И я осознаю одно принеприятнейшее известие – ты и Чонгук останутся в этом грязном мире и дальше постигать границы лжи и недоверия, пока я по бескрайним просторам повенчана, стану мудрой, бесформенной женщиной. Лишь мне одной нечего терять, поэтому я так бесшумно оборачиваюсь спиной и, не говоря прощальных слов куда-то стремительно убегаю. Уж очень мне нравится, когда кто-то провожает меня вослед, и думает, несомненно мучается от мысли, как хочет удержать за плечи (так им легче) и подержать до завтра.

-Ты издеваешься, Чонгук? – «её здесь нет».

Мне осточертело плакать по причинам лживой партии, но я не умею сдерживаться, как мне предписывает фракция, моя реакция – заслуживает прописи. Я снова набираю Чон Чонгуку, и чёрт бы взял его в подмогу, так измываться надо мной. Он не понимает, какие причиняет муки одним таким невольным глупеньким враньём. Может быть я сама виновата, что позволяю управлять собой, как им заблагорассудится. А может быть и нет..

-Ты издеваешься, Чонгук?

-Прости, я вдруг нашёл твою бабочку у себя в кармане. Маленькая поправочка, - и она не могла быть озвученной раньше, ведь тогда я не успела бы нахвататься равнодушия и высмеивания в одном флаконе от Ким Тэхёна и его забавной леди.

-Вышли мне её по почте. – Скомандовала я, почти бросив трубку. Почти – это как? – а вот так. С надеждой на продолжение конфликта.

-Да ты что. Может, мне ещё ценным его отметить?

-И что ты предлагаешь? - с Чонгуком нельзя давать слабину или выказывать слабость характера. Самым мистическим образом он это чувствует очень кротко, и сразу даёт по недостаткам. Не удивлюсь, если он подпитывается неуверенностью оппонента.

-Я живу в этом же районе. Зайди, да забери. В чём проблема? – смешливо тешится блондин.

-Проблема – это ты. - Всегда им был.

-Я такое страшное чудовище? – он и не знает, как близко подошёл к описанию своей личности. Прямо-таки в самое яблочко. Стрелы наточены.

-Нет. – Немного выдержу паузу, и добавлю с напущенным холодом в голосе, пусть зябнет. – Ты хуже.

Мне никогда не симпатизировало ходить по чужим домам, рассиживаться там за чашкой чая, чего-то выпрашивая на ужин или даже боле – на ночь. И уж что говорить о хате этого подонка, которую обходить надо за три версты, и желательно не попадаться на глаза. Но он пообещал, что всё будет сугубо товарищеского диалога, откуда я уйду живой и благо если здоровой. А если меня снова надули с подвеской, и она «там где-то там, карту дам», это будет мой последний пеший ход, а в остальном я не участвую. Правда, пусть же ей подавятся. Мне даже станет радостно.

К чонгуковой двери я особо не собирала силы, пробарабанила по двери несколько раз от всей души, и плевала с большой колокольни, если кому-то это могло помешать спать. Кому будет нужно, тот обязательно заснёт, а остальные прибегут на помощь, в том случае, если я стану кричать на весь подъезд. Считайте, это моя подстраховка для ломки замков.

Открыв дверь, не осведомившись, кто там, Чонгук условно попросил войти, галантно пропустил вперёд и закрыл за мной путь.

-Пару дней, а я уже заскучал. – Как всегда мы начинаем отчёт со сладкого.

-Прекрати.. – не озираясь по чужим стенам, я уставилась прямо глаза в глаза. Интересно, умеет ли Чонгук держать свои обещания? Не то, чтобы я пришла с проверкой..

-Да-да, вот по этому.

-Забывчивый клептоман из тебя получился хороший. – Блондин сложил руки на груди и нахально усмехнулся.

-Да неужели?

-И идиот из тебя замечательный. – Сразу к делу приступить никогда не получалось, ведь разговоры дороже денег.

-Ну, слава богу, а то я перенервничал. – Мой телефон сыграл последний мотив умирающей батареи и скоропостижно выключился в кармане чужой куртке, проложив разлом в повисшей тишине. Я и забыла, что мне было негде зарядить мобильный, чтобы связаться с Джиной, если будет нужно из дома-то сестры.

-Мм, какая жалость. Что же ты не подготовилась, как следует? – какие-то наезды от него были для меня новы. Это меня сейчас в чём пытаются обвинить?

-Зачем ты это делаешь? Неужели нельзя просто отдать мне вещь, которую я потеряла?! – не заметив, как вспылила, я повысила динамик голоса. – Без этого показушного дерьма! – но тёмно-карие глаза напротив продолжали посмеиваться, а весь расслабленный образ Чона не сокрушался совестью, не сокрушался в целом.

-Ты серьёзно, Хуан? Какая блять бабочка посреди ночи? Я тебе подыграл, а вот ты здесь что показываешь? – открыв от изумления рот, я подбирала подходящие эпитеты для такой открытой битвы. – Продолжаешь играть недотрогу и аккуратно ждёшь, пока я тебя оттрахаю? Так это не плохо, милая, ты можешь просить меня об этом напрямую. Я только «за».

Потеряв дар речи, я очень быстро захлопала ресницами, собирая влагу с глаз. О нет, я не из тех, кого он доведёт до слёз за три секунды. Я снова ошиблась – Чонгук реально мудак, без всяких подыгрываний. Хотя в чём-то он оказался безукоризненно прав – ну какая блять бабочка посреди ночи, в самом деле?

-У тебя её нет, я так понимаю? – надвигающийся блондин, по-видимому, устал стоять без дела, и сделал пару «доверительных» шагов навстречу.

-Не самый хитрый предлог, но всё в порядке, Хуан. Это даже мило, признаюсь. – Я истерично выдала смешок, и, ступив влево, была загорожена и попыткой уйти вправо. Сжав мои запястья животной хваткой, предварительно словив их, тихо и жарко он стал шептать те поганые слова, которых я не заслуживала.. Признаюсь.. – Давай трахнемся вдвоём? – смакуя и облизывая губы, Чонгук не понял. Мимо и вокруг нас завертелась мелодия трагического нуара. Между прочим. – Я тебя хочу. – Неожиданно поперхнувшись собственной желчью, я дёрнула на себя руки, пальцы, губы; отворачивала/прятала глаза, в общем, пыталась снизить болевой порок посредством отступления.

Один из 12 простых способов расхотеть убивать: «чтобы успокоиться и перестать нервничать, необходимо уйти из раздражающей ситуации». Представляете? Уйти. Из. Раздражающей. Ситуации. Это чтобы я впала в кому из-за гнева, не иначе.

/Чонгук, тебе следует греть простынь своей невесте/

Неужели так сложно запомнить, что ты – почти верный муж. Быть мразью можно и попеременно, это ведь не так важно.

-Да катись ты к чёртовой матери! – мои уши кусает не голос Чонгука, не его соблазнительный шёпот, отбработанный и проверенный временем, не его развязная сила, способная подмять моё тело. – К чёрту! К чёрту катись!! - «необходимо уйти.. вдох.. из раздражающей..» - Ненавижу тебя!! – «..ситуации».

/Чонгук, тебе следует прекратить это эгоистичное нападение/

Я даже и не знаю, откуда во мне столько сопротивления. Но я испытываю гордость – я держусь.

Чтобы не убить тебя.

-Примитивный секс тебя не прельщает, правда? – куда более нежнее и глубже воркует блондин.

/Чонгук, постель (любовь?) – это больше, чем слюна и сперма, это нечто… нечто другое/

-Думаешь, я буду раздвигать ноги по первому зову, как шлюха?! Я так похожа на неё? – трясусь и громко кричу, надрывая гланды, только проблему это не исчерпывает. Проблема (сплошной конфуз) – остаться без одежды.

12 простых способов.. хм. Успокоиться что ли?

/Подвох и парадокс в одном лице в том, что мы не имеем понятия, что заключается в смысле постели. Что заключить в «нечто», как ещё передать страсть и не утратить возвышенность момента без плотских пошлых слияний с разговорами о тональности стонов./

-Отпусти меня! Дай мне уйти отсюда! – я плачу всё же. Не потому, что меня так до глубины души задели слова Чонгука, бездумно брошенные в моё лицо; не потому, что я отсуживаю свою невинность морали; не потому, что я встретила Тэхёна в момент критической ситуации, когда он постигал (скорее всего) тайны постели и азы страсти. – Трахай свою невесту! Бери ее, где и куда тебе приспичит! Ты же у нас такой ненасытный?! – плечи этого негодяя крепкие, их не просто ударить больнее.