребенок, я расскажу ей правду, но точно не сейчас.

Я усмехнулась. А ведь сейчас, в этот самый момент, решая скрывать от дочери правду ровно настолько долго, насколько выйдет, я поступаю именно так, как поступили со мной. Значит, у Марка, Роуз, братьев тоже не было выбора. Они думали, что оберегают меня этим. И пусть. Я готова их простить.

И я готова принять Ренесми как свою родную дочь, мне не важно, что она — ребенок Эдварда. Я давно уже его простила, ровно в тот момент, когда обрела свою вечную любовь, а может, даже раньше. И теперь у меня нет причины вменять Ренесми в вину грехи ее прощеного отца. Это глупо. Ренесми — моя дочь, ею останется навсегда. А если Эдвард придет однажды, чтобы забрать девочку, я не отдам, даже если мне придется для этого оторвать ему голову. Я вовсе этого не хочу, но я это сделаю!

Я провела в лесу еще долго, взвешивая все «за» и «против», думая, успокаиваясь…

Мне стало легче.

Чуть повеселев, я решила отправиться в замок. В конце концов, закрутившись со всеми этими делами, я жутко соскучилась по дочери.

***

Я как можно тише открыла дверь в комнату Ренесми, зная, что девочка уже спит, и вошла.

К удивлению, здесь же оказался и Аро, который молча стоял около кровати дочки и с улыбкой ее разглядывал. Я удивилась, но промолчала.

Подойдя к спящей Несси с другой стороны, я внимательно посмотрела на нее. И как я раньше не замечала ее сходства с Эдвардом? Они ведь так похожи, просто один в один! Тот же профиль, те же черты лица… Даже улыбка у нее такая же. От Мэнди ей достались лишь шоколадные волосы и карие глаза. От Мэнди… или от меня. От меня-человека. Глупость, конечно, но приятно находить сходство между мной и моим ребенком.

Я потихоньку подошла к Аро. Брат взял меня за руку и испытующе посмотрел мне в глаза.

— Это моя дочь, Аро. Моя, — твердо и решиться произнесла я.

Правитель улыбнулся, а потом дружески обнял меня.

— Я знал, что ты поймешь, — прошептал он.

— И я понимаю, — я кивнула. — Было немного обидно, но я понимаю и прощаю вас. Я поговорю позже с Роуз и Марком. Не сейчас, чуть позже, — искренне сказала я.

— Конечно… — улыбнулся Аро.

— Кстати, Аро, а что ты тут делаешь? — опомнилась я.

Брат вздохнул:

— Может, достаточно потрясений для одного дня? Завтра, моя дорогая, завтра, — тихо и спокойно проговорил он. — Приходи вечером в мой кабинет, уверен, это будет интересный разговор.

— Аро, ты меня пугаешь, — возмутилась я.

— Не стоит бояться, моя смелая Изабелла, — он усмехнулся. — Однажды твоя смелость спасла жизнь тебе и двоим Калленам.

— Не моя смелость, а видение Елены, — возразила я вернула усмешку. Только моя получилась кривоватой. Не до смеха мне было, не до веселья.

— Завтра. Все завтра. Отдохни пока. Ничего страшного уже нет, — убедительно произнес он.

Правитель развернулся и медленно вышел из покоев моей дочери, а я осталась, в недоумении прикидывая, что еще я не знаю, но должна узнать…

В эту ночь я не вернулась в нашу с Марком комнату, проведя все время с дочерью.

***

Дождавшись ответа, я открыла массивную дверь и вошла в кабинет Аро. Мужчина сидел за столом, сложив на нем руки и, судя по всему, размышляя.

Я прошла дальше и села в удобное кресло, всем видом давая правителю понять, что готова его выслушать.

Аро перевел на меня серьезный взгляд и вздохнул. Казалось, он не хотел говорить.

— Аро? Ты пугаешь меня, что опять стряслось? — взволновано спросила я.

— Ничего ужасного… — чуть улыбнулся он, — я просто нашел, наконец, свою вечную вампирскую любовь, — слегка мечтательно произнес он.

— Аро! Невероятно. Я так рада за тебя, но почему ты раньше-то молчал? — воскликнула я, причем совершенно искренне.

Мне всегда было немного жаль правителей Вольтури, ждавших свою любовь так долго. И, надо же, как интересно вышло, теперь, буквально в одно пятилетие, каждый из них обрел свое счастье…

— И это твоя дочь! — убил меня Аро.

Я уставилась на мужчину, глупо хлопая глазами. Явно не этого я ожидала услышать. Когда до меня дошло, что именно он сказал, первым порывом было вскочить с кресла и хорошенько встряхнуть этого блудливого козла. А потом поставить ему пару фингалов. Жаль, у вампиров не бывает синяков. Я зарычала, напрягшись, словно для прыжка.

Аро чуть вздернул брови в удивлении, но промолчал, давая мне время справиться с собой. Да, нападать на правителя — не самая умная затея. Спустя минуты три, я была готова к более или менее конструктивному диалогу:

— Аро, она еще ребенок, — я попыталась вразумить мужчину.

Тот только развел руками и признался:

— А вампирским чувствам наплевать! Я — вампир, она — вампирша. Она — моя судьба, это очевидно для меня, как белый день, — восторжен произнес он с оттенком довольства.

— Но моя дочь — ребенок! Она новорожденная, очнись, Аро, — продолжала я.

— Да, — согласился он, — но выглядит так, словно ей уже три года. А через семь лет она станет взрослой вампиршей и полюбит меня. Хотя, полюбит, наверное, даже раньше. Ведь первая любовь случается и в пятнадцать… — он загадочно улыбнулся и наигранно потупил взор.

— С чего ты взял, что она тебя полюбит? — возмутилась я.

— С того, что я это точно знаю. Смирись с этим, Изабель…

— Почему?

— Елена, не забыла? — признался он.

— Ах, вот оно что! — зарычала я. — Скажи еще, что ты все знал заранее.

— Ну, не все, — со вздохом начал Аро, — я знал, что моя вампирская судьба — твоя дочь. Представляешь, — рассмеялся Аро, — ты тут слезно умоляла оставить в живых Эдварда, а я уже знал, что твоя судьба — Марк, а моя — ваш ребенок. Я не знал только, что это будет именно Несси. Вы ведь могли ее и не удочерить. А уж когда Мэнди умерла, и ты заменила девочке мать, тогда я понял, что это именно она.

— Аро, давай серьезно, — вздохнула я, — я верю, что видения Елены сбываются, но, клянусь, если ты будешь принуждать мою дочь, тебе не поздоровится, — вполне серьезно и с ноткой злобы сказала я.