Она поскакала в направлении разрушенного кладбища, но недалеко. Самар пришел бы в ярость, если бы она скрылась из виду. Натянув поводья, Эльхана откинула капюшон, развязала скрывавший вздернутые уши и стягивавший волосы шарф. Темный как ночь сноп упал до середины ее спины. Она подняла взгляд к звездному небу.

Было ли и в самом деле возможно, что Портиос жив, или она все время обманывает себя? Чтобы вернуть ее мужа к жизни, требовалось больше чем маска и аристократический стиль, но его тело так и не нашли. Если кто и смог бы выжить в пламени дракона, так это Портиос. Был еще один, намного более сложный вопрос, над которым ей не нравилось размышлять: если он выжил, почему оставил ее в одиночестве оплакивать его смерть и смерть их сына?

Ее одиночество слишком скоро закончилось. Самар и Чатендор прискакали сообщить, что их воины готовы выдвигаться. Как бы ни протестовал он против ее поступков, Самар был самым преданным из друзей, которых она знала. Чатендор, при легкой туповатости, обусловленной почтенным возрастом, был мудрым и находчивым. Он видел аспекты, которые другие не замечали. Не раз он спасал ее от гибели, просто своим умом. Вооружившись двумя своими сторонниками и своей собственной решимостью, Эльхана не боялась отправиться в Квалинести.

Британ Эверайд поежилась. Солнце еще не взошло, но небо, чистое как горное озеро, меняло свой цвет с индиго на западе до лазурного на востоке. Южный ветер нес холодное дыхание Ледяной Стены, и она плотнее затянула плащ вокруг шеи. Она стояла в длинном узком внутреннем дворе, примыкавшем к внешней стене Черной Резиденции. В этой Резиденции находился лорд Эгил Лайфскил, отвечавший за мир и безопасность в Южном регионе, как темные рыцари назвали бывшее эльфийское королевство Квалинести.

Она прибыла в Резиденцию накануне вечером. Несмотря на поздний час, ее проводили прямо в комнату для аудиенций лорда Лайфскила. Лайфскил сидел за большим овальным столом, чья обсидиановая поверхность была завалена книгами, пергаментами и пачками докладов. Хозяин Черной Резиденции почти каждый вечер работал допоздна.

Белокурые волосы Лайфскила все еще были коротко пострижены, но с тех пор, как она последний раз видела его, он отрастил короткую бородку, опоясывавшую квадратный подбородок. Он выглядел бледнее, чем она его помнила, но, возможно, это было из-за комбинации света свечи и контраста темно-синего мундира. Лайфскилу когда-то предсказали, что он будет в опасности из-за огня, так что внутри Резиденции не дозволялось никаких современных ламп. Британ понятия не имела, как многочисленные стойки со свечами могли быть безопаснее масляных ламп, но от них было, несомненно, теплее. Британ сильно потела в доспехах.

«Я слышу странные вещи», — произнес он, даже еще не взглянув на протянутые ей документы. — «Ты принесла весть о бунте на Юге».

Британ не удивилась, что эти новости опередили ее; у Черной Резиденции были шпионы в каждом городе и каждой деревне. Лайфскил взял ее доклады. Документы, которые она составляла полтора дня, он просмотрел за несколько секунд, а затем сел обратно в кресло. На его лице нельзя было ничего прочесть.

«Почему?» — наконец, спросил он. — «Почему этот мятежник в маске оставил тебя в живых, чтобы доставить в Орден вести о его деяниях? Зачем умышленно привлекать наше внимание?»

Прежде, чем она смогла ответить, он сам дал ответ на свой вопрос: «Это отвлечение внимания. Он хочет, чтобы мы прочесали в его поисках Альдерхелмский лес, пока он нанесет удар по своей истинной цели. Есть у тебя предположение, что это может быть?»

Его острая проницательность заставляла ее стараться не отставать: «Милорд, я не верю, что он командует больше, чем несколькими дюжинами лесных жителей. Одно дело, разграбить маленький аванпост, другое — полагать, что он может представлять опасность для Ордена. Трудности в подсчете кагонестийцев хорошо известны, но наша перепись оценивает их общее число в Южном регионе в три-четыре тысячи. Даже если бы он мог командовать ими всеми, этого числа едва ли достаточно для того, чтобы разрушить наши крепости».

Он не ответил. Британ вспотела еще сильнее. Ее неудача с мятежником в маске была унизительна, а Орден редко прощал неудачи. Она решила, что требуется немного дерзости.

«Милорд, позвольте искупить вину. Дайте мне отряд, и я…»

«Нет».

Его категорический отказ вызвал у нее дрожь сомнения. Отстраненный взгляд Лайфскила обратился на нее, и Британ приготовилась принять неизбежное.

«Неудача была лично твоей. И ты лично искупишь вину».

Шевельнулась слабая надежда. Возможно, ее единственный выбор не был между позором или смертью.

К сожалению, он больше ничего ей не объяснил, лишь отпустил, сказав, что пошлет за ней с рассветом. Его дворецкий, Дюкейн, проводил Британ в роскошную спальню, где ее ждала изысканная пища. Было ли это последним ужином приговоренного, или просто любезность по отношению к коллеге-рыцарю и члену Черной Резиденции?

Она подкрепилась едой, вином и непривычной роскошью удобной кровати.

Было еще полчаса до рассвета, когда Дюкейн постучал в ее дверь, но она уже была готова и ждала его. Он проводил Британ во внутренний двор Черной Резиденции, где ее поджидал Лайфскил.

С ним были двое ремесленников в коротких туниках, мешковатых брюках и высоких ботинках. Лайфскил представил их. Старшего, с седыми волосами и жидкой бородкой, звали Гонтар, он был изготовителем луков. Другим, почти ровесником Британ и чисто выбритым, был подмастерье Гонтара, Веймарк.

Прохладный ветерок задувал между вертикальными каменными стенами. Гонтар держал завернутый в бархат сверток, который и протянул Британ. Это оказался большой искусно сделанный арбалет. Несмотря на всю неопределенность ситуации, она была заинтригована. Лайфскил знал, что арбалет был излюбленным ее оружием.

Хоть и большой, тот был удивительно легким. Черное ложе из железного дерева имело значительные вырезы по всей длине, делая оружие значительно легче, чем оно выглядело. Не было желоба под стрелу. Тетива была заделана в ложе, а не лежала поверх его. В передней части ложа было квадратное отверстие для вставки болта тупым концом. Еще более необычной была закрепленная в верхней правой части ложа трубка. Она была медной, тщательно черненой, за исключением рифленых колец на одном конце. На месте привычного спускового крючка сквозь ложе было наполовину проделано круглое отверстие. Внутри находился спусковой крючок из слоновой кости. Оружие было достаточно легким, чтобы она могла держать его на полностью вытянутой руке. Несомненно, его сконструировали для подобной стрельбы, если возникнет необходимость.

В дальнем конце двора, в сотне метров, на куче мешков с песком была закреплена очень маленькая белая мишень. Мишень выделялась на фоне черной стены.

Веймарк опустил передний конец арбалета на землю. Он нажал кнопку, и открылась пластина. Британ ошибалась по поводу способа заряжания этого оружия. Болт не вставляли тупым концом спереди ложа, а вкладывали острием вперед в скрытую выемку. Веймарк вставил три коротких болта, затем закрыл накладку на шарнирах. Вместо того, чтобы делать один выстрел, он мог сделать три до перезарядки.

Веймарк взвел тетиву при помощи железного рычага снизу передней части ложа. Скрытая тетива согнула стальные плечи арбалета и со слышимым щелчком встала на замок. Не издав ни единого звука, кроме тихого щелчка при спуске вощеной тетивы, арбалет отправил в дальнюю цель свой черный снаряд.

Веймарк протянул арбалет Британ и принес мишень. Бумажный диск был не шире ее ладони, но острие болта пронзило точно его центр.

Лорд Лайфскил, наблюдавший скорее за Британ, чем за этой демонстрацией, сказал: «Попробуй».

Взведя тетиву, Британ уперла оружие в плечо. Темный туннель прицельной трубки делал свежую белую мишень заметной, как маяк. Ее болт ударил ниже цели, порвав мешки с песком. Неплохо для первого выстрела из незнакомого оружия.

Лайфскил отослал ремесленников. Когда те ушли, он сказал Британ, что арбалет теперь ее. Она знала, что это еще не все. Хозяин Черной Резиденции не дарил подарков.