Рабочий кого-то оттолкнул, его чуть не убил высоченный скелет с мечом... Он же успел ударить его плашмя щитом, ополченец упал, об него тут же запнулся еще один... Он чудом выбрался из живой свалки, борясь за каждый глоток воздуха. Вновь схлестнулся с уже другим скелетом, и, кажется, даже разок попал по нему. Как он снова очутился за телегами, Роб не помнил, в голове сохранились лишь какие-то кошмарные отрывки, которые и преследовали его нынче, не давая прийти в себя.
Большой двуручный меч в мертвых руках, разрубающий бегущего рядом мужика надвое от плеча до пояса, и его искаженное ужасом бледное лицо со струйкой крови из разбитого до этого рта. Облаченные в сталь пальцы, впивающиеся в глаза женщине с мотыгой в руках и ее последний истошный вопль. Наемник дома Аддерли бьется с мертвым воином, словно не замечая, что его собственная левая рука похожа на выжатую окровавленную тряпку и свисает плетью. Скользкая от крови и потрохов мостовая под ногами. Объятый пламенем скелет, выскочивший из переулка, одним взмахом срубает голову пытающемуся совладать с происходящим десятнику и сам тут же рассыпается в прах. Вот Роб, зажатый со всех сторон объятыми страхом людьми, топчется совсем недалеко от спасительной баррикады, молясь, чтобы вражеский клинок избрал не его спину очередной целью. Он чувствует, что стоит на еще живом человеке, но из-за чудовищной давки не может сдвинуться в сторону ни на шаг. Совсем молодой парень перед ним зажимает развороченный бок ладонью и бледнеет на глазах...
- Какого рожна ты встал!? Бейся, трахни тебя гоблин!
Только сейчас Роб услышал обращенный к нему отчаянный крик кого-то из свиты наместника, окончательно вернувший его в реальность. Рыжий встрепенулся и увидел, что положение людей плачевно. Телегу, раскачиваемую десятками мертвых рук, обороняли всего четверо мужчин и две бабы, не справляясь с наседающей мертвечиной. Рабочий полез было к ним, но тут его схватил за ноги проползший под повозкой скелет, заставив подскочить от испуга и неожиданности. Удар булавы, подкрепленный страхом, разметал его по косточкам, но на месте упокоенного тут же показался следующий. Роб принялся яростно молотить по просовывающимся тут и там костлявым лапам и черепам. Он успел разломать с полдюжины мертвецов, когда телега с людьми вдруг опрокинулась, едва не накрыв его. В образовавшийся проем хлынул целый мертвый поток. Наемник, что привел в чувство Роба, сцепился с первым прорвавшимся скелетом в доспехах, но тут же был наповал уложен ударом молота.
Плюнув на все, Роб кинулся прочь, к воротам. К его удивлению, толпа там заметно уменьшилась, и у него появилась мысль проскочить, пока представляется возможность. Когда он подбежал ближе, то краем ухом услышал от людей что-то о подмоге, Кендалле и роге, но не сразу понял, о чем речь. До арки оставался всего десяток саженей, когда сверху донесся громкий голос, похоже, наместника:
- Прочь от ворот, будь вы неладны!
Роб подумал, что Аддерли хочет остановить бегство, он даже подумал: "Ишь, дельный какой! Сам-то на стену забрался, подальше от мертвяков!". Тем не менее, он все же остановился и отошел чуть в сторону. Ему показалось, что он слышит стук множества копыт, затем задрожала земля, а оставшиеся перед воротами люди внезапно кинулись врассыпную. Через мгновение, к вящему изумлению Роба, из проема вылетел сверкающий латами всадник на великолепном гнедом жеребце, а следом за ним неслась целая кавалькада. Не успевшая отбежать женщина была затоптана вместе с ребенком, некоторых несчастных расшвыряло в стороны. Роб вжался в стену конюшни, не веря собственным глазам. Всадники на ходу вступали в бой с мертвецами, насаживая их на копья и рубя мечами с седел. Многие немедленно спешивались и бросались в гущу схватки на своих двоих. Каждый их удар сопровождался голубоватой вспышкой, обращавшей мертвую плоть в прах. От обилия проносившихся гербов и стягов зарябило в глазах. Особенно запомнился Робу один всадник, который слишком уж отличался от увешанных с ног до головы броней остальных рыцарей. Высокий смуглый человек с точеным профилем и слегка морщинистым лицом, облаченный лишь в легкую кольчугу и голубой капюшон, он остановился неподалеку от Роба и, привстав на стременах, протянул руку открытой ладонью в сторону поля боя. Всадник не произносил речей, не облачался в светящийся ореол, но едва он поднял руку, Рыжего едва не опрокинуло навзничь. Всю нежить в поле зрения окутало золотое свечение, в тот же миг обратившее ее в прах. Улица, заполненная мертвецами, очистилась одним лишь мановением руки этого человека, и в отличие от отца Джендри, он даже не поморщился. Однако, к вящему ужасу рабочего и изумлению всадника, мертвые воины в большинстве своем уцелели, особенно те, которые оказались не так близко к заклинателю.
- Это что еще за новости!? - удивился всадник хриплым голосом, пришпорил коня и поскакал ближе.
_____________________________________________________________________________
Когда Назиму доложили о прибытии подмоги, он был несказанно удивлен и даже обеспокоен. Шутка ли - обойти всех его соглядатаев и охранные заклятья, и при этом даже не привлечь внимания мага! И это притом, что город был все время окружен барьером - стоило признать, что бесполезный в целом предатель из Калтонхолла оказался сведущим в отслеживающей магии, его заклинание успешно помечало всех, кто пытался покинуть город, что позволяло Назиму устранять потенциальных гонцов. Неужели кому-то из той группы на кораблях удалось таки прорваться по реке? Однако это не объясняло, как сам Назим мог не заметить приближение целой армии.
Получив такие известия, маг незамедлительно взял под контроль одного из стражей и, обозрев имперскую подмогу с высоты, поначалу немало встревожился. Пусть его усовершенствованные воины и превосходят обычных людей на голову, против рыцарей они вряд ли выстоят в открытом бою. Впрочем, среди трех с половиной сотен подкрепления настоящих рыцарей было лишь десятков шесть, остальными являлись куда менее опасные и легковооруженные слуги и оруженосцы. Тем не менее, некромант всерьез подумал о том, чтобы вступить в бой лично и поддержать свои войска, ибо он не желал излишних потерь среди мертвых воителей. Когда он просчитывал возможные варианты поведения, Назима осенило - имперцы же идут прямо к нему в руки! Даже если людям Кендалла, знамена которого он заблаговременно изучил и заметил в поле сейчас, и удалось незаметно подобраться к городу, им вряд известно о козырях его армии. Да, в открытом бою его солдаты против конницы, особенно тяжелой, не выстоят, но зато на узких улочках... Наверняка Кендалл увел всех из своей армии, способных сидеть на коне, лишив тем самым северные войска самых боеспособных подразделений. Если Назиму удастся истребить цвет людской армии на улицах Калтонхолла, это позволит переломить ход всей кампании. Продолжая стремительно развивать эту мысль, маг пришел к выводу, что Голстер, командующий восстанием в Павендише, наверняка введен в заблуждение, и считает, что ему противостоит сильная армия, тогда как сейчас все действительно опасные противники здесь!
Осознав, какие открываются перспективы, он приказал личам оставить все заботы и немедленно готовить портал. Он даже не поскупился на чары обнаружения жизни, отыскав несколько еще дышащих людей поблизости, которых можно было использовать в качестве источника энергии. Вообще, Назим не одобрял магию жертвоприношений - без должной подготовки и ритуалов слишком уж много чистой энергии рассеивалось без всякой пользы, но в тот момент нужно было торопиться. Разрабатывая план штурма, Назим предполагал сохранить как можно большее число мертвых воинов для последующего удара в тыл Кендаллу, теперь же он решил оставить всю свою армию здесь, тогда как он сам переместится в Павендиш, благо Голстер заранее создал там точку перехода, объяснит ситуацию, и вместе они атакуют оставшиеся войска империи. Кендалл, даже если и справится с его творениями без ощутимых потерь, все равно уже не успеет помочь на севере - Назим знал, что Мертвый легион уже перешел границу Эрафии и продвигается вглубь. Если устранить заслон войск Кендалла в стратегически важном Ирбенском ущелье, путь на юг им будет открыт, и империя уже ничего не сможет противопоставить.
