-- Скажи, разве в сердцах сынов солнца стало меньше огня, чем раньше? -- удивлённо спросил Наконечник.

-- Увы, мой брат. Солнце на закате светит не столь жарко как на рассвете, но за закатом приходит новый рассвет. Потому измена и запускает свои корни в Тавантисуйю, что после поражений там поселились страх и уныние. А они -- лучшая почва для семян измены, хоть и не сами эти семена.

-- Скажи, неужели Инти бессилен? Ведь мы знаем, он не совсем человек, он -- полубог.

-- Инти не всесилен. Он смертен. И Тавантисуйю очень уязвима и всё время пытается удержаться на краю пропасти. Впрочем, даже в случае её гибели не отчаивайтесь. Тавантисуйю будет всё равно жить в сердцах, и память о ней приведёт к новым победам. Я уверен, что вы даже и без нашей помощи сможете одолеть Корону, пусть не завтра, но когда-нибудь, ибо мечту о свободе и справедливости никакие христиане не смогут выжечь из сердец до конца!

-- Благодарю тебя, Саири. Тлевшая во мне надежда разгорелась отныне ярким пламенем! Я верю, что пока на твоей земле есть люди, подобные тебе, она будет стоять несокрушимой твердыней.

-- Ты тоже всколыхнул в моём сердце надежду, что когда-нибудь правда восторжествует на всей земле.

-- Вот тебе пропуск, -- Наконечник достал из кармана деревянную фигурку, которая изображала человечка, у которого на голове вместо волос были солнечные лучи в виде завитков, -- это портрет Инти. Стоит его показать, как все наши тут же вас пропустят.

Инти вгляделся в фигурку. Хотя в темноте разглядеть черты лица человечка было трудно, кажется, он был лишён индивидуальных черт.

-- Похож? Резчик, правда, живого Инти, никогда не видел...

-- Ну не так важно, насколько он похож на оригинал, как важно то, что его узнают. От всей души благодарю тебя.

-- Скажи, а как ты умудрился проникнуть сюда? -- спросил Коралл, до того молчавший в темноте-- как тебе удалось обмануть бдительность хозяина?

-- С хозяином мы договорились. Тимотео готов нам помогать за клятву сохранить ему и его семье жизнь после победы. Положение у него незавидное, после того как Корона запретила инкам торговать с вице-королевствами, они и очень многие такие как он на грани разорения. Потому иные, такие как Тимотео, согласны даже на индейскую власть. Так что он наш союзник, но союзник не самый надёжный. Если ветер переменится, кто знает... Но полно, время моё истекает. Мне пора, скоро уже станет совсем светло. Не забывайте того, что я говорил вам..

Быстро попрощавшись, новый знакомый скрылся за дверью.

-- До чего наивны эти дикари, -- сказал Коралл, когда Наконечник ушёл, -- стоит наговорит им красивых слов и они готовы верить всему.

-- Наивны, но надёжны, -- ответил Инти, -- Да, их легко обмануть красивыми словами, но если они поверили кому-то и чему-то, они уже не разувериваются. А за то, во что верят, стоят насмерть.

Вздохнув, Инти продолжил:

-- После такого разговора чувствуешь, что не зря мы воевали в Амазонии. Это только Золотой Слиток считает, что раз мы там потерпели поражение, значит выбросили деньги на ветер и понапрасну угробили людей. Золотой Слиток меряет пользу по финансовым отчётностям, но пламя надежды и вот такие наивные фигурки в финансовые отчёты не запихнёшь... Думаю, то и скверно, что мы стали придавать финансовым отчётам такое внимание, утратив душевный жар... Я буду нести эту фигурку возле сердца, пусть напоминает мне о том, о чём нельзя забывать никогда. Если все наши приключения закончатся благополучно, она будет напоминать мне на старости лет, что я прожил свою жизнь не зря.

Дорога по джунглям и горам прошла не то чтобы совсем без приключений, но с куда меньшим их количеством, чем можно было ожидать. На территориях, где сохранялась власть Короны, прокатывала поддельная королевская грамота, на территориях, контролируемых повстанцами, помогала фигурка "солнечного бога". Торговля шла так себе. Из-за общего разорения, вызванного необъявленной войной, денег у людей было негусто, потому меднокожим собратьям Инти спускал многое по дешёвке, пару раз вообще только за провиант, а вот с белыми людьми он предпочитал торговаться. Из-за этого он даже поспорил с Вороном, который едва ли не в единственный раз решился поднять голос:

-- Саири, объясни мне, зачем ты строишь из себя мелочного торгаша? Ведь и у белых людей ничего почти нет. Не все же рабовладельцы.

-- Ошибаешься, насчёт ничего нет. Они порой ведут себя даже хуже чем рабовладельцы. Раб-негр денег стоит, его кормить надо, а индейцев они порой и забесплатно заставляют на себя работать. А что ему надо и на себя работать, чтобы с голоду не помереть, так это белых господ не волнует. Знаешь, я как раз специально иногда цену на хлопок задираю, если мне кажется, что покупатель его на панцирь себе покупает. Не удивляйся, белые люди тоже хлопковые панцири используют, в железках по жаре не очень-то походишь.

-- Раз так, то непонятно, зачем наше государство вообще в торговлю ввязывается. Не лучше ли поднять восстания по всему континенту?

-- Может, и лучше. Но средств на такую масштабную войну у нас никак не хватит.

-- Хватит! Если бы носящие льяуту и прочие привилегированные не во дворцах бы жили, а в обычных домах, то хватило бы на всё!

-- Нет, и тогда бы не хватило бы, -- вздохнув, сказал Инти, -- Экономия на этом ничтожна.

-- Ну может и так. Но знаешь, Саири, как простой народ косится на дворец, в котором живёт наместник? Ну скажи, зачем тому же Старому Ягуару такая роскошь? Ведь мог бы и в своём старом доме жить...

-- Наместник должен находиться под охраной, -- ответил Инти, -- да и жить рядом со своими кабинетом, чтобы его в случае чего среди ночи можно было разбудить и он мог бы за дело приняться. Это -- необходимость.

-- Я за все пять лет не помню случая, чтобы кто-то на него покушался.

-- Это тебе повезло. Видимо, его враги надеются пережить его из-за его старости. Был бы наместником кто помоложе, дело было бы иначе. Смерть Алого Мрамора ещё не успела забыться.

-- И помогла ему охрана?

-- Если бы не было охраны, то таких случаев было бы десятки. Кто бы тогда согласился высокие посты занимать -- вчера принял должность, а сегодня уже лежишь обряженный для погребения. Жизнь бы тогда походила на довольно глупую легенду, которую я слышал в детстве. Якобы один колдун в заколдовал фигурку Пачакамака и спрятал её в кабинете дворца наместника некоего города. Так вот, стоило очередному наместнику задержаться там до полуночи, как фигурка выходила из стены и душила несчастного. Но только всё это легенды, в жизни такого способа убийства не припомню, больше банально яд подсыпают.

-- Ну а против яда охрана бессильна.

-- Как сказать. Если на кухню не пускать посторонних... Да и если бы не было охраны, то в ход шёл бы не яд, а иные виды оружия. Как будто не помнишь из истории, как Манко чуть погиб от рук вероломных убийц. После этого он, скрепя сердце, согласился опять на охрану...

Ворон, кажется, хотел что-то возразить, но тут Видящий Насквозь вдруг крикнул:

-- Саири! Случилась беда с Изабеллой! Беги скорее.

И побледневший Инти помчался выяснять в чём дело.

Как оказалось, Морская Волна хотела набрать воды из небольшой речки, на берегу которой они расположились временным лагерем, но увидела в воде подплывающего крокодила, в испуге бросилась назад и случайно напоролась на ядовитую колючку, ядом которой здесь было принято смазывать стрелы. При должном лечении рана была несмертельна, но Видящий Насквозь знал о таких ранах только теоретически, и никогда не имел с ними дело на практике. Хорошо Инти помнил о таких вещах по Амазонии. Вдвоём они извлекли отравленную колючку, вырезали мясо возле ранки, а потом Инти объяснил, что больной нужно пробыть несколько дней в покое без еды и почти без воды, можно только губы смочить. Иначе любой раздражитель мог вызвать лишние судороги.

После того как всё необходимое было сделано и Изабелла заснула в палатке, Инти вдруг заплакал как ребёнок. Отплакавшись, он сказал: