Все-таки они сидели непозволительно близко друг к другу. Так близко, что Билл чувствовал ногой незаметные ерзания близнеца на стуле, а Том легко мог положить под столом руку брату на бедро, чем и занимался, пока измученные жарой и стрессом участники шоу надрывались перед камерами. Билл поджимал губы и критиковал всех подряд, даже самого Болена. Поп-титан, не ожидавший от парня взбрыка, размахивал руками и доказывал свою правоту. От гнева продюсера Каулитца спасла только наваливавшаяся на остров жара. Серьезно ругаться никому не хотелось.

Едва объявили перерыв на сиесту, Том выскочил из-за фирменной трибуны и припустил к своему бунгало. Матео задумчиво посмотрел на удирающего вдоль линии прибоя парня:

- Ничего себе Тома прижало, не растерял бы по дороге!

- Пойду проконтролирую, – оповестил Билл и, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег, неторопливо отправился следом.

В домике Тома шумел душ. Снятая одежда растрепанным комом валялась на кровати. Билл скинул высокие сапоги и далее раздевался по ходу продвижения к ванной.

- Ты как? – парень осторожно сунулся в наполненное теплым паром маленькое помещение.

- Хуёво, – простонали из-за полупрозрачной ширмы.

Без дальнейших расспросов Билл полез к брату.

Том стоял под укрепленным над головой водопадом. Длинные тонкие дреды прилипли к спине. Том был возбужден, эротически изгибался и настойчиво наглаживал себя между ягодиц. Билл тут же прельстился зрелищем, обнял близнеца, ощутил жар его тела и почти моментальную реакцию своего организма.

- Все внутри зудит и чешется, – простонал Том. – Невозможно терпеть!

- Тебя еще вчера надо было намазать тем волшебным кремом, – тиская гладкую задницу, заявил Билл. Макияж и прическа были испорчены, но парень об этом уже не думал, начиная чувствовать лихорадочное нервное состояние Тома.

- Меня надо выебать, – облизнул накусанные губы Том.

- Угу… еще какие желания будут? – съязвил старший брат.

Том поморгал мокрыми ресницами.

- Только одно желание – ощущать внутри большой твердый член. И чтобы он двигался... глубоко и сильно.

Для подтверждения серьезности намерений Том ухватил близнеца за вышеупомянутый окрепший орган, сноровисто провел от головки до основания, прижимая умелой ладонью проявившиеся венки на стволе, стиснул в горсти яйца. Билл сглотнул, без слов схватил наглеца за плечи, резко развернул к себе спиной. Младший послушно наклонился, опираясь руками в плиточную стену душа, расставляя длинные ноги и выгибая поясницу. Взятый в оборот Билл развел подставленные ягодицы в стороны.

- Ты выглядишь… – потрясенно выдохнул, не находя слов.

Покрасневшее и припухшее по краям после вчерашнего секса отверстие выглядело откровенно по-блядски, так развратно и непристойно, что член Билла напрягся до предела, а желание немедленно засадить в эту приглашающе раскрытую дырку вызвало приступ слюноотделения и головокружения. Билл надавил на вход напряженной головкой, пробуя первое движение. Том со стоном подался назад, настойчиво надеваясь на член до основания, замер и сжался внутри так, что Билла почти обожгло пульсирующим жаром воспаленного канала. Старший схватил брата за тощие бока, останавливая бешеный темп, в котором попытался двигаться Том. Близнец вырывался, ругался и насаживался, дрожал нервной спиной, тряс потяжелевшими дредами.

- Быстрее! – просил, задыхаясь, стонал от болезненного удовольствия.

Билл чувствовал эти багрово-алые всполохи извращенного наслаждения поверх своего собственного восторга от упругой тесноты и ритма, подчиненной позы Тома, его напряженных рук и ног. Срывался и ускорялся, вставлял так глубоко, до самых поджавшихся от перевозбуждения яиц, не думая, что будет потом, ведь сейчас было так кайфово и сильно – до звона в ушах и искр по всему телу.

Том кончал, выгибая шею, подставляя лицо брызжущему сверху искусственному дождю, царапал короткими ногтями гладкие стены, дергался в последних спазмах оргазма, а потом медленно сполз на мокрый пол.

Болезненная гримаса младшего брата вернула Билла в реальность.

- Ты чокнутый, Том Каулитц, – прошипел он, вытаскивая близнеца из-под душа, а затем – из нагретой ванной в комнату.

– Гребанный мазохист и придурок, – продолжал ругаться, раскладывая послушное тело на кровати.

Том лишь тихо поскуливал, пока Билл щедро намазывал пострадавшую задницу обезболивающим препаратом.

- Больше на провокации я не поведусь, – серьезно пообещал старший брат, надеясь на скорейшее заживление воспаленной слизистой. Том вздохнул и повернул мокрую голову.

- Так обалденно было… Я кончил, даже не трогая член.

- Поздравляю, – ехидно отозвался Билл, осторожно погладил близнеца по расслабленной пояснице с ямочками. – Только больше никакого хардкора.

- А «шестьдесят девять» – это ведь не хардкор? – с такой надеждой в голосе спросил Том, что Билл не выдержал серьезной паузы и засмеялся, обнадеживая непутевого братишку.

В последний день пребывания на острове Болен пригласил жюри в полном составе в свое роскошное бунгало для обсуждения рабочих вопросов. Близнецам было абсолютно все равно, кто из участников выйдет на лайф-шоу, конкурсанты казались им одинаково неинтересными. Матео немного пободался с Дитером за своих любимчиков – Лизу отстоял, Сару нет. Впрочем, по поводу Сары братья оказался солидарны с мэтром. Поп-титан, обрадованный сговорчивостью коллег, предложил всем фрэш с ликером и шнапс на выбор и организовал легкий ужин-перекус. Рабочая встреча быстро перетекла в дружеские посиделки.

Разговор закономерно свернул на тему создания песен, ведь все присутствующие занимались этим профессионально и с удовольствием. Матео писал рэперские истории в пьяном и не только угаре, на трезвую голову ни музыка, ни тексты к нему не шли. Близнецам оказалось необходимым вдохновение и единство восприятия. Болен же создал за свою жизнь столько хитов, что музыка в стиле евро-поп в его голове звучала постоянным фоном. В отведенное для работы время знаменитый композитор просто садился за синтезатор и записывал очередной шлягер. Дитер был настроен настолько добродушно, что подался на провокации молодых коллег и поделился простым рецептом изготовления съедобного хита – пересел к пианоле, лишь на минуту задумался и наиграл одним пальцем незамысловатую, но свежую музыкальную фразу.

- Например, это главный повторяющийся посыл, те строчки, которые люди запомнят и будут напевать на улицах, – пояснил поп-титан. – Кроме музыки, необходимы простые слова, лучше просьба, вроде «позвони мне, позвони»… Или «поверь мне, поверь»...

- Неактуально! – фыркнул Том, уже попробовавший фрэш с ликером. – Вот «подрочи мне, подрочи» совсем другое дело.

- Или «отсоси мне, отсоси», – поделился своими желаниями Билл.

Болен вытаращился на расшалившихся близнецов, а Матео громко расхохотался:

- Ох, молодежь!

- Я бы не советовал подобные откровенности в песнях, – заметил маэстро, справившись с удивлением.

- Хорошо, – послушно сбавил градус эротизма Том. – Вполне может быть «возбуди меня, возбуди!» Билл, тебе не было бы стыдно петь?

- Ничуть! – нахально отозвался фронтмен и игриво подвигал бедрами, намекая на то самое действие, при этом напевая предложенный братом вариант. – А что дальше, Дитер? Просьбу мы озвучили.

- После призыва должна следовать основная фраза, на которой и закручена вся песня, – вернулся к роли учителя Болен. – К примеру, если взять «позвони мне, позвони», то завершающая фраза может звучать… – он пошарил взглядом по комнате, – «но когда ты позвонишь, я отключу телефон»!

- Печальная история, – покачал лысой головой Матео.

- В нашем варианте лучше обещать, чем обламывать, – заметил Билл.

- «Возбуди меня, и тогда я дам всем, кто захочет меня в ответ!» – предложил Том.

- Они точно озабоченные, – развеселился Матео, подливая к ликеру шнапс.

Билл пристроился рядом с Боленом, точно повторил на пианоле основную мелодию его импровизации.