Но я поклялась себе, что постараюсь хоть чем-то помочь своей бывшей семье. Я не смогу спокойно стоять и смотреть, как будут казнить Эмметта, Карлайла или Эсми. Но и спасать их ценой своей жизни я была не намерена, как бы ужасно это не звучало. Я понимала теперь цену всего, что нам даровано и цену того, что происходит. Я приняла Вольтерру, как свой дом, Аро — как своего правителя и старшего брата, Кая — как мужа. И было глупо отказываться от всего ради семьи, которая меня оставила.

Был и еще один аспект: я просто не могла пойти против Кая, физически и морально не могла. Я всегда мечтала о такой семье. В традиционном понимании. Где мужчина — защитник и кормилец, жена — олицетворение ласки, уюта и материнской любви. И Кай воплотил мою мечту в реальность, так, как это было возможно для нас. Я была женой правителя, а значит, согласно моему внутреннему кодексу, была обязана следовать за своим мужем и принимать его мнение, его решение, тем более в вопросах, которые затрагивали правление. Отчасти мне было легче, ведь окончательное решение примет муж, и, даже если я не смогу спасти Калленов, моей вины в этом не будет. Каю же пришлось сложнее: он должен был поступить правильно, желательно справедливо, и при этом не обидеть меня. Он боялся, что я буду считать себя виноватой, если решить вопрос мирным путем не выйдет. Немного, да, буду, но изменить ничего уже не смогу. И я приняла для себя одно важное решение: как бы ни закончилась эта история, я приму выбор Кая, его решение, я стану достойной женой и достойной Вольтури, потому что теперь моя семья не Каллены, а Вольтури. Я поклялась себе, что не буду обижаться на Кая и на Аро, не буду с ними ссориться и примирюсь с тем, что произойдет. В конце концов, их вины здесь действительно не было: Бри совершила самое страшное — открыла нашу тайну, как и при каких обстоятельствах это произошло, уже не важно, ведь дело сделано.

Я находилась на развилке, глупо отрицать, но я пообещала себе, что поступлю правильно. Правильно для меня.

— Как ты? — Кай легонько сжал мою руку.

Я посмотрела на любимого и постаралась улыбнуться.

— Все в порядке, — ласково ответила я.

— Что-то не видно, — скептически хмыкнул он.

— Да, я не в восторге, мой хороший, но я не хуже, чем должна быть. Все приемлемо, не переживай, — постаралась заверить его я: он и так переживает из-за меня, к чему его мучать?

— Я постараюсь, искренне постараюсь найти повод оставить их в живых, обещаю, — клятвенно пообещал муж.

— Спасибо, мой хороший, — прошептала я и положила голову на плечо моего любимого.

— Отец, Роуз, готовьтесь, мы идем на посадку, — ровным тоном объявила Джейн.

Даже она не проявляла никакого воодушевления и бодрости. Все мы понимали, что происходит нечто важное и переломное. Всем было тяжело: мы были на нервах и боялись обидеть друг друга неосторожным словом, неосторожным проявлением чувств.

— Хорошо, — ответил Кай.

Началось…

Спустя сутки мы нашли Калленов. Всей группой мы приближались к их новому дому. Элис ушла от них, и они не смогут узнать о нашем прибытии заранее. Может, это к лучшему.

***

— Кай, Розали, добрый день, — начал Карлайл, — что привело вас в гости?

— Розали? — тревожно спросила Эсми, почти порываясь меня обнять.

— Здравствуй, Карлайл, мне кажется, ты должен знать ответ на свой вопрос, — с сарказмом произнес мой любимый.

— Это так, у нас произошел инцидент, но мы исправили ситуацию, все в порядке, — потупился бывший отец.

— Позволь мне судить самому. Позови девчонку, — ответил муж.

Пока Каллены звали Бри, и Кай вел с ними всеми почти светскую беседу, я рассматривала украдкой свою бывшую семью.

Карлайл волновался, это факт, и, само собой разумеется, он понимал, что их всех могут казнить. Эсми даже не пыталась скрыть свою тревогу. Она смотрела то на Кая, то на меня. При этом взгляд ее выражал нечто среднее между желанием меня приголубить и негодованием, что я спуталась с плохой компанией и предала отчий дом. Мне стало некомфортно и немного неприятно. В конце концов, предателем здесь была совершенно точно не я!

Эмметт смотрел на меня со вселенской печалью и недоверием. Ну, конечно, я же теперь жена Вольтури…

Но самым неприязненным был взгляд Эдварда. Бывший братец испытывал презрение и какое-то неверие в то, что произошло. Он словно спрашивал взглядом: «Как же так, как ты могла? Во что ты превратилась?».

Девчонка, его жена, была напугана, и ей было просто не до меня.

Мне стало противно от всей ситуации в целом, я отвернулась от Калленов и постаралась сосредоточиться на разговоре.

— Это преступление, Карлайл, и ты это знаешь! — возмутился муж. — Как на отце семейства, на тебе лежит большая ответственность, чем на девчонке. Объясни-ка мне, как она оказалась в черте города?

— Бри возвращалась со школы, девочка просто не выдержала, — совершенно невинным тоном ответил Карлайл.

— Со школы? — теперь уже не выдержала я. — Карлайл, она чуть старше новообращенной, она что, ходит в школу вместе с остальными?

— Да, Бри ходит в школу, как и все, ничего особенного, ты и сама ходила, разве не помнишь? — спросил он.

Нет, они либо притворяются, что все нормально, либо сошли тут все с ума!

— Я пошла в школу на девятый год после обращения, и я не употребляла человеческой крови никогда, у меня был идеальный самоконтроль, — довольно громко ответила я.

Слова Карлайла, причем сказанные таким тоном, будто всё само собой разумеется, взбесили меня. Он отправил трехлетнюю вампиршу, которая год питалась людьми, в школу. А теперь рассуждал об этом совершенно спокойно. Я пришла в ужас. Кай и Аро были правы: Карлайл — жуткий лицемер. Но беда в том, что он даже не понимает, в упор не видит того, что его образ жизни неправилен…

— Ей ведь три года, она не может контролировать себя! — почти прокричала я.

— Она хорошо себя контролировала, — Карлайл позволил себе не согласиться. — Бри стала ходить в школу сразу после каникул и продержалась около трех недель, потом, видимо, что-то случилось…

— Почему она возвращалась одна? Где были Эдвард и Эмметт в этот момент, почему они ее не остановили? — Строго спросила я.

— У ребят были дела, и они задержались в школе. Это можно понять. Розали, вспомни Джаспера, он тоже долгое время питался кровью людей, но потом научился сдерживаться, — ответил глава семейства.

— Так научился, что чуть не убил Беллу на вечеринке? — с сарказмом произнесла я.

Кай, Деметрий, Алек и Джейн следили за нашим разговором с нескрываемым интересом. Схлестнулись дела, как говорится, не только государственные, но и внутрисемейные. Это не могло закончиться хорошо.

Я попыталась успокоиться: в конце концов, я не обязана была отчитываться перед Калленами или объяснять им, что вампиры опасны для людей. Каллены всё знали и без меня, но меня просто поразила халатность, с которой мой бывший отец подошел к вопросу. И, ведь действительно, каждому новому своему ребенку он давал все меньше времени приспособиться и практически бросал в толпу людей. Это казалось странным.

— Карлайл, — начала я, — почему Эдвард стал ходить в школу после двадцати лет новой жизни, мы с Эмметтом после девяти и семи соответственно, а Элис с Джаспером — практически сразу? Ну, их опустим, они до того как вступить в семью немало тренировались, здесь понятно, — рассуждала я. — Но почему ты не дал Бри времени? С того дня, как мы повстречали ее на поле прошло всего два года… И вплоть до этого она пила кровь людей. Ты ведь не мог не понимать, что двух лет слишком мало. Как ты можешь объяснить это?

— Я считал, что чем раньше, тем лучше. Такого не случалось в нашей семье прежде… — честно ответил тот.

— Для кого лучше? Для тех четверых, которых она убила? — насмешливо протянул Кай. — Ты же вроде любишь людей…

Карлайл поморщился. Да, не каждый день его ловят на том, что слова расходятся с действиями.

— В самом деле, Карлайл, я не понимаю, куда ты так торопился? — недоумевала я.