Дэш неотрывно наблюдал за Элизабет, чувствуя борьбу внутри нее, как она на каком-то инстинктивном уровне понимала, что если кто и сможет их спасти, то это именно он. Но она все еще сомневалась, что у них с Кэсси в принципе есть хоть какая-то надежда выжить. Надежда, которая постепенно, охватывала его пару.

Небрежно встав, Дэш осторожно уложил маленькую Кэсси в кресло. Затем стал наклоняться к Элизабет, расставив руки на столе, и остановился, когда между его и ее носом оставалось всего пару дюймов. Она же с удивлением посмотрела на него в ответ.

— Мы выезжаем через пять минут. Я и Кэсси, либо, ты, я и Кэсси. Как я и говорил, выбирай.

Элизабет прищурила глаза, ее тонкие маленькие ноздри раздулись, а щеки покраснели. В этот момент он почувствовал запах ее волнения, но также от нее пахло и кровью.

— Я не позволю тебе…

Дэш наклонился еще ближе.

— Ты ранена, — прорычал он ей в лицо, и Элизабет резко отстранилась, ощутив его гнев. — Попробуешь кинуться на меня, и я обещаю, ты об этом пожалеешь. Теперь будь готова покинуть эту закусочную. Мы уезжаем.

Дэш не дал ей времени, чтобы хоть что-то ответить. Выпрямившись, он в последний раз окинул ее серьезным взглядом, развернулся и прошел к бару. Здоровый экс-солдат ждал, пока тот приблизится, наблюдая за Дэшем прищуренным взглядом, явно его оценивая.

— У нее неприятности, — произнес Дэш, как только остановился перед ним, и мужчина кивнул своей лысеющей головой в сторону Элизабет. Это был не вопрос. Мужчина прекрасно осознавал смысл слова «неприятности». Это то, что ты узнаешь только на войне, и никогда не забудешь.

— Я здесь, чтобы помочь ей выпутаться из них, — прорычал Дэш. — Но мне понадобится помощь.

Мак окинул взглядом Элизабет и Кэсси.

— Я не звонил, но за информацию о них, предлагают кучу денег, — его внимание вернулось к Дэшу. В глубоких карих глазах отражалась жестокость и холод. — Рассказывай, что тебе нужно парень.

Вот как ей теперь поступить? Элизабет пристально наблюдала за Дэшем, как он оплачивал счет за ужин и, заказав еще пару бутылок воды и чипсы, о чем-то переговорил с официантом. Голоса мужчин были тихими и звучали очень озабочено. Не нужно быть гением, чтобы понять, что они обсуждали нечто более важное, нежели стоимость одного пакетика картофельных чипсов.

Сильно прикусив губу, Элизабет глубоко вздохнула, пытаясь, хоть как-то прояснить мысли, и избавиться от усталости и боли. С каждым днем, на протяжении шести или восьми месяцев, ситуация становилась только хуже. Как будто Грейнджу надоело с ней играть. Теперь Элизабет редко перепадало хоть пару дней, чтобы передохнуть и немного подработать, получая мизерную заработную плату, прежде чем снова срываться с места и отправляться в путь. А Кэсси… Боже, происходящее травмировало ее ребенка, и Элизабет это четко осознавала. Дальше так продолжаться не могло. Она должна была найти место, чтобы спрятать дочь, хотя бы на время, пока они обе не исцеляться, душой и телом.

Рука Элизабет соскользнула со столешницы и прижалась к глубокой ране на бедре, где пуля разорвала плоть. Травма казалась не слишком серьезной. Возможно, придется наложить несколько швов, но женщина все равно считала, что ей невероятно повезло. Все могло бы обернуться гораздо плачевнее. Тем более порез, который Элизабет заработала, вылезая из окна подвала, не шел ни в какое сравнение с раной на ноге, но тоже был довольно устрашающим.

Когда они только пришли в закусочную, Элизабет сразу отвела Кэсси в уборную, и там промыла раны спиртом. Малышка дрожала, наблюдая за своей мамой. Обработка травм оказалась слишком мучительной. Даже более болезненной, чем само получение ран. Но на тот момент в голове Элизабет крутилось лишь то, что она не может позволить себе подхватить инфекцию. Если она заболеет, то у нее уже не получится защитить своего ребенка.

Руки Элизабет все еще дрожали, а внутренности сводило от воспоминаний о том ужасе, который объял ее во время панического бегства из квартиры по лестничному пролету в попытке прорваться в подвал. По привычке, она припарковалась возле запасного выхода из многоквартирного дома, а не на общей стоянке. Та аллея редко использовалась, и Элизабет чувствовала, что парковаться на ней безопаснее.

Но задняя дверь плохо открывалась, а Элизабет не могла тратить драгоценные секунды, чтобы поставить Кэсси на пол и посильнее толкнуть. Проще было побежать в подвал, который закрывался изнутри на щеколду. Элизабет проворно задвинула засов, а затем бросилась к стиральным машинам и распахнула маленькое окошко. Они с Кэсси едва успели выбраться, прежде чем мужчины выбили дверь. Автомобиль находился от нее всего в нескольких шагах. Его дверца была открытой, и, к счастью, Элизабет засунула ключи от машины в карман джинсов, а не в сумочку.

Последние два года превратились в сущий кошмар. Теренс Грейндж никогда не признавал поражений. Мужчина походил на питбуля, вцепившегося в свою добычу, отказываясь отпустить или подарить ей хоть минутку покоя. Сначала Элизабет молилась и надеялась, что если она будет просто убегать, не обращаясь в полицию, молчать и скрываться, то он все-таки отстанет от них. Но Грейндж жаждал Кэсси. Его наемники дали это ясно понять. Если Элизабет отдаст Теренсу свою дочь, то будет свободна и вольна делать все, что заблагорассудиться. Его нахрен не интересовала Элизабет. Он просто хотел ее малышку.

Извращенный ублюдок. Элизабет прекрасно понимала, почему он зарится на ее ребенка, и готова была отдать свою жизнь, но не дать ему осуществить задуманное. Но что, если ее все-таки убьют, и мужчине удастся добраться до Кэсси? Только от одной этой мысли ее грудь пронзал ледяной ужас. Сейчас она была слишком слаба и не могла продолжать борьбу. На своем горьком опыте Элизабет узнала, насколько изобретателен мог быть Грейндж, моментально определяя все возможные варианты для побега, которыми она могла воспользоваться. Он уничтожал людей, пытавшихся ей помочь. Убивал или подкупал, не оставляя Элизабет шансов на выживание.

Мог ли Теренс заплатить и Дэшу Сенклеру?

Пока Дэш разговаривал с официантом, Элизабет медленно встала из-за стола. Мужчина стоял к ней спиной и рассматривал ряд плюшевых медведей за прилавком, очевидно, с намерением приобрести одного. Неужели он способен купить плюшевого медвежонка для малышки, которую собирался предать?

Элизабет вновь глубоко вдохнула. Боже, как же ей хотелось верить Дэшу. Что тот был действительно в силах помочь ей, но последние два года преподали ей множество жестоких уроков. Теперь-то она знала, что кроме себя, не может больше ни на кого рассчитывать.

Женщина подняла Кэсси с кресла, и у нее перехватило дыхание от отчаяния, насколько тело ее девочки стало болезненно худым. Бросив взгляд на парковку, Элизабет ощутила всепоглощающий страх. Сейчас они могут там умереть. И какого черта ей делать?

— Я понесу ее.

Элизабет резко обернулась с широко распахнутыми глазами и еще крепче прижала малышку в защитном жесте.

Дэш мрачно взирал на Элизабет. Только на этот раз его взгляд не был требовательным, и в нем не сверкал опаляющий гнев. Он был спокоен и полон понимания, когда Дэш подхватил Кэсси под тоненькие ручки и с легкостью забрал девочку у Элизабет.

— Не причиняй ей вреда, — женщина не смогла сдержать мольбу. На данный момент, у Элизабет не осталось выбора, кроме как довериться Дэшу. И от этой мысли, она почувствовала, словно по ее сердцу полоснули ножом. — Пожалуйста, только не причиняй ей вреда.

Дэш нежно баюкал тело Кэсси, прижимая ее руками к своей широкой груди, а беспощадные глаза наблюдали за ней с оттенком сострадания.

— Забери покупки у Мака, Элизабет. Я приобрел Кэсси еще одного плюшевого медведя, взамен уничтоженного. И немного чипсов, на случай, если она проголодается, а мы к этому времени не успеем добраться до нашей цели. Пришло время уходить, — произнес он, но совсем не ласковым голосом, а спокойным, пугающим и глубоким. Он обволакивал расшатанные нервы Элизабет, и, как ни странно, успокаивал.