Окрыленный своими планами, Назим, частично все еще бывший в разуме стража, не заметил подготовки заклинания изгнания нежити. Лишь когда все его тело пронзила жуткая боль как отголосок того, что происходило со стражем, он понял, насколько могущественный маг прибыл вместе с подкреплением. Назим немедленно усилил барьер, прикрывая готовящих переход личей, а сам сосредоточился на колебаниях силы, отслеживая и изучая вражеского чародея. Он обнаружил его в тот же миг, ибо маг Кендалла даже не пытался скрыть свою поражающую воображение мощь. Некромант невольно отдал должное уважение - случись ему встретиться с таким противником в открытом бою, шанс поражения был бы весьма велик, во всяком случае, Назиму пришлось бы пустить в ход все свое мастерство и тайные приемы. Назим четко видел магическим зрением окружавшую того чародея ауру, по которой определил, чем он владеет. Все четыре стихийных аспекта с преобладанием стихии воды, магия исцеления, иллюзии и, вдобавок, собственный аспект, по энергетической сигнатуре похожий на тот, что был использован кем-то для подавления Отчаяния в начале сражения. По данным разведки такой силой среди приближенных лорда Кендалла мог обладать лишь один - так называемый "озаренный отец" Илай Паттон. Назим недоумевал, как вообще такой могущественный маг может терпеть всю эту религиозную чушь и тем более служить простому рубаке с ничего не значащим титулом? Неужели он настолько слеп? Назим прекрасно бы понял, если все это было бы лишь прикрытием - все-таки вера это почти неиссякаемый источник энергии для умелого мага, но в Эрафии же на полном серьезе поклоняются некоему Свету как источнику жизни.
Тем не менее, он не забывал о том, что врага можно презирать, но никогда не следует недооценивать, поэтому некромант приготовился к возможному поединку со всем возможным тщанием. Если этот Илай не глупец, а он наверняка не глупец, то должен был почувствовать присутствие Назима. Скорее всего, он попытается обезглавить армию врага, расправившись с некромантом. Однако, к удивлению Назима, Паттон вовсе не стремился прорваться к нему, наоборот, он применил магию лишь для спасения людей у северных ворот и сдерживания нежити. Пусть он и великий волшебник, решил Назим, но склад ума у него совершенно приземленный. Распылять силы на защиту никчемных людских жизней - недостойно истинного мага. Что ж, тем лучше для Назима.
Некромант сосредоточился и передал всю оставшуюся энергию мертвым воителям, выводя их способности на максимум. Ему было даже немного жаль оставлять свои творения на произвол судьбы, но лучшего применения им и придумать было нельзя.
- Мастер, портал готов! - доложил Кразис, отвлекая Назима от таких мыслей. Маг окинул пылающий и охваченный битвой город последний раз и шагнул в зеленоватый астральный коридор.
_____________________________________________________________________________
Когда подоспевшая подмога под предводительством мага снесла передние ряды нежити и прорвалась дальше в город, Роб даже как-то растерялся. Поначалу он, воодушевленный рыцарской атакой, попытался присоединиться к сражению вместе с другими ополченцами, но быстро понял, что простым людям без зачарованного оружия ни в жисть не поспеть за бронированным валом, сминающим все на своем пути. Тем, в общем-то, и не требовалась помощь - обыкновенные мертвецы складывались перед латниками десятками, а супротив мертвых воителей, оставшихся грозными противниками и для подмоги, ополченцы не тянули. Впрочем, на глазах Роба одоспешенными скелетами был повержен всего один всадник - его лошадь напоролась грудью на пику, стала на дыбы и сбросила седока, но сказать наверняка, что это его убило было нельзя. Бой постепенно перетекал с главной улицы в ремесленные и торговые кварталы, и все больше ополченцев стягивалось к воротам. Тем паче, что вскоре раж битвы окончательно прошел, и Рыжий почувствовал себя совершенно измотанным. Только в тот час он вспомнил о бессонной ночи, ранах и том, что со вчерашнего вечера он и крошки хлеба в рот не взял. Он хотел было махнуть рукой и выбираться из города, но около ворот встали все советники Калтонхолла, а показываться им на глаза Роб не желал. Рабочий присел на подводу чуть поодаль ворот и стал выжидать удобного момента.
Советники, похоже, ссорились. О чем они ведут разговор Роб не слышал, но по долетавшим до него отдельным фразам, в которых тысяцкий бранился и обвинял наместника в чьей-то смерти и их жестам понял, что дела у них совсем разладились. Впрочем, он помнил, что милые бранятся только тешатся, да и простому люду от свар владык добра ждать не стоит. Помимо советников, у ворот стояли и пара оруженосцев, у которых наместник выспрашивал, когда же изволит прибыть какой-то лорд. Имени Роб не расслышал, но, вспомнив, что кричали вокруг в пылу боя о Кендалле, подумал, что речь идет о нем.
Роб не присутствовал, когда этот Кендалл со своим войском проходил через Калтонхолл, ибо то было ранним утром, а он отсыпался после знатной попойки с Дереком и остальными, но ему сказывали, что полгорода сошлось поглядеть на такую диковинку. Эти очевидцы рассказывали всякие небылицы - будто людей в войске больше, чем жителей Калтонхолла, что все они едут на летучих конях, что ведет их великан... Даже среди портовых рабочих ходили такие байки, хотя среди них не принято было возносить империю. Мысли о прибытии какого-то лорда в тот час мало занимали Роба, куда большим было его желание отыскать чего-нибудь пожрать, а лучше - выпить, да покрепче. Правда, крутились в его голове и напрочь отбивавшие аппетит воспоминания - тварь у ворот, смертельно раненая Эльза, последний бой... Рыжий заметил, что у него дрожат руки. Нет уж, больше он не станет воевать ни за какие коврижки!
У ворот начало что-то происходить. Советники вдруг засуетились и как-то подтянулись, принимая почтительный вид. Ближайших людей тоже заставили построиться и наказали приветствовать спасителя города лорда-командующего Моргана Кендалла. Роб чертыхнулся про себя и поспешил убраться с улицы, спрятавшись за углом большого склада. В город въехало три всадника, сопровождаемые десятком пеших латников, двое в центре были ничем не примечательны, разве что ткань поверх их доспехов была расшита чуть богаче, чем у остальных, но вот средний... У рабочего даже отвисла челюсть - никогда еще он не видел таких огромных людей, как этот всадник. Помимо этого, сразу выделялись огненно-рыжие волосы, даже более яркого оттенка, чем у самого Роба, и густые усы, спускавшиеся двумя стрелками по сторонам рта. Всадник был облачен в великолепные светлые латы без шлема и сюрко с вышитым гербом поверх, на его поясе висел внушительных размеров меч, разглядел Рыжий и закинутый за спину щит. Вспомнив, что слышал от людей, побывавших при проходе армии, Роб сообразил, что это и есть лорд Кендалл. На лицо он был суров и грозен, что в сочетании с могучей фигурой производило неизгладимое впечатление. Даже сидя на великолепном вороном жеребце, покрытом дорогой тканью, он выделялся своей статью. Двое по бокам казались детьми по сравнению с ним. Когда же Кендалл спешился, спрыгнув с коня возле склонившихся советников, впечатление усилилось еще. Робу встречались могучие люди - тот же Дерек был известным здоровяком в доках, да и сам Рыжий отнюдь не слыл хлюпиком, а еще был Сигур, младший брат Олафа, саженного роста слабоумный громила, запросто сгибавший руками железные прутья и таскавший пятипудовые тюки по два под подмышками, но при этом почти не умеющий говорить и напрочь лишенный злобы. В драках этот гигант обычно забивался в угол и начинал плакать, чем недюжинно бесил Олафа, и тот не раз ломал об голову братца лавки и табуреты в попытке добиться хоть какой-то помощи. Но все эти люди меркли перед лордом Кендаллом. Ростом он намного превосходил высоченного наместника - тот оказался ему по грудь - а шириной плеч мог поспорить с двумя такими, как Роб. Доспехи и вовсе делали его запредельно огромным.
Не успел господин Аддерли вымолвить и слова, как Кендалл шагнул к нему почти вплотную и заорал громовым басом, запросто перекрывая все звуки на площади и отдаленный шум битвы:
