— Нет!
Призрак подскочил.
«Извини. Я тебя обидел?»
Нико проигнорировал вопрос призрака.
— Он говорил, почему он ушел из Звездной академии?
Призрак покачал головой:
«Я все тебе рассказал».
— Нико, тебя что-то расстроило? — спросила Дейдре.
Не обращая на нее внимания, Нико не сводил глаз с Талки.
— Что же такого он мог узнать о какографии? И что значат его слова «сплошная бессмыслица»?
И вновь призрак лишь покачал головой:
«Ты уже расстроен. Не стоит тревожить Бестиарий. Ничего хорошего из этого не выйдет».
Нико закрыл глаза и сделал глубокий неровный вдох.
— Нико, объясни нам, в чем дело, — сказал Шеннон.
Юноша ответил, не открывая глаз:
— Призрак утверждает, что чтение Бестиария может оказаться опасным. Насколько опасным, он не знает. Я не хотел вам говорить. И говорю лишь потому, что теперь даже сам Лос не помешает мне прочитать эту книгу.
Все трое набросились на него с расспросами.
Но Нико как ни в чем не бывало продолжал:
— Последним человеком, который прочел Бестиарий, был какограф, такой же, как я. Подобно мне, он освоил языки хтоников. Он даже внешне походил на меня. И, прочитав эту книгу, он узнал нечто важное о природе какографии.
Нико повернулся к друзьям. В рассеянном свете луны перед ним предстали три напряженные фигуры.
— Мне страшно, — честно признался он. — У меня много общего с этим какографом из прошлого. Я должен выяснить, кем он был на самом деле и что обнаружил в Бестиарии.
— Но зачем? — спросила Дейдре.
— Потому что я могу оказаться таким, как он.
Шеннон вмешался:
— А кем был тот юноша?
— Его звали Джеймс Берр.
Шеннон и Джон вздрогнули. Озадаченная Дейдре переводила взгляд с одного на другого. На миг воцарилась тишина. Затем Шеннон произнес:
— Нико, если существует хоть малейшая опасность, ты не обязан…
— Нет, магистр, — перебил его Джон. — Он обязан.
Талки подвел Нико к заросшему вьюнком куполу. Жесткие бурые листья едва заметно колыхались на холодном ветру. Каково же было потрясение Нико, когда он обнаружил, что это вовсе не листья, а плотные медальоны из кожи.
Завеса странной листвы раздвинулась, открывая крохотный проход.
«Еще раз тебя прошу, — написал Талки, входя внутрь, — откажись».
Нико нырнул в дверцу и оказался в тесном темном помещении.
— Не могу, — ответил он.
В темноте сиял прямоугольник тусклого янтарного света. При приближении Нико свет стал ярче, и юноша понял, что стоит не в комнате, а в беседке, сплетенной из кожаных стеблей. Вьющееся растение оплело руины здания, образовав что-то вроде навеса.
Пол был неровным и грубым. Приглядевшись, Нико увидел, что он состоит из тысяч корней. Все они сбегались к центру комнаты, образуя нечто вроде пня, но когда этот «пень» поднялся на два фута в воздух, он превратился в огромную книгу. Бурый кожаный переплет напоминал кору ясеня. Стебли, растущие по краям обложек, складывались в застежки. От страниц исходил рассеянный янтарный свет.
Беседку наполнил звук шаркающих ног: это Шеннон, Джон и Дейдре вошли следом.
Талки предупредил Нико: «Двигайся плавно».
Нико подошел ближе, и Бестиарий засиял. Застежки беззвучно расплелись, и книга со скрипом распахнулась. С пожелтевших страниц вырвались лучи янтарного света. Яркие искры — словно угольки из костра — отлетали от переплета.
— Осторожнее, Нико, — сказал Джон. Шеннон тоже что-то говорил, но Нико ничего не слышал — так шумно пульсировала кровь в висках. Он прижал ладонь к теплой, светящейся странице Бестиария.
Последовала пауза. Нико задержал дыхание и приготовился к знакомому ощущению полета по ночному небу, которое испытывал, открывая Каталог.
Но ничего не происходило. Он подождал еще.
— Я не… — начал говорить чарослов, и тут земля у него под ногами разверзлась.
Из горла юноши вырвался крик, и он камнем упал в черноту.
Глава сороковая
Нико падал внутрь Бестиария, чувствуя, как рот наполняется чем-то вроде теплого, жидкого масла. Он подавился и случайно вдохнул склизкую черноту. Он тонул. Волна паники захлестнула рассудок, и он замолотил руками и ногами в отчаянной попытке выбраться.
Но разум чарослова был не в силах освободиться от книги.
Жидкость вокруг сгустилась, замедлив падение. Он резко вытолкнул масло из легких и поборол желание вдохнуть. Однако вскоре инстинкт взял верх, и грудь вновь наполнилась маслянистой жидкостью.
Постепенно Нико затих. Он не тонул, а дышал темнотой. Тело вдруг стало невесомым. Длинные волосы колыхались вокруг головы.
Рядом кто-то плыл, поднимая волну.
— Еще одно дитя ошибки? Второй шанс? — произнес грубый женский голос.
Сердце Нико забилось быстрее.
— Кто ты? — Он был удивлен, что может говорить, вдыхая жидкую тьму.
В ответ раздался низкий, мурлыкающий смех. Казалось, она кружит вокруг него.
Нико обернулся, пытаясь разглядеть собеседницу.
— Я пришел, чтобы узнать о Праязыке. И о юноше, который был здесь до меня.
И вновь тот же кошачий смех.
— Я знаю, что тебе нужно, Никодимус Марка. Пока ты внутри этой книги, я знаю все, что знаешь ты.
Он протянул руку в сторону голоса.
— Кто ты?
Что-то скользкое обернулось вокруг его головы и тут же улизнуло прочь — он даже не успел поморщиться.
— Я зверь. Я Бестиарий. Я испытываю и воспитываю, я вершу правосудие, не подчиняясь правилам, и властвую, не стремясь к власти. Я частица Химеры, богини всех химерических народов.
— Ты заклинание?
В ответ прозвучал грудной смех.
— Можешь называть меня заклинанием. Или частичкой души. Когда я была цельной, я сделала эту книгу одной из своих аватар и поместила внутрь часть себя. Зови меня Химерой.
Нико умолк, собираясь с силами.
— Ты расскажешь мне то, что я хочу знать?
И вновь нечто шелковистое коснулось Нико — на этот раз обвившись вокруг левой руки — и ускользнуло прочь.
— Расскажу, — проурчала Химера. — Если согласишься заплатить нужную цену. Тому, кто выучит Праязык, назад дороги нет.
— Все так плохо? Я что, ослепну?
Течение подтолкнуло Нико в спину и потянуло вперед. Спустя миг Химера заговорила:
— Напротив, у тебя откроются глаза. Ты познаешь истинную суть языка Создателя.
— Это то, что случилось с Джеймсом Берром? Ты обучила его Праязыку, и он понял, что такое какография?
Ответ Химеры прозвучал прямо у него над головой:
— Да.
Непослушные пряди лезли Нико в глаза. Он отвел их в сторону.
— А что с проклятием магистра Шеннона? Я смогу его излечить при помощи Праязыка?
— Он покажет тебе, как удалить проклятие. Но хватит ли у тебя мастерства, этого я сказать не могу.
Нико чувствовал, как Химера плавает вокруг него, все быстрее и быстрее.
— Мои враги всеми силами будут пытаться утаить от тебя знание, — промурлыкала она. — Выучив Праязык, ты обретешь способность противостоять Фелрусу и его демоническим хозяевам. Однако за все нужно платить. Я дам тебе знание, а ты отдашь мне свое счастье.
Нико рассмеялся.
— Таковы условия: мое счастье в обмен на твои знания?
— Да, — прошипела Химера.
— Ты немного выиграешь от этой сделки. Я редко бываю счастлив.
— Не пойму, это проявление мудрости или цинизма?
Нико покачал головой:
— Если я откажусь от попытки излечить Шеннона, то не видать мне в жизни счастья.
— И ты готов пожертвовать собственным счастьем ради призрачного шанса, даже не будучи уверенным, что сможешь вылечить учителя?
— Готов.
Химера промолчала.
Нико поджал губы. Может, здесь какая-то ошибка?
— Каким образом ты или Праязык сумеете сделать меня несчастным?
— Превратив тебя в того, кем ты рано или поздно стал бы.
Он запрокинул голову.
— Разве так плохо стать самим собой?
— А разве нет?
Нико фыркнул, чувствуя, как из ноздрей изливается чернота.
