Декан (растерянно). Как же получится — в тайне? Мы-то, конечно, все понимаем и распространяться не станем, верно, мистер Джонсон? Но как быть с этими четырьмя студентами?

Цвики. Им нужно объяснить, что болтать — не в их интересах. Так они выходят сухими из воды, а если об этой истории узнают на кампусе, их накажут за непристойность — неважно, что они женщины. Вышвырнем из университета, и все!

Джонсон. Уж это-то они поймут. Не сомневаюсь.

Декан. Значит, все согласны с профессором Цвики. Тогда не будем терять времени и закончим поскорей заседание. Линда! Пропустите ко мне студентов… этих четырех.

В кабинет возвращаются Джек, Пак, Триш и Эйми. Взволнованно толпятся посреди комнаты.

Декан. Значит так. Комиссия с неопровержимостью установила, что хулиганскую выходку, выразившуюся в воздвижении на кампусе снежного фаллоса, совершили студентки Амалия Ди Лука и Патриция О’Брайен. За циничное оскорбление общественной морали эти студентки подлежат исключению из университета. (Внимательно смотрит на студенток, словно оценивая силу произведенного впечатления. Девушки еле стоят на ногах, поддерживаемые друзьями.) Однако… Однако, принимая во внимание их хорошую успеваемость, хорошее поведение в прошлом…

Цвики. …и признание своей вины.

Декан. …и признание своей вины, комиссия находит возможным наказание к упомянутым студенткам применить условно до окончания ими полного курса университета. Понятно?

Триш. Нет.

Эйми. Непонятно.

Декан. Сейчас разъясню. Вас исключат в любой момент, как только станет известно, что вы нарушили условие: держать в тайне, никому не говорить, кто совершил хулиганскую выходку с фаллосом.

Цвики. Вы должны иметь в виду, что всякое распространение этих фактов есть не что иное, как распространение общественного оскорбления. За это вы будете наказаны уже безусловно. Это относится и к вам двум, и к ним двум. Да, ко всем четверым. Ясно?

Джек. Будем молчать, как немые. Спасибо за девочек. Они чуть не умерли со страха.

Эйми. Мы до сих пор никому не рассказывали, а тем более теперь, под страхом исключения.

Пак. Конечно, чем тут гордиться?

Триш. Мы бы и вам не рассказали, но когда узнали, что за нас будут отвечать ребята…

Эйми (дергает ее за руку). Не наговори лишнего. Пошли, пошли…

Декан. Да, можете идти.

Цвики. Я бы только хотела поговорить наедине с мистером Уолтерсом. Да, с вами, Джек. Это уже вне рамок работы комиссии, а просто в частном порядке.

Декан (стараясь не показывать удивления). Конечно, сколько угодно. Вы можете даже остаться здесь, мы все уходим.

Все покидают помещение, остаются Джек и профессор Цвики. Она приближается к Джеку и начинает внимательно рассматривать его лицо. Парень смущен такой бесцеремонностью.

Цвики. Тут было сказано вскользь, кажется, в отчете Джонсона, что вы из Нью-Джерси.

Джек. Да, мэм, я из Нью-Джерси.

Цвики. Из какого города, позвольте узнать?

Джек. Из Оранджа.

Цвики. Ист-Орандж?

Джек. Точно, мэм, Ист-Орандж. Вы там бывали?

Цвики. Я там родилась и провела юность.

Джек. (Искренне рад.) Что вы говорите? Я тоже там родился, и мой отец, и мой дед, кажется.

Цвики. А как зовут вашего отца?

Джек. Дик. Я хочу сказать — Ричард Уолтерс.

Цвики (не в силах скрыть волнения). Боже, я так и подумала. Ты очень похож на отца. (Вынимает из сумочки очки и, водрузив их на нос, еще ближе придвигается к Джеку.) Особенно глаза. Боже, его глаза!.. Губы, подбородок… (Отступив на шаг.) Слушай, а кто твоя мать? Ее зовут Линн?

Джек. Да, Линн. Так вы знаете и маму?

Цвики. Маму твою я не знаю. А вот с отцом мы вместе учились в Лонгфелло-хай скул.

Джек (радостно). Я тоже кончил Лонгфелло-хай скул!

Цвики. И дружили с ним, очень близко дружили. Да, очень близко… И если бы не эта самая Линн, вся бы моя жизнь сложилась иначе. И жизнь Дика тоже. Ты знаешь, что ты родился через шесть месяцев после женитьбы твоих родителей?

Джек (настороженно). Мама — дальняя родственница отца, ее девичья фамилия тоже Уолтерс. Так что они знакомы всю жизнь.

Цвики (язвительно). Может, знакомы всю жизнь, а близко познакомились они спьяну на семейном сборище. Она сразу, конечно, забеременела. К тому времени мы с Диком дружили уже немало лет. Мы строили совместные планы на будущее, на учебу. Он стал бы профессором, не сомневаюсь. А так он вынужден был очень рано жениться и пойти работать, чтобы кормить семью.

Джек (сердится). Ничего не вынужден. Они женились по любви и до сих пор любят друг друга. У них, не считая меня, еще трое детей, если хотите знать: еще два сына и одна дочка, три года. Мама порядочная женщина, ее все в городе уважают. (Выразительно смотрит на профессора Цвики.) И красивая, очень красивая. Что же удивительного, что папа выбрал ее?

Цвики. И ты бы на его месте сделал то же самое? Конечно! Красивая — это важнее всего. Грудь бугром, задница круглая, личико смазливое… Животные, вот кто вы, мужчины. Просто скоты! (Заливается слезами.)

Джек. Профессор… Мэм… Не расстраивайтесь. Это неправда, будто мужчинам все равно, что у женщины в голове. Вот я с Эйми дружу — знаете, какая она умная? Вы только послушайте ее на семинаре по философии… Она умнее всех. А по истории!.. Я горжусь ею. Право, мэм, вы это зря…

Цвики (сквозь слезы). Не рассказывай Дику… ну, про все это. Я так и не встретила такого, как он… (Опять рассматривает Джека.) Ты ведь мог быть моим сыном. Дай я тебя разгляжу. (Берет в ладони его лицо.) Боже, до чего похож! О, Дик! О, Дик! О, Дик! (Рыдает…)