Потом Тим поймал себя на красочном представлении обнаженного торса с проколотым соском… Поставил видео на паузу. Стоило, наконец, признаться самому себе, что не надо было стирать красивым жестом номер телефона и лишать себя возможности пообщаться с понравившимся парнем. Ратмир был, будто слопанное в пьяном дурмане изысканное блюдо – вроде сожрал и понравилось, но не осталось ни отчетливого вкуса, ни впечатлений. Нереальные воспоминания о ночи, проведенной вместе, казались Тиму прочитанным и разукрашенным собственной фантазией рассказом из интернета. К тому же, они не дошли до самого главного, и теперь парня точило острое неудовлетворение любопытства.

Но как бы Тим не напрягал память, он так и не смог вспомнить цифры, намазюканные белой пастой на зеркале.

Во вторник, проклиная себя за идиотскую выходку, Тим медленно брел вдоль тротуара к большому зданию цирка. На город обрушилась метель, крупные хлопья мокрого снега неприятно мазали по лицу. Настроение было премерзким – Тим злился, не знал, что предпринять, боялся и стыдился. Остановился, не доходя до территории цирка, оглянулся, будто прикидывая план отступления. Он находился у «Дома артиста» - цирковой гостиницы. В маленьком дворике фырчала «ГАЗель» с красочным логотипом известного шоу. Веселый водитель разговаривал через приоткрытое окно с плотным немолодым мужчиной, весь вид которого выдавал принадлежность к дрессировщикам. Мужик был брутален и диковат, с запахом зверья от щеголеватой куртки. Решение возникло мгновенно. Удивляясь своей наглости, Тим подошел поближе и по-детски потянул большого дядьку за рукав.

- Добрый день, - невпопад выдал Тим, увидев на себе пристальный взгляд мудрых карих глаз.

- Ничего себе добрый, - быстро усмехнулся мужик. – Эвон как метет!

- А вы из шоу Зураба Горидзе? – не стал спорить Тим. Мужик кивнул, а водитель приглушил доносящийся из кабины шансон.

- Потерял кого? – проницательно поинтересовался артист.

Тим потупил голубые глаза.

- Я… да. Я не знаю его фамилию… Мы тут познакомились… но я… Его Ратмир зовут, - пробормотал Тим, чувствуя, что отчаянно краснеет.

Мужик внимательно вгляделся в зардевшегося парня, помахал выходящим из здания отеля двум юным девушкам, одновременно доставая из кармана сотовый телефон.

Тим благопристойно отошел от автомобиля, смотря затуманенными от стыда глазами на падающий снег. Ему казалось, мужик все понял, и водитель понял, и даже подошедшие тоненькие девушки все сразу про него поняли. Он даже не слышал, что мужик отрывисто буркнул в свой мобильник, мечтая вот сейчас, в данный момент исчезнуть на месте.

Ратмир налетел неожиданно, когда Тим находился на пике отчаяния. Пихнул в бок, облапил за плечи, фыркая и тычась теплым носом в щеку, как игривый щенок. Горчично-желтые глаза весело блестели.

- Привет! – чуть придыхая, выпалил он. – А я уже хотел к тебе сегодня в гости нагрянуть. Даже бутылку текилы купил!

Тим неожиданно засмеялся. Обида, злость, весь негатив моментально испарились без следа. Подозрительная радость вспыхнула в сердце.

- Спасибо, дядь Миш! – вдруг рявкнул Ратмир забирающемуся в «ГАЗель» мужику.

- На здоровье, - иронично отозвался «дядя Миша», и автомобиль выехал из двора. Ратмир быстро чмокнул Тима в губы.

- А если бы я не… - начал Тим, но не успел договорить, потому что Ратмир поцеловал его еще раз, продолжительно и сумасводяще.

- Я бы нашел способ, чтобы встретиться, - сказал он, самодовольно улыбаясь.

На это Тим не нашелся, что ответить.

Ратмир обнял его за шею и повел к остановке. Он был таким веселым и счастливым, в куртке нараспашку, с длинными дредами, засыпанными снегом, с такими горячими руками и жаркими скулами, что Тиму мгновенно стало тепло.

- А кто этот дядя Миша? – спросил он, лишь бы отвлечься от волнения, охватившего тело. – Он такой… медвежатый. Дрессировщик?

Ратмир громко расхохотался.

- Угадал, он у них старший. Поехал одевать девчонок. Весна наступила внезапно, а нашим красавицам нечего надеть! – он комично развел руками. – А у вас оказывается, цены на шмотье ниже!

- А ты откуда? – догадался спросить Тим. Ратмир радостно блеснул зубами.

- Из Сочи.

Тим восхищенно выдохнул, а Ратмир вдруг начал быстро и красочно рассказывать про свой город, море, цирк и поездки по всей стране и за границу, про какие-то курьезы на арене и в путешествиях. На Тима вывалился такой объем новой информации, что он только хлопал глазами и рассеянно следил взглядом за маршрутом, впитывая голос, интонации, запах, жесты. И все-таки чуть не пропустил нужную остановку. Ратмир замолчал на полуслове и толкнул Тима плечом.

- Нам выходить.

Тим растерянно оглянулся и понял, что приятель прав.

- У меня феноменальная топографическая память, - сразу объяснил Ратмир. – Никогда нигде не плутаю.

Тим вспомнил свою вечернюю фантазию, которая изображала голого Ратмира в саванне, и промолчал.

На этот раз Тим был трезвым, но все равно находился словно в пьяном тумане, окутавшем тело и разум. Ратмир втащил его в квартиру, сладко целуя и даже покусывая за шею и уши. Раздел, поворачивая, как тряпичную куклу. Тим отчаянно тормозил, не успевая за действиями ставшего похожим на хищника приятеля. Ратмир в мгновение ока избавился от одежды, затянул Тима в спальню, повалил на диван. Он был жарким, пышущим сухим зноем, словно африканское лето. Русые дреды с запахом пожухлой от солнца травы и полынная горечь пота внезапно подействовали на рецепторы, как афродизиак. Сильные руки подчиняли властью, странной для такого молодого человека. Тим судорожно тискал гладкое рельефное тело, заражаясь горячим безумием, не отрываясь смотрел в золотистые глаза с черными зрачками. Ему казалось, что эти лихорадочно блестящие глаза отливали красным, но думать об этом сейчас не было сил. Ратмир ласкал его снизу, умело перехватывал пальцами по стоящему члену, осторожно сжимал тщательно выбритые накануне яички и чертовски чувствительно, будто щекоча, пробирался дальше по промежности. Тим слышал короткие глубокие вдохи, словно парень изучал его запах. Ратмир быстро облизывался, тянулся влажными губами ко рту Тима, неожиданно нежно целовал, и снова раздувал резко вырезанные ноздри, обжигая дыханием. Тим терялся в ощущениях, разум не успевал реагировать, отдавая власть телу. А вот тело блаженствовало. Малознакомый парень будто знал тайные рычаги, при помощи которых легко управлял удовольствием. Из-за сумасводящих поцелуев Тим не испугался, когда Ратмир прикоснулся к туго сжатому отверстию. Совсем не так, как Тим видел в порно. Ратмир потягивал тесный вход скользкими горячими пальцами, создавая томительное напряжение, и это было так необычно и приятно, что Тим поймал себя на приподнимании бедра, словно навстречу откровенным ласкам. А потом сам Тим добрался руками до смуглого паха, украшенного темно-золотистыми короткими волосами, и завис окончательно, оглаживая стоящий член - длинный, твердый, с рельефной яркой головкой. Честно говоря, это был первый член, кроме своего, к которому Тим прикасался. Ратмир тряхнул дредами, часто задышал, прикрывая глаза. Кажется, он кайфовал от одного только скользящего движения руки по своему органу.

Тим почти освоился в неторопливо-тягучей игре, когда Ратмир упрямо закусил губу и ловко перевернул разомлевшего парня под себя, одним сильным движением поставил на колени, прижал своим телом, плечами – плечи, бедрами - бедра, руками развел ягодицы в стороны и втиснулся внутрь до половины. Тим дернулся, вскрикнул, перед глазами вспыхнула кровавая пелена. Боль казалась обжигающей, такой резкой, что вдруг забылось, как дышать. Но трепыхаться было некуда, Ратмир вцепился в него мертвой хваткой, пальцами прижимал руки к постели, шумно дышал и толкался быстрыми короткими движениями мускулистых бедер, пытаясь войти до основания. Русые дреды упали по обеим сторонам от лица Тима, шевелились в ритм движению. От распирающего обжигающего вторжения искры сыпались из глаз. Тиму казалось, что его разрывали пополам. Он по привычке не успел ничего сообразить, только молча переживал боль в плену жесткого захвата. А когда, наконец, пришло четкое осознание, что Ратмир драл его задницу своим твердым горячим членом, то оказалось - он уже вжился в ритм, а боль перешла в иное качество и приносила странное извращенное удовольствие. Ратмир хрипло застонал, перенес вес тела на руки так, что обозначились ручейки вен и, приподнявшись на коленях, быстрыми движениями начал загонять свой член сверху внутрь, меняя угол. У Тима потемнело в глазах, он прикусил губу, чтобы не заорать. От паха до задницы словно резко развернулась пружина дикого наслаждения и забилась, ритмично сжимаясь-разжимаясь, рассылая искры по всему телу, выбивая слезы и все-таки вскрики. Протяжный стон Ратмира и его судорожные, на пределе сил, движения продлили эйфорию. Тим еще ловил звездочки, когда Ратмир тяжело свалился на него сверху, вынуждая распластаться на разложенном диване.