- И Дитх тоже? - За всё время Диана впервые посмотрела в глаза вирия.

Тень пробежала по лицу Михала. С заминкой он ответил.

- Я не могу ответить на этот вопрос. Единственное, не доверяй ни ему, ни кому-либо другому. Тем более Дитху, на руководящих должностях просто так не оказываются. Не все настолько сильны, как ты, что бы долгие годы сопротивляться силам Департамента, когда-то сопротивлению наступает конец. Ведь даже твоих сил оказалось недостаточно.

Диана сама не знала, почему она спросила про Стакка. Просто сама мысль о том, что Дитх может согласиться с приказом о ликвидации, расстраивала её. Что-то их связывало, объединяло, и это не было работой, а чем-то другим. Подтверждением тому служил недавний визит. Но следующий миг заставил девушку забыть о Стакке Дитхе. Вирий собирался уходить, а Диана поняла, что этого не хочет она, ведь неизвестно, когда они встретятся вновь. И осознание этого вывело девушку из оцепенения.

- Пожалуйста, не уходи. Я не буду искать тебя, но не уходи сегодня. Я так рада, что ты здесь. Я ни о чем не буду спрашивать тебя, просто побудь со мною - мне так одиноко сейчас.

- Хорошо. Думаю, тебе не надо сейчас оставаться одной. - Михал удивился просьбе девушки, на мгновение ей показалось что он задумался, взвешивая все за и против но, тем не менее, медленно подошел к ней и обнял, поразившись тому ощущению, которое он испытал от того, что Диана также обняла князя. В этом объятии не было ни намёка на продолжение, оно скорее было инстинктивным - Диана как будто пыталась спрятаться. Высокородный князь Истинных вириев из семьи Сангриев, Михал Владислав Сангрий Сенкевич был рад объятиям лучшего специалиста отдела "охота". Сама Диана не вполне понимала то, что она сейчас делает. Просто ей было хорошо и уютно рядом с вирием. Девушке казалось, что это было ощущение из детства, ощущение того, что ты дома, но вкупе с этим было и другое, то, чему она не могла дать точного определения: благодарность, умиротворение, радость. Что-то известное и до боли знакомое, но Диана не могла понять что именно. Чувства, которые испытал в это момент Михал, помимо радости, он мог назвать все с точностью до последнего. Он испытывал их ранее. Тисса. Послушница монастыря "Очищающего огня" и вдобавок провидица, она видела его в своих снах, и уже в них она его любила, Тисса сама нашла род Михала, и именно она восстановила пророчество. Тисса всегда знала, что не станет вирией. Ещё долгое время после рождения Анджея Михал не мог принять своего наследника, боль от утраты Тиссы была слишком велика. Смыслом его жизни стало не сохранение рода, а исполнение пророчества, то о чем Высшие вирии знали всегда, получило своё подтверждение. И вот теперь, девушка, которую он воспринимал не как врага, а как последнюю надежду всего мира, заставляла его сердце трепетать, а температура тела, такая стабильная и привычно-прохладная поползла вверх. Михал испугался. Этого не должно быть. Вирии любят лишь раз, потому главная обязанность рода сохранить своих детей. Другой возможности не представиться. Только когда ты действительно любишь, держишь в объятиях любимую, такую хрупкую, беззащитную и такую действительно живую, не изменённую женщину, только тогда не появляется голод и твоя жизнь может продолжаться в ребёнке благодаря другой силе - Любви. Женщины-вирии были намного слабее мужчин, только потому, что не рождались истинными, их обращали мужчины, или рождение ребёнка от вирия. Но Тисса не успела обратиться или не захотела. Уже прошло сто шестьдесят четыре года, но Михал так и не понял, как могло случиться, что Тисса - чистая и светлая душа - полюбила вирия, проклятого богами. Полюбила настолько, что решилась подарить ему сына, не сумев принять его дар - тёмный дар - слишком долгую жизнь и голод. Тело продолжало "оживать", подстраивавшись под предполагаемого партнёра, сердце застучало чаще, разогревая кровь и заставляя её быстрее бежать по венам, осязание перестало воспринимать сидевшую рядом с ним девушку, как потенциальную пищу, оно воспринимало её теперь совсем иначе. Ничего хорошего это не сулило. Нет, Михал знал, что не наброситься на Диану, но рисковать не стоило, слишком быстро протекала реакция "очеловечивания", как называли её вирии. И уходить было также опасно - несмотря на большую схожесть с человеком, вирий в таком состоянии был уязвимым. Необходимо было прийти в себя.

- Что это?

Михал даже вздрогнул от возгласа Дианы, настолько неожиданным он был для него.

- То есть? Ты о чём?

- Кто ты? Как может быть такое, что я слышу биение твоего сердца. - Диана прикоснулась рукой к лицу князя, проведя тыльной стороной пальцев от виска до подбородка. В её голосе сочетались удивление, волнение и немного страха. - Как может быть такое, что ты становишься теплым?

- Я ведь говорил, что я магорожденный. Я не мертвец, не восставший. Я живой. - Голос князя был хриплым, а кончики пальцев била едва заметная дрожь. Диана отодвинулась от него. - Но наша жизнь отличается от человеческой. Моё сердце бьется, пусть в десятки раз медленнее человеческого, но бьется, и кровь также бежит по венам, она отличается от человеческой, но она есть. И температура моего тела также может меняться - я живой!

В этот момент Михал хотел быть не просто живым, а обычным живым, смертным. Страсть просыпалась такими темпами, что вирий начал испытывать чувство паники. Заметив движение девушки, он постарался прижать её к себе ближе, но в следующий момент отпустил, борясь уже с самим собой. Клятва данная 17 лет назад сдерживала вирия. Разумом он понимал абсурдность своего состояния, но тело вело себя непонятно, стремившись освободиться от навязанного ему контроля и ответом на эту реакцию был запрет клятвы. Так было с Тиссой, почти так, поскольку он любил её всем естеством. На мысль о Тисе, Михала пробила дрожь: "Так вот в чём дело. Диана чем-то похоже на неё. Но это не она, это не Тисса. Этого не должно происходить". Повторяя про себя, что это не Тисса, Михалу удалось привести себя в порядок, но кровь продолжала стучать в висках. Диана отошла на другой конец комнаты. Ни о чем подобном она ранее не слышала, поведение князя её напугало, и когда он двинулся в её сторону, девушка приняла защитное положение.

- Не бойся, пожалуйста, я не причиню тебе вреда. Клятва, данная тебе, не позволит мне этого сделать.

- Что с тобой происходит? Я чувствую, что что-то не так, ведь этого не должно было быть.

- Вообще-то нет, не должно - Горькая усмешка промелькнула на лице вирия. - Ты на-поминаешь мне одного человека, который был мне очень дорог. Как оказалось, я до сих пор не могу смириться с её потерей. Прости, но я не хочу сейчас о ней говорить.

- Нет, скажи, если хочешь, что бы я доверяла тебе.

- Шантаж? Я не буду говорить. Если не веришь, проверь свои способности, раньше ты использовала их лучше. - В голосе Михала сквозили злые нотки, в большей степени направ-ленные на то, чтобы задеть самолюбие девушки.

Ответ Дианы была иным, чем рассчитывал Михал.

- Да использовала, но это было давно, теперь я так не умею, теперь я умею злиться, но не хочу. Я устала от этого всего. Я ведь нужна тебе, правда, нужна для исполнения какого-то пророчества, хоть и не верю в него. Я всегда была нужна для чего-то и для кого-то, неужели я не могу попросить что-то для себя? Ведь я хочу не многого, просто знать, как это любить, быть любимым. Ведь ты говоришь о любви, о страсти, если бы я не вспомнила своё детство, я бы не поняла о чем ты. Но это были детские воспоминания, а других уже не будет. - Диана закусила губу, а на глазах начали блестеть слёзы. - Хотя ты прав, лучше не знать, когда ты ничего не можешь. Зачем они так с нами?

- О чем ты говоришь?

- У меня не может быть детей, ни у одного магика в департаменте не может быть де-тей, и не только детей, у нас не может быть близости. Они что-то делают с нами. Не только физически, но и психически. Вот только я не знаю что и зачем, ведь ни один из нас не покидал отдел по своей воле, иногда нас отселяют, как в случае со мной, раньше я не понимала почему, а теперь только теперь до меня дошло. Девчонки мне завидуют, завидуют тому, что, несмотря на всё, парни добиваются моего внимания, их раздирает то, чего они не могут понять - желание и осознание невозможности этого желания. Мы лишены всех этих эмоций, мы чувствуем только, то, что в нас заложено - желание уничтожить врага, то, что мы называем "месть", а ещё физическую боль и нужду, но тем не менее, природа сильнее этой программы, не отдавая себе отчета в этом мы бы хотели быть такими как все...