Мертвецы сумели опрокинуть одну из телег в заграждении, и теперь лезли нескончаемым потоком на привратную площадь. Схватка кипела и всюду за укреплениями, все больше нежити обходило с флангов. Валлен уже не мог отвлекаться на то, что происходит вокруг, приходилось защищать собственную жизнь. Он старался сохранять самообладание, но прекрасно понимал, что поражение Калтонхолла - лишь вопрос времени. Он решил, что когда положение на площади станет безнадежным, он соберет оставшихся верными людей и займет с ними последнюю оборону в городских воротах, давая успевшим выбраться из Калтонхолла людям как можно больше времени. Те же, кто не успел... Да помогут им Небеса.
Очередной скелет, разрубленный пополам клинком наместника, рухнул под ноги, но отчего-то не упокоился. Его верхняя часть вцепилась Аддерли в ноги и едва не опрокинула. Со следующим пришлось сражаться в крайне неудобном положении, и кто знает, не сумел бы мертвяк добраться тесаком до незащищенного лица наместника, если бы не вовремя подоспевшие наемные клинки. Валлену послышалось, что его зовут со стены, но тут же столкнулся с новым противником - к нему тянул руки отвратительного вида труп молодой крестьянской девушки. Она умерла не так давно, и все еще было заметно, что при жизни она была красива, но нынче все портила ужасная рана на голове. Правая сторона черепа была снесена сокрушительным ударом, превратившись в мешанину острых обломков костей, плоти и мозгов. Глаз с той стороны свисал вниз на какой-то нитке, из носа и полуоткрытого рта вытекала желтоватая слизь, смешанная с кровью. Наместник отшатнулся, от омерзительного запаха у него заслезились глаза и перехватило дыхание. Он согнулся в спазме, и тут нож, сжимаемый бледной ручонкой в черно-синих прожилках гниющих вен, царапнул по его броне. Лишь высокий рост наместника не позволил мертвой достать до его лица, но она с неожиданной яростью бросилась вперед снова. Валлен не устоял на ногах, но успел перехватить девушку за горло, с омерзением ощутив окоченевшую неживую плоть под пальцами. Зубы нежити щелкнули перед самым носом наместника, а на лицо ему упали кровавые сосульки длинных свалявшихся волос. Во время падения клинок Валлена пронзил нежить насквозь, но та даже не заметила этого, тогда как наместник остался без оружия. Один из наемников с размаху ударил труп ногой, попав аккурат по ране на голове, и Аддерли окатило отвратительными ошметками, вылетевшими оттуда. Едва девка свалилась в сторону, его тут же мучительно вывернуло наизнанку. Когда он поднялся на колени, мертвое тело девушки уже вновь протянуло скрюченные пальцы вперед, но на сей раз Валлен оказался быстрее. Он подставил стальной наруч под удар ножа, а другой рукой выдернул меч из пахнувшего еще более сильным смрадом живота мертвячки. Следующим взмахом он рассек ей лицо и опрокинул назад, довершил же начатое тот самый наемник, пригвоздив своим мечом труп к земле, а затем размозжив сапогом остатки головы. Другой охранник помог Валлену встать, удостоверившись, что наместник не ранен. Аддерли поднял измазанный слизью и застарелой почерневшей кровью меч и приготовился продолжить бой, но в этот момент в царящую какофонию криков, хруста костей и звона оружия ворвался чистый и мощный рев рога.
- Господин наместник! К нам идет цельная армия! - вновь раздался голос со стен, заставивший многих обернуться. Недоумевая, о чем идет речь, Аддерли бросился к воротам в сопровождении сына и хромавшего чуть поодаль Деннингтона.
Чтобы подойти к стене, им пришлось миновать расположившуюся рядом полевую лечебницу, куда перенесли всех раненых, которых не успели вывезти за город, и тащили новых. Точнее, назвать это лечебницей можно было лишь потому, что здесь собрались все оставшиеся светличные, включая очухавшегося отца Джендри. Люди лежали на досках, рогожах а подчас и прямо на земле, рук и заклинаний на всех не хватало. Аддерли видел, как послушники сбиваются с ног, чтобы помочь им, но лекарей было слишком мало, а вал битвы подкатывался все ближе. Наместника уколола совесть, когда он подумал, что этих людей уже ничто не спасет. Кто-то из толпы, может, еще и успеет выбраться из ловушки, но только не они. Тем не менее, отца Джендри такой исход, похоже, совершенно не страшил. Он деловито руководил светличными и сам метался от одного нуждающемуся к другому, а его ладони не затухали ни на миг. Валлен с отвращением подумал, что озаренный искренне не понимает, что натворил своей безумной одиночной выходкой, погубившей столько людей.
- Небеса! - прокряхтел сзади Деннингтон. - Лисск!
Аддерли обернулся и увидел, как тысяцкий похромал к лежащему у стены ящеру, вокруг которого, понурив головы, стояли еще двое болотников. Нагрудная пластина Лисска, разрубленная могучим ударом, разошлась в стороны, подобно створкам, и под ней виднелась чудовищная рана поперек груди. Из-за того, что вместо крови у ящеров текла бесцветная лимфа, умирающий наемник выглядел одновременно нелепо и жутко. Валлен видел, как шевелятся его губы в последней молитве Топям и огромные неподвижные глаза, устремленные в небо. Наместник, проклиная весь этот день и лично Джендри, молча отвел глаза и зашагал дальше. Но еще больше его злило собственное бессилие. План, казавшийся идеальным, был разрушен врагом с непередаваемой легкостью, и теперь в дураках остался он сам. Пока никто, кроме Деннингтона, не отваживался открыто обвинять Валлена в этой неудаче, но наместник чувствовал полные ненависти взгляды, устремленные ему в спину. Он старался не показывать своих чувств, но один раз хладнокровие все-таки изменило ему. Когда Аддерли почти миновал лечебницу, он наткнулся на очередного раненого ополченца, он был чудовищно обожжен - вся правая сторона туловища и головы превратилась в уголь, кожа местами полопалась и обнажила красное, сочащееся сукровицей мясо. Отец Джендри даже не пытался исцелить его, он лишь озарил несчастного светлым знамением и отправился к следующему. Валлен с мрачным интересом поглядел на сморщенное, искаженное мукой лицо этого человека, и тут его единственный уцелевший глаз открылся, встретившись взглядом с наместником. От того, что увидел в этом взгляде Аддерли, ему стало настолько не по себе, что он поспешил отвести глаза и скрыться в проеме лестницы, ведущей на стену.
"Да будьте вы все прокляты!" - зло подумал он. - "Кабы не я, вы бы давно у Империи в крепостных ходили!"
Впрочем, какая разница? Совсем скоро их всех примирит смерть.
Когда он поднялся наверх, его удивлению не было предела. С севера к городу во весь опор неслись несколько сотен тяжелой конницы, над которыми реяли стяги с золотым мечом на черном поле с красной каймой. Успевшие выбраться жители в страхе разбегались из-под копыт конной лавы, освобождая ей дорогу. Наместник понял, что передовые отряды лорда Моргана Кендалла прибыли под Калтонхолл. Фронт конницы постепенно вытягивался в клин, направленный на городские ворота. Неужели надежда еще есть? Вспомнив, сколько людей сейчас загораживают дорогу подмоге, он что было мочи закричал в толпу:
- Убирайтесь немедля! Затопчут!
_____________________________________________________________________________
Роб потряс головой и с трудом попытался вернуть себе чувство реальности. Он, заляпанный кровью, грязью и конским навозом с ног до головы, в сей час стоял, опираясь на колесо одной из телег заграждения, а вокруг кипела жестокая схватка. Нежить лезла буквально отовсюду, единичные мертвецы очутились едва не у самых ворот, распугивая столпившихся там людей. Мертвецы, ведомые воителями в броне, атаковали и баррикаду. Он не до конца еще осознал, что выбрался живым из этой бойни, и глядел перед собой отсутствующим взглядом, пытаясь собраться с мыслями.
Когда Роб вместе со всеми бросился на мертвецов, отрезвление пришло почти сразу, как только оставшийся без секиры скелет с размаху вогнал обломок древка в горло бегущему впереди ополченцу. Тот захрипел и повалился Рыжему под ноги, а скелет вырвал из мертвых рук булаву и замахнулся на ошалевшего рабочего, но тут между ними влез еще один ополченец. В один миг к нему пришло осознание того, что вокруг происходит настоящее побоище. Рабочий в ужасе попятился назад, а когда на его глазах женщине с колом снесли полчерепа, забрызгав при этом содержимым, и вовсе бросился бежать. Кругом творилось что-то невообразимое, кто-то орал, кто-то умирал, кто-то отчаянно сражался. В его памяти всплыло, как его, едва начавшего ходить мальчишку, мать взяла с собой на покос или жатву. Сочные, высокие стебли валились целыми снопами под серпами да косами всей деревни. Именно на это более всего походило то, чем обернулась их безрассудная атака, и жнецами были отнюдь не люди.
