Сравниваю, провожу параллели и ужасаюсь. Единственное, до чего я тогда, три года назад, не докатился, так не повторял раз за разом «Люблю». Хотя я видел в этом смысл. Я хотел, чтобы он знал. Мне было бы приятно увидеть, как глаза его отливают теплом. Эта гребанная чайная заварка… Тонул. Что тогда, что сейчас. Захлебываясь от эмоций, что вызывает он одним лишь заинтересованным взглядом. И вот так, глядя в его глаза… понимать, что большего и не нужно. Просто рядом. Просто иметь возможность видеть его. Трогать хотя бы мельком и изредка. Совершенно точно меньше, чем хотелось бы. А после воскрешать в мозгу короткие моменты, секунды ощущения тепла его. Это так… нездорово.

И надо бы перестать сходить с ума. Надо бы отрезвить себя. Выгнать тщетные надежды. Встряхнуться. Сорвать порозовевшие очки с глаз. Вытравить дихлофосом, словно назойливых мух, мысли о нем из головы. Кислотой расплавить его имя на сердце, выжечь его, чтобы разъело, и лишь уродливая рана осталась как напоминание. Хлора внутрь, на каждый орган. Дезинфекцию от вируса, от противного, мучительно любимого микроба. Надо бы избавиться. Надо бы… да не могу и не хочу уже. Абсолютно четко понимаю, что в этот раз я так просто не уйду. Однако мне нужны его шаги навстречу. Только с его подачи что-либо может иметь место быть. Только от него все зависит в этот раз.

Если, конечно, ему это нужно…

Но что, в таком случае, значит этот взгляд пронзительный? Изучающий. Проникновенный. Те толики эмоций, бурлящие в карих глазах. Хватка на моей руке, тверже стали. Самую малость дрогнувшие пальцы. Тепло его ладони, согревающей мою, холодную. Контраст. Явный. И внутри все ухнуло. Сердце свалилось, барабаня в живот. Пульс ускорился, как после стометровки, лишь лицо, словно бетонная кладка. Зачем? Мои чувства не показные. Они не для всех, а лишь ему. Лишь наедине. Ни миллиграмма распыления на сторону.

…

- Какая дерзкая кошка. Откуда она у тебя? – отфыркивается мой рыжий гость, шлепающий сейчас босыми ногами в гостиную с двумя кружками кофе. Красивый? В некотором смысле. Хороший? Довольно спорно и точно не со всеми. Заботливый? Неоднозначно, порядочный эгоизм в нем часто играет. Нужен ли он мне? Оставлю без ответа, все и так очевидно с самого начала.

- Клеопатра у меня с характером девочка, да? – усмехаюсь, видя задумчивые медные глаза, уставившиеся на меня. Британской породы красота появилась у меня больше месяца назад. Ей было тогда почти три месяца от роду, а хорошая знакомая моей домработницы срочно хотела продать малышку. Вот так и очутилась в моей нескромной обители эта царственная особа. – Оттуда, - хмыкнув, забираю у него свою кружку, с наслаждением отпиваю обжигающий глоток.

- Клепа – прикольное имя.

- Мне тоже нравится, - разговариваем о кошке. Как это мило, да? А больше не о чем. И как я раньше подобного не замечал? Общение лишь по рабочим вопросам. Пустой треп, почти ничего не значащий. М-да уж. Похоже, чем дальше, тем тяжелее мне держаться рядом с ним. Хотя он ничего особенно раздражающего не делает. Уютный парень. Не мешает, не просит, не выспрашивает. Просто рядом… слепой или же намеренно закрывающий глаза? Что же, это ведь его выбор.

…

- Привет, - мимолетное при встрече. Пока никто не слышит, отбросить гребанный официоз. Пока никто не видит, окинуть его взглядом и сделать привычно отстраненное лицо.

- Привет, - с легким пренебрежением. Будто мы ролями поменялись, и не я его начальник. И вообще, это великое одолжение. Раздражать вроде должно, а у меня улыбка рвется наружу. Что-то меняется, улучшается или напротив. А вот такие мелочи остаются прежними. И, черт возьми, приятные мелочи. Ведь я так люблю его небрежность в общении, никакой субординации, никакого безграничного уважения.

Весь день искоса наблюдать, а после весь вечер воскрешать в мозгу детали, сетуя на то, что поговорить нам так и не удалось. Не время. Не место. И слишком много народа вокруг.

…

- Привет, - хрипло напротив. Глаза соловьиные, сонные. Проспал, что ли? Проглатываю вопрос. Унимаю дрожь. Впиваюсь короткими ногтями в ладонь, которая уже намеревалась потянуться и заправить длинную прядь ему за ухо.

- Привет, - куда мягче, чем вчера. Может, зря? Стремительно ухожу, скрываюсь за дверью своего кабинета, будто преступление совершил, натыкаюсь на безмолвно сотрясающегося в хохоте Лешу.

- Очень, блять, смешно, - ослабляю чертов галстук, что удавкой шею сжимает. Закуриваю, открыв окно, закрываю глаза, потирая переносицу.

- Ты как мышь от кота сматываешься, кинув свое девственное «привет» и ускакав в кабинет. Будто бы я не догадаюсь, что ты сейчас специально приходишь впритык, зная, что столкнешься с ним в лифте.

- Заткнись, правда. Вот просто, мать его, молчи.

- Приятного аппетита, - встает и направляется к двери.

- Ты о чем это?

- Жри себя дальше, молча, - прищуренные глаза и полуиздевкой улыбка. Хлопок двери. Пиздато…

…

- Пардон, занесло… - мягко извиняющийся голос и черные провалы тьмы, в которые меня затягивает в мгновение ока. Как же редко я видел, как они теплеют… – А, это ты, - на десятки градусов ниже. То есть если бы он врезался в сисястую секретаршу, то соловьем бы заливался и улыбки рассылал. А поняв, что это я, снова подморозил? Сученок…

- Все нормально, - киваю отстраненно. Прячу тот факт, что меня это задело. И не от него даже, от самого себя это запрятать хочу. Эта гребанная гиперчувствительность до каждого жеста и слова бесит… я зависим. Я по-идиотски труслив… Поворачиваюсь спросить хоть что-либо банальное, типа: « Как дела?», «Что нового?», только его и след простыл. Побольше еби себе мозг, ага… тогда ты точно все изменишь. Придурок.

Бутылка виски опустошена. Пепельница забита под отрез мятыми окурками. На пальцах пепел. На джинсах пепел. Желудок воет, требуя еду… В пизду все. Ненавижу.

…

В полупьяном угаре просыпаюсь, еле расклеивая глаза. Осматриваю масштаб урона от своего вчерашнего хуевого настроения. Бутылка разбитая около тумбы лежит. Кошка дрыхнет в моих ногах. Штора закрыта, значит, никто не приходил. И это хорошо. На пьяную голову я себя редко контролирую.

Долго собираюсь, отмачиваясь в душе, после вычищая рот несколько раз. В себя удается впихнуть лишь стакан сока и тост с сыром, большее грозило бы оказаться в унитазе. Желудок ведь по-прежнему «дружит» со мной.

До работы добираюсь с пустой головой, залипая на каждом светофоре и чуть не въехав в отполированную задницу иномарки на перекрестке. Красавец, блять. Смотреть тошно в зеркало. Рожа помятая. Глаза мутные. Во рту… вот об этом промолчу, тошнота никуда не делась, она, наоборот, начинает усугубляться. Вот рыгающего босса и не хватало всем…

До кабинета по стеночке, по стеночке. Улыбнуться Инессе и кинуть, что я занят для всех и вся на весь чертов день. Вспомнить, что не занят лишь для двух, ладно… трех. Так и быть, Саше тоже можно посетить мою обитель.

- Можно?

- Да, входи, - небрежно взмахиваю рукой, не поднимая головы со стола. Прийти мог лишь Леша, которому по приколу всласть потрахать мне мозг последнее время. Ну, или Саша, но он не камикадзе, сам не сунется почти никогда. И правильно, когда я раздражен, попадает всем - и он не исключение.

- Я по поводу макета, что мне принесли. Это новый филиал? Со всеми вопросами отправили…

- Ко мне, - заканчиваю, поднимая голову. То, что передо мной Гера, я понял лишь из слов о макете. Похоже, с бодуна я и его не в силах узнать. Вот так нажрался я вчера. – Садись, - киваю на диван и сам встаю из-за стола. Перебарывая ноющее от ломоты тело, сажусь рядом с ним. Очень надеясь, что от меня не несет одурманивающим шлейфом запахов.

Сосредотачиваюсь на рабочем процессе. Долго показываю, что к чему. Поясняю терпеливо раз за разом некоторые моменты. И не смотрю на него. Вообще практически не смотрю, зато обжигающе-карий взгляд чувствую кожей, готовый взвыть от этого ощущения. Оно похоже на зуд, что зарождается где-то у копчика и начинает по всему телу расползаться, уничтожая крупицы здравых мыслей. Мозги и так были ни к черту, отвратительно работали в моем-то состоянии, теперь и вовсе кисель киселем. Только бы не сорваться…