Внутренний интерьер так же остался за кадром. За десять минут до появления Катарины я соизволил сообразить попросить у Майка план этого имения, коий он прислал минуты через две, однако времени изучить его оставалось катастрофически мало. Вот я и зыркал по сторонам, запоминая расположение створок, дверей, подсобок и прочих полезных в деле штурма вещей вместо оценки культурного уровня - картин, статуй, паркета или зеркал окружающей обстановки. Нас не трогали, не задирали, и вообще, согласно совету, всё живое убралось с нашего пути как можно дальше. Кроме парня-охранника, судя по выправке, бывшего военного, державшегося со спокойствием астероида, бороздящего просторы Солнечной системы. Наконец, прибыли:

- Кабинет сеньора Сколари. - Парень замялся. - Прошу оставить охрану здесь, сеньор, а то... А то некрасиво как-то получается, - сформулировал он, справившись с работой мысли. А что, нормальная формулировка для бывшего военного.

Я махнул головой, Кассандра и Мия тут же юркнули внутрь. Роза тип и я остались снаружи, смотря друг на друга, готовые ко всему. Я понимал, сейчас всё, что захочу, будет на моих условиях, в том числе и разговор в присутствии личной охраны... Но, действительно, как-то некрасиво. Держать рядом ту же Кассандру с винтовкой на переговорах - признак слабости, а теперь, когда фаланга перед Мардонием выстроилась в боевой порядок, мне это было не нужно.

- Чисто. - Патрисия вышла. - Он один, оружия не вижу. Пойти с тобой?

Я хлопнул её по плечу:

- Не стоит. Справлюсь.

Войдя, одним жестом так же отпустил и оставшуюся 'на стрёме' Мию. Прошел вперед.

- Ну, здравствуйте, сеньор Сколари. - Кажется, даже голос мой обрел небывалую уверенность. - Продолжим?

Стоявший у окна и смотревший наружу, во двор, сеньор обернулся. Лицо кислое, взгляд затравленный. Боится. Не за себя, естественно. Я вспомнил высказывание некоторых наших аристократок о том, что Марио может быть его сыном, а не только племянником... Судя по реакции, не стоит отметать эту версию с порога.

- Присаживайтесь, сеньор Шимановский, - кивнул он мне на одно из двух кресел, которые стояли вокруг журнального столика лицом друг к другу. В одно из них он прошел сел сам. - А может, Веласкес?

Я сел не нагло, по-хозяйски развалившись, но и не скромно присев, будто чувствую неуверенность бедного родственника. Я - хозяин положения, и обязан демонстрировать это даже невербально, но он - хозяин этого места, и мне надо договориться с ним, а не поставить перед фактом. Сеньор должен оценить жест.

- Рано, сеньор. Меня не признали пока. И информации, когда признают, нет. Лучше я побуду Шимановским, по имени матери - так проще решать многие вопросы, меньше ответственности. Да и просто привычней.

Команданте выдавил скупую улыбку.

- О, да, насчет ответственности полностью соглашусь. Ответственность - великая вещь, с которой ничего невозможно поделать, когда она есть. И почему же королева молчала две недели? Испытание?

Я пожал плечами.

- Я воспитывался далеко не во дворце. И должен доказать, что чего-то стою без поддержки. И главное, сеньор, я это докажу! - Я выдал улыбку злого гения. Сеньор не подал и виду, но в душе у него поднялось нечто злое и яростное.

- Что вы хотите от меня?

- Во первых ответа на вопрос. Зачем вы подставили племянника?

- Я не понимаю, о чем речь, сеньор Шимановский-Веласкес.

Судя по глазам, всё он понял. Вот и отлично, ответ получен, можно переходить к следующему пункту.

- Как вы планируете наказать его?

Собеседник нахмурился.

- Боюсь, я снова не понимаю вопроса.

- Ваш племянник совершил преступление, пояснил я. - И более того, подставил этим вас. Вы обязаны его наказать. Плохих непослушных детей как бы принято наказывать...

Он молчал долго, с минуту.

- Какие у вас предложения?

- У меня? - Я деловито поднял бровь. - Пятнадцать лет общего режима. По статье об изнасиловании. Подойдет?

Команданте аж перекосило.

- Вы понимаете, сеньор Шимановский, что это равносильно смертному приговору, только гораздо более жестоко?

- Ну, как вариант, согласен на смертный приговор, - победно улыбнулся я. - Мы его сейчас забираем, прямо сейчас, и никаких претензий к вам не имеем. Королева вновь забывает о вашем существовании, как и ранее.

- Неприемлемо, - покачал головой собеседник. - Он - сын моей сестры. Моя семья. Так же как вы - племянник ее величества. Понимаете аналогию?

Я мило улыбнулся.

- Я не насиловал беременную, сеньор. В этом наша разница. Вы сами привели аналогию, и я её продолжу. Носимый той девочкой ребенок тоже был частью королевской семьи, частью клана. И поскольку он не родился... Королева этого не оставит. Она может прогнать меня прочь, если не решу проблему, как ненужную бездарность, но ответ за убитого члена своей семьи спросит. Угадайте с кого?

Сеньор Сколари позеленел, но держался.

- Что вы предлагаете? Вы загоняете меня в угол; вы же понимаете, я не могу отдать вам племянника. Тогда к чему этот разговор?

- Но я также понимаю, что не могу штурмовать ваш дом, если окажетесь его выдать, - парировал я своей слабостью. Для паритета. - Поднимется информационная волна, которая тётушке не нужна. Так что нам таки нужно договориться, сеньор. Подумайте, что вы готовы предложить... Чтобы уйти от крайностей?

Из груди команданте вырвался обреченный вздох. Видно до последнего боялся штурма.

- Мне нечего предложить. Любое мое решение покажется вам недостаточно кровожадным. А если на него согласитесь вы, это не значит, что наш договор примет королева.

- Это была моя женщина, - криво усмехнулся я. - У меня карт-бланш на решение. Королева может отдалить меня за... Безграмотность и наивность, но договор будет иметь силу. Вы заметили, она две недели не вмешивалась в ситуацию, давая разобраться мне?

Звучало логично, но команданте на то и команданте, чтобы никому не верить. Однако особого выбора у него не было, нам надо решить проблему сейчас. Завтра будет поздно. Во всяком случае, такое впечатление должно сложиться после происшествия у ворот.

- Я не отдам Марио, - рыкнул, наконец, хозяин этого дома. - Делайте что хотите, но я его не отдам. Убьёте?.. Убивайте.

Я продолжал улыбаться, не мешая его монологу.

- Да, он... Плохой мальчик. И я готов сделать так, что до конца своих дней он не ступит на Венеру. Если его, конечно, выпустят, что только в вашей власти, сеньор Шимановский. - И глядя, как я недоуменно нахмурился, соизволил пояснить:

- Я попытался убрать его с планеты почти сразу. Ему запрещен вылет. Без объяснения причин. Как и всем, кто в том инциденте участвовал. А вы не знали?

Нет, не знал. Ну, хоть за это тётушке спасибо - не дала тараканам разбежаться по щелям и норкам.

- Он должен понести наказание, - гнул я своё. - Этого недостаточно.

Сколари издал обреченный вздох.

- Мы не понимаем друг друга. В таком случае могу предложить только одно - суд. Честный, согласно законов королевства.

- Вы пойдете на это, зная, что будет с Марио в тюрьме?

- Ну, я же законопослушный гражданин, сеньор Шимановский, - победно и очень зло улыбнулся этот... Тролль. - Как вообще можно говорить о чем-то, о каких-то договоренностях за пределами законодательного поля?

Я расхохотался.

- Знаете, что меня всегда поражало в... Скажем так, представителях теневого мира? Когда вам дают по рукам, вы моментально вспоминаете о законе. О правах, суде, презумпции невиновности... Обо всех процессуальных нормах, которых знать не знали, верша свои дела. - Помолчал, оценивая, как выкрутить так, чтобы мои действия выглядели достаточно солидно. - Хорошо, вы правы, закон прежде всего. Моя тётушка как раз и поставлена народом, как высшый арбитр на случай его неисполнения. Я согласен.

Глаза сеньора победно сверкнули - уж тактически поеду он одержал. Время для решения проблемы выиграл. И раз так, я решил закругляться и озвучить приемлемые для нас обоих здесь и сейчас условия, тщательно подбирая формулировки.