Ха, это, конечно, смешно, но только в качестве шутки. Аро ни за что не упустит такой драгоценный экземпляр. Если я правильно поняла, какой у него характер, то он скорее собственноручно оторвет ей голову, чем отпустит из клана, тем более, к Калленам. Нет. Точно не Джейн. Может, это кто-то из новообращенных, кто перешел на нашу сторону во время битвы? Или просто она проходила мимо и заинтересовалась таким обилием вампиров на квадратный метр. В любом случае, скоро она станет моей сестрой, и, я надеюсь, мы с ней подружимся. Хотелось бы иметь еще одну верную подругу в новой семье, кроме Элис. Уж с Розали-то подружиться точно не светит. А Эсми, как мать семьи, все-таки мать, а не сестра. Это немного разные вещи и разные отношения. В любом случае, теперь мы наконец-то будем счастливы.

— Я готова, — объявила я, входя на кухню.

Мы быстро и молча перекусили, и Джейк отвез меня домой. Попрощавшись с парнем и поблагодарив его за все, я оставила записку для Чарли на кухонном столе, а потом поднялась в свою спальню и, не раздеваясь, легла в постель и уснула вновь. Сна в доме Джейка определенно было мало после таких событий. Я заснула быстро и легко, в полной уверенности, что Эдвард скоро придет охранять мой сон, как делал каждую ночь с тех пор, как мы приехали от Вольтури.

***

А в доме Калленов в это самое время собрался настоящий семейный совет. Вампиры, которые всего за сутки пережили серьезную битву, трудный разговор с Вольтури, больше похожий на хождение по острию ножа, и невероятную новость от Эдварда, уже просто не могли сдерживать своих эмоций. Конечно, вампиры не устают физически, а морально — вполне себе. Что творилось на первом этаже шикарного особняка, не передать никакими словами! От разрушения строение спасало только чудо, ну, и еще то, что потом Эсми будет ругаться. Конечно, в основном именно последнее.

— Да, Роуз, мне тоже жаль Беллу, но я ничего больше не могу поделать. И не сравнивай меня мысленно с этим подонком, который надругался над тобой, с этим Ройсом! Я не могу жениться на Белле, потому что больше не люблю ее. И не могу заставить себя полюбить ее. Я не виноват в том, что не распознал, что мои чувства к Белле не были вампирской любовью, я не любил до этого. Мне не с чем было сравнить! Я не хочу делать ей больно, но выхода нет. Мы должны уехать, чтобы не мешать ей жить дальше. И это мое последнее слово! — в процессе своего монолога, видимо, от переизбытка чувств, Эдвард вскочил с кресла и говорил стоя. Парень отчаянно жестикулировал, помогая себе выразить мысли.

— Оставить! Ты с ума сошел? — зарычала молодая вампирша, вскакивая с кресла. — Ты не можешь опять ее оставить! Эдвард, ты просто… Животное!

— И что ты мне предлагаешь? Жениться на Белле и потом возненавидеть из-за того, что не смогу быть с Бри? Сделать несчастным себя, ее и всю остальную семью заодно?

— Но ты не можешь бросить ее сейчас! — уже во все вампирское горло орала Розали. — Я не знаю, что делать, но ведь должен быть какой-то выход?

Девушка в отчаянии посмотрела поочередно на каждого члена семьи, но все промолчали. Никто не предлагал никакого выхода из сложившейся ситуации. Розали запуталась и не знала, что ей делать. Все было так, так сложно… Совсем опечалившись, она обернулась на главу семейства — на Карлайла, уж он-то должен что-то предпринять. Но Карлайл молчал, сидя в глубокой задумчивости. Вампирша негодующе всплеснула руками.

— Брось, крошка, чего ты так кипятишься, Эдди прав… — Эмметт погладил свою красавицу по плечу и усадил обратно в кресло.

— Прав? — не согласилась «крошка».

— Розали, — тихо начал Карлайл, что не предвещало ничего хорошего, — нам всем очень жаль Беллу, — Эсми кивнула в подтверждение его слов, — мы полюбили ее как хорошего человека и как нового члена нашей семьи, но правда такова: Эдвард больше не любит ее. И, хотя мы близки, наши жизненные пути разошлись. Быть друзьями с нашей семьей будет слишком болезненно для нее. Я склонен согласиться с Эдвардом. Нам придется покинуть Форкс.

— Но, Карлайл, — печально произнесла Розали, — неужели ничего нельзя придумать?

— Ты знаешь ответ и сама.

— Подождите, но ведь мы обещали Вольтури, что обратим Беллу! — вовремя вспомнил Джаспер, который был особенно молчалив в этот день.

Дар Джаспера являлся, конечно, очень полезным и интересным, но зачастую доставлял невероятные неудобства. Как сейчас, когда в душах родственников творилось непонятно что.

— Упс! — подвел итог Эмметт, словно озвучив мысли каждого из них.

За всеми событиями предыдущего месяца Каллены настолько привыкли считать Беллу своей семьей (да и вопрос о ее обращении был делом решенным), что теперь, когда Белла оказалась третьей лишней, никто не вспомнил об обещании, данном Вольтури. И это оказалось большой проблемой для них. Потому что теперь никто не знал, что делать с Беллой, и как быть. И как сделать так, чтобы доставить ей как можно меньше душевной боли, оградить от нападок Вольтури и, желательно, все это на расстоянии. Всем было понятно, что ничего хорошего из совместного проживания Беллы и Калленов уже не выйдет.

— Я думаю, Бри нужно поохотиться. И начать привыкать к животной крови прямо сейчас. Полагаю, мы займемся этим. Мне нужно позаботиться о Бри, я больше ничем не могу помочь Белле, — Эдвард грустно улыбнулся и пошел на третий этаж, к своей новой и единственной вампирской любви.

Все остальное было теперь для него делом второстепенным.

Нет, конечно, он совсем не лгал, когда говорил, что вовсе не хочет доставлять Белле новую порцию боли и неприятностей. Но он искренне полагал, что просто не может ничего поделать в этой ситуации. Если бы он знал заранее, что Белла не является любовью его жизни, он бы поступил иначе: не общался бы с девушкой после аварии или вообще не спас бы ее, чего греха таить?! Когда такая мысль приходила ему в голову, Эдвард гнал ее прочь, но осознавал ее правильность для себя. Теперь Белла была для него довольно приятной и близкой, но проблемой, препятствием между ним и Бри. И парню было жаль, что все так сложилось, что он должен причинить Белле боль своим уходом, но отказываться от своего счастья он вовсе не собирался. Теперь Эдвард понимал, что такое вампирская любовь и вампирская страсть. Да он просто не мог не думать о Бри! Такая сила притяжения была для него в новинку. И хотя к Белле тоже раньше тянуло, теперь вдруг открылись глаза на правду: тянула вовсе не любовь, а жажда, помноженная на умение сопротивляться его дару чтения мыслей. Еще немного тянуло то, что Белла действительно оказалась стоящей девушкой: нежной, милой, открытой, доброй и умной. Но этого оказалось слишком мало. Да, к ней тянуло и сейчас, хотелось продолжать с ней общение, возможно, дружить. Но для самой Беллы это будет слишком больно. Эдвард был уверен, что они просто обязаны покинуть Форкс и начать жить теперь уже полной семьей. На другом месте. Конечно, он понял свою старую ошибку и больше не бросит Беллу одну в лесу. Он поговорит с ней. Он поступит как мужчина. Пообещает помощь и поддержку во всем, о чём она попросит. А потом уедет, чтобы не бередить ее раны. А Вольтури… А что Вольтури? Разве им есть дело до Беллы? Конечно, нет. Они переживают, как бы кто не занял их место. Вообще, Эдвард считал, что Вольтури опасаются Калленов, потому что у них много талантливых вампиров. И теперь, когда Белла будет не с Калленами, они потеряют к ней интерес и забудут о девушке окончательно. А Белла сможет начать новую жизнь, теперь уже без вампиров.

Тем временем доктор Карлайл предложил остальным членам семьи разойтись и серьезно подумать над тем, как им быть с Беллой.

Розали выходила из комнаты последней. Девушка бросила взгляд на часы. Три часа ночи. Значит, у нее, у каждого из них, осталось только три часа, ровно до шести утра, когда они по очереди озвучат свой приговор Белле. Так плохо Розали не было давно. И она отправилась в лес, чтобы подумать в одиночестве, подумать основательно и принять очень важное решение, которое вскоре перевернет жизнь не только Калленов. Но Розали не умела предвидеть будущее.