-- А я думаю, что нужно допросить Луну, -- сказал Жёлтый Лист, -- как хотите, но я не могу представить чтобы взрослая женщина позволила себя лапать чужому мужчине.

-- Ты на что намекаешь?! -- спросила Асеро, -- что она специально...

-- Возможно. В конце концов молодая женщина, столько лет прожившая взаперти, и не на такое способна.

-- Ага, а потом специально позвала меня своим криком?! Я знаю свою жену хорошо -- кокетничать с первым встречным она не будет.

-- Пойми меня правильно, я не оправдываю Розенхилла, -- сказал Жёлтый Лист, -- но ведь наверняка было что-то такое, после чего он себе разрешил её полапать. Может, достаточно невинное в её глазах, но... было!

-- А может, допросим на этот счёт самого Розенхилла? -- сказал Киноа, -- Пусть его введут.

Розенхилл выглядел после ночи в тюрьме взъерошенным и каким-то жалким. Когда ему было велено изложить суть дела, он кое-как начал:

-- Вхожу, вижу -- женщина на стол накрывает. Красивая... Ну и решил я над ней подшутить. Конечно, я понимал, что она испугается поначалу, зато если потом увидит, какой красивый парень её обнимает, обрадуется. Ведь я мужчина хоть куда, у вас таких с белой кожей и светлыми волосами нет вообще. А она насмерть перепугалась, тарелки разбила, разоралась так, словно её режут... Ну, думаю, уволят из дворца такую дуру за разбитые тарелки. Впрочем, не жалко, дворцовая служанка должна правильно реагировать на то, когда её ласкают, стыдно не уметь при этом тарелки удержать.

-- Молчал бы уж по поводу "стыдно", -- сказал Киноа, -- но ведь потом ты не мог не понять, что ошибся, и что служанка вовсе не служанка.

-- Тогда я в ужас пришёл и поскорее предпочёл уйти. Конечно, теперь я понимаю, что должен был извиниться... Но государь был так разгневан, что всё равно не стал бы выслушивать мои извинения.

-- Однако у тебя в кармане при выходе нашли серебряную ложечку. Если ты и в самом деле был в ужасе, у тебя едва ли были бы мысли усугублять свою вину воровством.

-- Я не знаю, откуда она у меня взялась. Может, я сам нечаянно... может, Дэниэл подложил... Не знаю.

-- Ты подозреваешь Дэниэла в такой каверзе? Но зачем ему это?

-- Не знаю... может, ему надо, чтобы весь гнев ваших милостей на мою бедную голову упал, чтобы он сам тут один торговал.

-- Хм... -- сказал Киноа, -- однако предугадать обыск на выходе никто из вас не мог.

Потом взял перо и написал записку, адресуясь к Горному Ветру: "Были ли замечены противоречия между англичанами до этого?". Через минуту пришёл ответ: "Ничего специально замечено не было, однако исключать нельзя. Все эти купцы за прибыль друг другу глотку перегрызть готовы". Розенхилл тем временем встал на колени и сказал:

-- Поймите меня правильно, милостивые господа, я не удержался при виде красивой женщины... Ведь вы мужчины и я мужчина! Я же не знал, что это сама королева и потому.... поступил естественно. Простите меня, умоляю. Теперь я уже больше не повторю своей ошибки.

-- Я что-то не понял, -- сказал Киноа, обращаясь к Горному Ветру, -- у них что, так обращаться с женщинами... для мужчин не возбраняется?

-- По сути да, -- ответил тот, -- у них это считается простительным.

-- Но ведь он же должен был различать что можно у нас, а что у них, -- сказал Асеро, -- ведь он у нас сколько месяцев провёл! А я лично его предупреждал, что к нашим женщинам приставать нельзя. Кстати, а похожих эпизодов с прислугой в гостинице не было?

-- Там всех заранее заменили на мужчин, -- ответил Горный Ветер, -- во избежание неприятностей.

-- Вот чего я не понимаю, -- сказал Жёлтый Лист, -- ты ведь этого бывшего раба... Слоновый Бивень его зовут кажется, за похожее преступление пощадил. А отчего Розенхиллу простить того же самого не можешь? Только потому, что речь о твоей семье идёт?

Асеро очень хотелось вместо ответа на этот вопрос треснуть Жёлтого Листа чем-нибудь тяжёленьким, но увы.... нельзя. И говорить в таком состоянии лучше не надо.

По счастью, Золотой Слиток решил вступиться за родича:

-- Послушай, Жёлтый Лист, сам понимаешь, что так нельзя. Всем же ясно, почему тебя Асеро недолюбливает, ты ведь не редко ставишь ему вопросы правильно по форме, но издевательски на деле. Кто угодно взбеленится от такой софистики.

-- И в чём здесь софистика?

-- Всем же ясно, что тут вовсе не похожий случай, Луна Розенхиллу свиданий не назначала, и никаких намёков не делала. Есть разница между своей девушкой и чужой женой! Я тут Асеро прекрасно понимаю, сам бы не знаю что сделал, если бы с моей женой случилось такое! Вот можешь ответить, для чего ты Асеро специально раздражаешь?

На такой вопрос Жёлтый Лист разумеется, отвечать не стал:

Затем слово взял Знаток Законов и он ответил:

-- Золотой Слиток прав, сравнение в данном случае не вполне правомерно. Мотивы преступников в данном случае совершенно разные. Я бы отметил также ещё вот какие моменты. Во-первых, Слоновий Бивень избавлен от смертной казни, но не от каторги. Во-вторых, вопрос был решён голосованием народа, что вполне допускается в спорных случаях. И Асеро не мог знать заранее, каков будет результат голосования. А в-третьих, тут важен вот какой момент -- Слоновий Бивень не вполне осознавал что совершает преступление, и это связано с недостаточностью его воспитания. Он вырос среди дикарей. Однако можем ли мы сказать о подобном в данном случае? Допустим, он действительно принял Луну за служанку. Однако его же предупреждали, что и со служанками так обращаться нельзя. То есть о нарушении закона он не знать не мог.

Жёлтый Лист ответил:

-- Но ведь и Слоновьему Бивню говорили, что нельзя трогать девушек до свадьбы. Он просто не воспринял это всерьёз. Так и тут тоже самое.

-- Вот что я скажу, -- взял слово Горный Ветер, -- к бывшему рабу и к англичанину действительно нужен разный подход. Слоновий Бивень -- дикарь и вырос среди народа с дурными обычаями. Однако ещё есть шанс перевоспитать его, так как он хотя бы способен признать, что был неправ. А эти господа мнят себя высшей расой, но при этом просто не считают нужным контролировать свои руки, языки, и прочие части тела.

-- То есть они себя зазря высшей расой считают, раз контролировать себя не способны? -- переспросил Киноа.

-- Нет, в том-то и дело, что способны. В присутствии королевы или просто знатной дамы своей расы Розенхилл бы так себя не вёл. Они перед персоной королевской крови даже сесть не могут, не то что мочиться и прочее... Ну не считают они нужным обращаться со служанками уважительно.

-- А что такого в самом деле? -- спросил Розенхилл, -- ну с чего к служанкам относиться уважительно? Почему их полапать нельзя?

-- Но вас же предупреждали, что приставать к нашим женщинам запрещено! -- сказал Киноа.

-- Ну так ведь то к женщинам, а о служанках речи не было.

-- А что же служанки, мужчины что ли? -- изумлённо спросил Киноа.

-- Нет, они, конечно, женского полу, но это не такие женщины, у которых надо беречь честь. Это ведь не добродетельные жёны и матери.

-- То есть как... почему? -- окончательно опешил Киноа, -- что мешает служанке стать добродетельной женой и матерью?

-- Но ведь хозяин её имеет когда захочет. Будет ему отказывать -- работу потеряет.

-- Это у вас. У нас такого "хозяина" всех прав и привилегий лишат, и судить будут. Любой, кто насильственно овладеет женщиной, считается достойным смертной казни.

-- И меня тоже казните? -- с ужасом спросил Розенхилл, только в этот момент осознавший шаткость своего положения.

-- Нет, мы не можем казнить чужестранца. Но можем выслать тебя из страны. Думаю, что так для всех будет лучше.

Розенхилла увели. Горный Ветер сказал:

-- Вот что ты, Киноа, так не хотел понимать раньше. Они не хотят соблюдать наши правила потому что считают себя выше нас. Их можно держать под контролем только на страхе. В связи с этим мы не можем доверять им ни на мизинец, а следить за каждым их шагом очень накладно. В связи с этим мои люди вынуждены работать на износ.