– Ты ведь не отвяжешься, да?

Я согласно кивнул, мысленно потирая руки и радуясь тому, что приоткроется еще одна тайна из тех, что как изюмины в булку запечены в биографию моего наставника.

– Это пайцза Сяньхэ Рюго, первого начальника мато-якки, – он достал бронзовую пластину из кармана и покачал ее на цепочке, мешая разглядеть полустершееся изображение. – Практически священная реликвия. Ее владельцу должны оказывать любое содействие, чтобы не оскорбить память старины Рюго.

– А откуда...

– Все, на этом хватит. Лишь Старец-Дитя ведает все, – пластина мгновенно исчезла в рукаве, – с рождения. Остальным несвоевременная мудрость укорачивает жизнь.

Я хмыкнул и отвернулся – не больно и хотелось! Можно и дальше разглядывать красноватые волны верхушек закатного леса, уже поглотившего солнце.

– Знаешь, мой юный друг, – промолвил, Учитель Доо после недолгого молчания, – все твои промахи и ошибки – от незнания жизни. У тебя нет сведений о многообразии человеческих типов, коими богата империя. Это следует исправить. Пожалуй, нам с тобой нужно отправиться в путешествие, как было положено хорошим мальчикам из хороших семей во времена моей юности. Людей посмотреть... – он лукаво усмехнулся, – и тебя показать.

Я слышал о таком обычае, вернее, читал о нем в книжках. Уже много десятилетий юные отпрыски старых родов не бродят по дорогам страны в сопровождении наставников... и нужно ли это мне? Я пожал плечами.

Ночь крайне вовремя затушила последнюю искру заката.

Я вытянулся в постели и с трудом вытурил в реальность притаившегося где-то возле сердца Хранителя Сию. Он застыл в ногах, распушив синюю шерсть и тараща алые глаза.

– Ты, противное создание, вроде как личным хранителем служить вызывался? – укорил я его. – Где ж ты был сегодня с восьми до одиннадцати?

Хранитель начал было умываться, но потом понял, что в физическом теле это делать удобнее и превратился в обычного кота. Обычного, но очень независимого на вид.

– Ты должен был всех побить. Искусать. Поцарапать, – загибал я пальцы. – И прогнать прочь с позором. Отрастил себе когти... – Хранитель с удовольствием облизал лапу, выпустив эти самые когти, – зубищи наточил... Почему не разобрался с врагами по-свойски?

Сию фыркнул и посмотрел на меня как на дурака. Потом сладко потянулся, сел на попу, задрал заднюю лапу и продолжил вылизываться. Огромный познавательный интерес вызвало у него и пушистое пузо... Он мостился на постели и так, и этак, время от времени с умудренным видом хватая себя за хвост. О-очень умильно... но совсем не содержательно.

– Сию! – я прикрыл смех строгостью. – Кто не уберег хозяина от нападения, хранитель-недотепа? Меня, между прочим, могли убить. Не вертись, поросенок! Я знаю, ты просто струсил.

Хранитель Сию одарил меня надменным взглядом янтарных глаз и немедленно напал на одеяло в ногах, демонстрируя отчаянную храбрость и высокий боевой дух. Я не выдержал и все же рассмеялся: пристыдить хитреца не получилось. Ну что же, значит нужно просто выспаться. Странный длинный день подошел к концу. Что нам грядущее готовит?

...Густой туман наполнял до краев чашу из скал, мешая разглядеть город, раскинувшийся на ее дне. С тихим шуршанием осыпались камни из под ног – я осторожно спускался по еле заметной тропе, стараясь поспеть за Хранителем Сию. Кончик его синего хвоста время от времени выныривал из тумана, указывая путь. Пару раз мне чудом удалось удержать равновесие и не упасть с крутого склона. Тропа петляла, но все же неуклонно вела вниз, туда где высились крепостные стены, сложенные из могучих каменных блоков. К стенам жались странные кособокие домики с соломенными крышами. Город не был пуст, он просто спал глубоким предрассветным сном. Сию провел меня по мосту, перекинутому через ров. Волны глухо плескалась о сваи. Пахло чем-то противным, как в давно немытом туалете. Ворота крепости со скрипом распахнулась, и два чешуйчатых демона встали по бокам, опершись на угрожающего вида алебарды. Порыв ветра разогнал туман и развернул над башнями необычное знамя: узкое, горизонтально вытянутое полотнище зеленого цвета с которого скалилась морда какого-то мерзкого зверя. Заревели трубы. Лязгнула сталь. Отряд демонов, верхом на покрытых панцирями созданьях, напоминающих черепах, вышел из ворот. Земля под ногами чуть подрагивала, в такт топоту. В середине отряда я углядел смутно знакомого птицедуха, щеголяющего шелковистой ухоженной шерстью и матерчатой шляпой, похожей на тарелку, украшенную пушистым пером.

Рядом остановилась тройка демонов, верхом на смешных тонконогих созданьях. Они были наряжены в балахоны из ткани, густо расшитой золотистым узором и отделанной мехами.

– Куда направляет свои стопы джентилоумино Паретэ? – спросивший гундосил, будто нос ему оттоптал бамбуковый медведь.

– Отсыпать деньжат лекарю гранда Карбоньяно, – с ощутимой завистью отозвался юный демон, украшенный всклокоченными волосами и подозрительно кустистой растительностью на щеках.

– Но ведь он сам вчера подрезал его на дуэли! – возмутился первый, почесывая толстый зад, нависающий над смешным устройством, видимо, заменяющим седло. – Я даже выиграл, поставив на победу юнца 150 сантимов.

– А сегодня дом Паретэ великодушно оплатит лечение, чем еще больше уязвит надменного гранда, – юнец поковырял когтем в носу, потом вынул из мешочка подвешенного к поясу балахона клочок ткани, положил туда выковырянное, и вернул это обратно в мешочек. Потешно! Он домой повезет такое сокровище? – Джентилоумино не простил ему насмешек над домом Торрекуза. Никто больше не посмеет сказать, что Торрекуза продают своих детей!

– Душу – богу, сердце – даме, жизнь – князю... – толстый гнусавый всадник вызывал у меня необъяснимую неприязнь.

– Честь – никому! – твердо заключил третий из их компании. Он отличался длинным седым пухом, вьющимся вокруг верхних роговых отростков и до этой, видимо кодовой, фразы благоразумно молчал. – Нобилям нашего славного патримониума давно пора заняться чем-то более серьезным, чем пиры и охоты, иначе их горячая кровь закипает от постоянных возлияний, – он неодобрительно покачал головой. – Вот, помню, я в юности изучал право в Бандалонье...

– А я странствовал с вагантами... – ага, по ярмаркам концерты давал, с таким-то прононсом.

– Путешествовать должным образом могут лишь князья и ректоры. Либо магистры и командоры орденов, во главе своей конницы, – поджал жвала седорогий. – Остальные лишь бродяжничают, бражничают и нарываются на скандалы. Не думаю, что такое времяпрепровождение пойдет на пользу нашим юным грандам и джентилуомини.

– Конечно, выезжать с полной свитой за пару километров, чтобы потоптаться по самолюбию противника – более достойное занятие.

Толстый демон демонстративно помахал рукой вслед кавалькаде и язвительно прогундосил: «Счастливого пути, дом!»

Сию фыркнул...

Я открыл глаза. Рассвет деликатно перебирал тонкими пальцами солнечных лучей полузадернутые шторы моей спальни. Кажется, сон намекает на то, что я был не совсем прав в оценке поступков Учителя Доо... Найдя кошель, высыпал из него деньги и улыбнулся: количество золотых заметно уменьшилось. Обязательно надо поблагодарить учителя за это. И я внезапно принял окончательное решение: путешествию быть!

Учитель Доо отправился к портным вместе со мной. Подозрительные личности, мелькавшие в узких переулках во время прошлых визитов, куда-то исчезли, ощущение опасности отдалилось. Трущобы выглядели не такими хмурыми и убогими – солнце разогнало их нарочитую нищету по самым дальним закоулкам. Казалось, даже кучи мусора уменьшились в размерах, хотя это было вряд ли возможно. Да, старые неряшливые постройки остались... но между ними не сгущалась атмосфера тягостного уныния.

Мастер не позволил себе выразить недовольство изменившимися условиями и обещал ускорить работу над дорожной экипировкой. Наставник договорился, что парадные и прочие одежды можно закончить уже после нашего возвращения, когда мой бурный рост слегка приостановится. Портной сокрушенно покачал головой, но принял часть платы авансом и обещал прислать готовое уже через неделю.