– Всё с ней нормально. Психология у нас.

– У Коломенского?! - всполошился я.

Это единственный препод в моей практике, который был неисправимым гадом. То ли от недоеба, то ли просто “по доброте душевной”, но из всех студентов на четвёртом курсе меня он любил больше всех. Точнее, любил он не меня, а мой мозг. Валил при первой же возможности и постоянно издевался, переворачивая мои фразы с ног на голову и выставляя идиотом. Этому гондону было лет тридцать от силы, и все парни в альма-матер знали, что он гей. Я, естественно, тоже, и от этого конфликты у нас случались чаще, чем хотелось бы.

– У него, родимого, - пропел Алекс в трубку. – Надеюсь, ты уже едешь в университет, потому что Иван Васильевич не любит опаздывающих.

А ещё он не любит меня.

…– Можно? - Коломенский вскинул голову и уставился на меня удивлённо.

– Ярик? Ты решил вернуться? - мужчина нахмурился, выходя из-за кафедры.

Стоп. Это ещё что за хуйня? Какого хрена он меня Риком называет? Мозг протестующе засигнализировал, оповещая об опасности потенциального ебаря Рикки.

– Я, Иван Васильевич, учиться пришёл, а не то что вы подумали. За ум решил взяться, - “а не за хуй” продолжил уже мысленно.

– Ясно, - протянул преподаватель. К Донскому он явно относился лучше, чем ко мне в своё время - не язвил и не пытался унизить. – Ну, добро пожаловать тогда. Присаживайся.

Я шагнул вперёд, но тут же был перехвачен рукой Коломенского и прижат к телу мужчины. От неожиданности даже не дернулся, потеряв нить разума. Внезапно стало понятно, почему он назвал меня Риком, но было поздно - он уже целовал меня, залезая свободной рукой под свитер.

Голубой вертолёт! Подавившись запасом воздуха, вывернулся в тисках и со всей силы ударил “Ванечку” локтем в живот. Отскочив от маньяка подальше, начал тереть губы рукавом и бешено орать непонятную хуйню.

– А разрешения спросить?! А если бы я вас вырубил?! Тоже мне, взрослый человек! Нифига не думаете!

К этому времени Коломенский уже разогнулся и почти не морщился от боли, а посему спокойно выслушал мою гневную тираду.

– Что за хуйня? - с железным спокойствием поинтересовался мужчина, как только я замолчал. Я выпал в осадок, да простит меня учительница химии.

– А вы что, даже матом ругаетесь? - тихо спросил я. – А я думал, что геи не ругаются, ну…

– Ага, а ещё мы постоянно трахаться хотим, как кролики, и любим в женщин переодеваться, - уже улыбаясь, но как-то зло, парировал Иван Васильевич.

– Ну, вы мало на женщину похожи… - неуверенно проблеял я, боясь после такой катастрофической тупости смотреть мужчине в глаза.

Матом геи не ругаются, как же. Вот Диня матерится только так, например, вопрос только в том, что я друга вообще как гея не воспринимаю, а Коломенский… А что Коломенский? Он ещё меньше гей, кажется, чем Мирка. Если бы ещё целоваться не полез!

– Простите, - тихо добавил я.

Препод махнул рукой, вернувшись за кафедру.

– Забудь. После пары останься… Или нет, - быстро поменял решение он. – После пар зайди, поговорим.

…День пролетел очень быстро, почти не напряжно. Алекс на протяжении трёх пар капал мне на мозги, вбивая в голову основы поведения Донского. До этого я почти ни с кем не разговаривал, боясь спалиться, но к концу Международного Права Фролов рассказал мне многое. О жизни, о родителях, которых Рик всегда называл “предками”, и о количестве тех парней в группе, с которыми эта шлюшка успела перепихнуться. Оказалось, что почти со всеми - гомофобы предпочитали его бить - кроме самого Ксандра, но Донскому “не особо понравилось”. Смотреть на одногруппников стало стыдно. Это как же?…

Голос в голове не переставая хохотал, будто издеваясь.

Ладно, тихо, Лёха, все хорошо, спокойно. Это же был не ты, а Рикки…

Родители Яра бедными людьми не были. Напротив, в доходах они, кажется, не уступали моей семье, хотя моя маман гребла деньги лопатой благодаря истинно мужскому складу ума и незаурядному актерскому таланту.

Отец - Донской Николай Александрович, знаменитый в узких кругах предприниматель, любил единственное чадо и берег сыноньку, как зеницу ока. Мать - Донская (в девичестве Шираева) Лариса Михайловна, актриса театра оперы и балета. В общем, семья довольно богемная, мои ни в какое сравнение с этими, несомненно, публичными людьми - информации на предков тела в интернете была тьма - не идут. Родители своё чадо уже полгода не видели, и, как намекнул мне Сашка, пора бы уже почтить их визитом. Я согласился, хотя уж родителей Ярослава, уважаемых людей, обмануть будет сложнее.

Ещё Ярик жить не мог без вечеринок. Ни одну пати парень не пропускал, да и сам часто устраивал вписки на своей квартире. Как его до сих пор не нашли, я понятия не имел. Этот придурок совершенно не прятался. Так какого хрена? В принципе, узнать было просто - спросить у самих Донских. Но пока не покончу с экзаменами - хрен.

А после пар я пошёл к Коломенскому.

…– Ну вот, как-то так.

В принципе, мог бы соврать. Но почему-то, когда я начал говорить о потере памяти, Иван Васильевич хмыкнул многозначительно и произнёс насмешливо: “Ты кому врать пытаешься, Ланнов?”. Я чуть не упал со стула от неожиданности, а преподаватель расхохотался. “Я психолог, идиот” - ухмыльнулся мужчина.

Так что пришлось делиться мистической историей.

– В принципе, я не могу отрицать того, что всё ещё не опровергнуто учёными с официальными обоснованиями, - кивнул Ваня. – Да и не похоже, что ты прикалываешься. Я знаю тебя, Алексей, как облупленного, но и Ярика тоже. И ты - точно не он. А в кардинальные изменения характера я не верю. Так что у меня нет повода и… Я так понимаю, ты хотел бы перевестись на пятый курс?

Это с чего бы? Вот уж не думал…

– Вы год назад говорили, что я полнейшая бездарность в юриспруденции, и по мне карьера дворника плачет, - пробормотал я обиженно, припоминая фразу мужчины дословно. Тогда она меня действительно задела.

– Не говори мне, что ты не заметил, - сделал страшные глаза Коломенский.

– Что заметил?

– Что ты мне нравился! - ядовито зашипел он. – Мне кажется, это видели все. Ко мне даже твой друг, Антон, подходил с определенными претензиями.

– Тоха? Он мне ничего не говорил…

– Конечно. С тебя станется меня покалечить, - Иван Васильевич потер грудь, глядя на меня по-детски обиженно. – Не делай такой вид, как будто я сказал тебе, что беременный, всё уже в прошлом. Твой друг был… убедительным, - мужчина премерзко ухмыльнулся. О, нет, не говорите мне, что Тоха тоже… – Ну а насчёт учёбы не переживай. Сдашь всё экстерном, ты парень умный. Конечно, не просто так, а за определённую плату… - преподаватель облизнул губы с явным подтекстом.

Я вскочил с места и выскочил из кабинета, как ошпаренный.

…Сдав анализы на ВИЧ и различные венерологические заболевания и добившись от врача точной даты результатов, я направился в салон связи, дабы попытаться восстановить симку. В конце концов, на ней могут быть записаны важные лично для меня контакты. В магазине меня жестоко обломали - восстановить можно, нужен только паспорт, но контактов на новой симке не будет.

Я вздохнул и мужественно поборол желание заныть прямо перед кассой.

– Давайте, чего уж там, раз пришёл…

Вся процедура заняла около трёх минут времени, и вот я уже пробовал новую сим-карту, запихнув её во второй слот. Симка работала, я сделал дозвон Ксандру, удивив того несказанно, и позвал гулять.

Просто так, конечно. Что значит, что мне нужно? Ничего! Приходи, блядь, к фонтану в центре через двадцать минут, Саша, иначе я знаю твой адрес! Вру, конечно, откуда мне знать, но Фролов, кажется, поверил.

Конечно, я не просто так его позвал, что за бред! Мне нужно было полностью обновить гардероб, а то джинсы с “факами” на задних карманах - и как, интересно, я этого не заметил? - привлекали внимание к моей персоне слишком сильно. Да и розовые кофточки - это, увы, не моё.

Не успел я сесть в автобус, как зазвонил телефон. Я взял трубку, не глядя на номер звонящего - один чёрт, бесстрашный уже.