– Толя, я прошу тебя, - кажется, я был готов заплакать, хотя, помнится, давно уже не практиковал такой способ добиваться своего. Лет с пяти.

– Сядьте! - шикнул он как-то зло, оглядываясь по сторонам и жадно прислушиваясь к посторонним звукам.

Это подействовало на меня отрезвляюще. Быстро запрыгнув в тачку, я дождался, пока то же самое сделает и водитель, а после попросил жалобно:

– Можно позвонить?

Анатолий, коротко кивнув на панель, где лежала сотка, нажал на педаль газа, и машина сорвалась с места. Внимательный мужик, даже печку врубил на полную мощность. Хотя, если честно, температура теперь интересовала меня в последнюю очередь.

Номер Тохи я помнил наизусть по той простой причине, что сам выбирал ему мобилу и симку после того, как утопил предыдущий гаджет в озере летом после выпускного.

Гудки показались мне слишком долгими, поэтому я нетерпеливо ерзал задницей по сиденью, пытаясь хоть как-то отвлечься. Машина выехала на трассу, а гудки прекратились - Глубоковских не брал трубку, жалкий скот!

– Чёрт, номер папани не помню, - выругался сквозь зубы, поймав боковым зрением обеспокоенный взгляд Толи. – Блядь, что ж делать-то?!

– Попробуйте сразу в полицию, - предложил мужчина, не сводя глаз с дороги. – И, кстати, в бардачке лежит вещь, которая, по всей видимости, принадлежит вам.

Я тряхнул головой, стараясь привести мысли в порядок. И почему не могу быть спокойным, как тот же Анатолий, в такой-то момент?! В бардачке действительно лежал один из моих телефонов. Тот, на котором был записан разговор с Донской! Господи, как же мне везёт!

Стоп. Я только что?… “Господи”, серьёзно?

…– Извините, отсюда пешком, Ярослав Николаевич, машина отслеживается по GPS, - кажется, водитель расстроился по-настоящему. Я смог выдавить из себя лишь непонятный хмык.

Мы остановились у магазина автозапчастей недалеко от моей квартиры. То есть, конечно, не моей, а Антона, но…

– Спасибо, Толя, ты не представляешь, как выручил! Хотя, думаю, понимаешь. Я перед тобой в большом долгу…

– Мы квиты, - отвел взгляд мужчина, а после поторопил меня жестом руки. – Идите уже. Надеюсь, знаете, что делать.

– Конечно, - усмехнулся чуть мрачно, понимая, что Толик явно что-то скрывает. Но у меня будет время его расспросить, а пока…

Я начал выбираться из машины самым проверенным способом - зад… спиной вперёд.

– Яр? - голос Тохи за спиной прозвучал как-то напряженно и неуверенно. Нет, ну вот что за талант у человека - друзей по заднице различать?

Радости моей не было предела - эта удача действительно меня не покидает. Какой я счастливчик! Конечно, не будем забывать, что месяц назад меня насмерть сбили какие-то подонки, но, тем не менее…

– Тоха! Тошан! Бля, как хорошо! - я наконец смог повернуться к парню лицом и вцепился в его плечи, как в спасательный круг.

Вид друг имел крайне испуганный, и глаза расширились так сильно, что, казалось, вот-вот из орбит вылезут.

– Ты что здесь… в таком виде?

– Нет времени говорить, пошли скорее домой! Давай, Тоха, я всё расскажу! - подтолкнув Глубоковских в нужную сторону, я захлопнул дверь машины, и джип сорвался с места в ту же секунду.

Антон всё ещё не вкурил ситуацию, поэтому витал в облаках и тупо следовал за мной нога в ногу.

– Где твоя обувь, куртка? - отважился спросить он, когда мы уже стояли на лестничной клетке, а он рылся в карманах в поисках ключей. – Куда уже успел вляпаться в новом году, беда?

– Родители Донского - это что-то! Все последние дни просидел в кладовке, прикинь?! - меня, в буквальном смысле, проперло.

Стресс наконец сделал своё дело, и я истерически рассмеялся, входя в квартиру и захлопывая за собой дверь.

Тоха, сняв обувь и куртку, обернулся. Мой друг выглядел решительно и мрачно, а руки, сложенные на груди, лишь усиливали эффект устрашения. Я снял мокрые от снега носки.

– Мне в ванную нужно, Тох, я з-замерз! - для убедительности прищелкнул зубами и обнял себя за плечи.

Взгляд парня смягчился, и он кивнул:

– Но потом ты мне всё расскажешь! - грозно приказал Глубоковских.

– А зачем потом? - удивился я. – Давай со мной, я пока отмокать буду, всё и расскажу.

Антон, уже стоящий ко мне спиной, вдруг напрягся и обернулся, злобно сощурившись.

– Нет! - и отправился в комнату.

Я пошёл за ним, шлепая по линолеуму босыми мокрыми ногами.

– Причина?

Аккуратно, но весьма крепко обняв парня за шею со спины, потребовал ответа. Все участки тела, которыми мы соприкасались, мгновенно напряглись, а Антон нервно втянул воздух ртом.

– Убери руки, Лёх, иначе я за себя не ручаюсь!

Я склонился над его ухом, улыбнувшись.

– Ну, вообще-то, Ярослав, или ты забыл?

Тоха резко дернулся назад, впечатывая меня в стену, и поднырнул мне под руки, выходя из захвата. Теперь друг стоял напротив, злобно ощерившись. Нет, не так. Он нависал надо мной, и я ощущал его физическое превосходство каждой клеточкой тела. Это было… необычно.

– Тош?… - позвал я несколько неуверенно, чуть склонив голову набок.

Парень, стиснув зубы, прижался своим лбом к моему.

– Ты даже не представляешь, сколько раз мне хотелось вот так приложить твою дурную башку об стену, чтобы вдолбить туда простые истины… Сколько раз? Я давно перестал считать, Лёха! Как ты не поймёшь, что мне больно?! Я люблю тебя! Я столько лет ждал, надеялся, что ты увидишь… Почему ты такой охрененно слепой? - последнюю фразу он буквально проорал мне в лицо, а после резко отстранился, сделав шаг назад, споткнулся о край ковра и упал на пол, шокировано глядя на меня. – Лёха, - выдохнул обреченно, а на глазах навернулись слёзы. Антон зажал рот руками и опустил голову.

Я опустился рядом с ним на колени и заговорил, стараясь сдержать дрожь в голосе:

– Тох, сейчас я пойду в ванную, а ты останешься здесь и успокоишься. Когда вернусь, мы поговорим. Надеюсь, глупостей делать не будешь, да? Потому что сейчас твоя задача - позвонить папусу и рассказать о том, что я смог раздобыть доказательства причастности Донских к моему убийству. Скажи, чтобы он приезжал сюда, окей?

Глубоковских, не поднимая глаз, кивнул и стёр слёзы с щек рукавом свитера.

…Тёплые капли воды, стекающие по лицу, бесили. Конечно, ничто не могло сравниться с тем, что творилось у меня на душе, но физические раздражители тоже имели свой вес.

Сказанные Антоном слова заставили меня пересмотреть всю свою жизнь за пару минут. Наша первая встреча, первые проказы в школе, первая пьянка, бессонные ночи перед экзаменами… квартира эта!

Чёрт. Да о чём я вообще думаю?

“Точняк, дурила, о чём?” - голос в голове снова застал меня в самый неожиданный момент.

“Я тут заметил, что могу с тобой говорить, когда ты на взводе, так что волнуйся там, окей?”

Да какие, блядь, проблемы! У меня и так сердце колотится, как бешеное, от таких неожиданностей.

“Вот и ладушки. Я вообще удивляюсь тебе, Алёша! Чел чуть ли не на коленях тебя умоляет о любви, а ты тут сидишь, сомневаешься в себе, как девственница в критические дни. Не ты ли неделю назад смирился с тем, что хочешь Антошку? Так иди и скажи ему!”

И почему Донской вдруг начал напоминать мне дьявола, сидящего на плече? Е-моё, и кого мне слушать в таком случае? Нет, конечно, он прав и всё такое, но одно дело думать, а другое - говорить…

“Ох, как достал!” - взвыл Ярослав, и я удивился неожиданной легкости и пустоте в голове, что поселилась там после того, как парень умолк.

…– Ну, что там? Позвонил? - я медленно обтирал волосы лежащим на голове полотенцем, стоя в дверном проёме. Тоха, по-турецки подогнув под себя ноги, сидел на краю кровати и едва заметно раскачивался из стороны в сторону. Услышав мой голос, кивнул.

Я, удовлетворенно улыбнувшись, кивнул в ответ, понимая, что друг всё равно не увидит этого, и уже собирался пойти за сменной одеждой, когда услышал тихое:

– Лёха, - и мне пришлось остановиться.

Я обернулся и увидел, что парень наконец смотрит на меня. Смотрит своими невозможными глазищами - почти в душу заглядывает.