Молчащий и глядящий в никуда пленник не вызывает сочувствия. А вот если он начнет сопротивляться, если над ним совершат насилие... Фидеус не желал рисковать. Он пытался словами убедить Капереда поесть.

- Ведь ни тебе, ни мне не станет лучше, если грохнешься в обморок.

Каперед не отвечал.

- И не забывай, ты же обязан сообщить о вторжении. Сделать в Редилануме это ты не мог! Никто бы не стал тебя слушать.

- Говоришь так, словно помогаешь мне.

- Я блюду интересы коллегии, - обрадовался Фидеус и развил тему: - но вторжение ударит по нам так же, как по крестьянам, землевладельцам, речникам да по всем! Но с помощью коллегии твои слова будут услышаны.

- Да как же!

- Почему ты мне не веришь. Ведь мы не можем заставить тебя идти нам на встречу, ты унесешь свои тайны в могилу, если пожелаешь. Или в эту реку. Что? Думаешь, я не заметил, куда ты смотришь.

- Из-за тебя я совершил преступление.

- Да, вини меня! - Фидеус выглядел оскорбленным. - Я тебя не заставлял это делать.

- Твои действия вынудили меня.

- Это правда, но я не лишал тебя свободы выбора. Ты выбирал, не я! Ты решил, так поступить.

С этим нельзя поспорить, Каперед не стал. Уставился в точку на палубе и замолчал. Фидеус придвинул миску с хлебом и сыром, сам налил в толстый стакан разбавленного вина. В животе пленника заурчало.

- Не делай вид, что не хочешь этого. Отказавшись от еды, ты не изменишь ничего. Так что - ешь!

Еда выглядела соблазнительно, а Каперед устал от мытарств, что не мог сопротивляться. Он легко поддался воздействию бывшего коллеги. И это было самым приятным из всех поступков за прошедшее время.

От бездействия и неподвижности тело болело, живот ломило от голода. Насытившись, Каперед уснул, а проснулся ближе к вечеру, когда зажигали сигнальные огни. Захотев размяться, Каперед поднялся и прошелся по палубе. За ним наблюдали, но не препятствовали. У пленника изменилось настроение, это заметили даже гребцы.

На берег они не смотрели, только Каперед глядел на проносящиеся берега. Деревья сменялись песчаными пляжами, заросшими устьями притоков. Среди камыша прятались лодки, да так много, словно вся рыбачья деревня вышла ставить сети.

- Что-то большое ловят? - спросил Каперед, указывая на людей.

Его вопрос остался без ответа, гребцы не обратили внимания на пленника и его слова, не смотрели в сторону зарослей.

Совсем стемнело, и прятавшиеся в зарослях лодки вышли на середину реки.

Отталкиваясь шестами от дна, лодочники вывели свои суденышки из укрытия. Течение подхватило их, понесло дальше, через пару часов им удалось сблизиться с торговым кораблем.

Кормчий не смотрел назад, сигнальная лампа закрывала обзор. Не было ни всплеска, не слышны разговоры. Лодки сближались в ночной тишине. Лишь стрекот насекомых, спрятавшихся в камышах, да плеск охотящихся рыб нарушали покой и скрывали приближение разбойников.

На торговом судне люди расположились на палубе, укрывшись плащами и дерюгами. Каперед не спал, но опять предавался размышлениям о глубине собственного падения. Он грешил на паразита, на его тлетворное влияние. Ведь не мог лекарь сам так поступить, позабыть о принципах, совершить преступление столь омерзительное!

Долго он мог бы предаваться этим мрачным мыслям, неизвестно, куда бы его это завело. Спасло торговца лишь проведение в лице речных разбойников.

Каперед услышал стук. Удар влажной древесины, словно два топляка столкнулись по прихоти течения.

За этим стуком последовал другой, еще один. Послышались негромкие голоса. Каперед забеспокоился. Удариться о притопленное бревно на реке немудрено, но чтобы сразу несколько стволов, да говорящих!

Каперед поднялся, дошел до фальшборта, переступая через спящих моряков. Перегнувшись через борт, Каперед сначала ничего не заметил. Темень кругом кромешная, лишь звезды отражаются на воде. Серебряные кристаллики танцуют в волнах, окружая судно со всех сторон. Так и должно быть, но с кормы эти кристаллики - отражения звезд, отступили. Их место заняла двигающаяся тьма.

Тени облепили кормовую часть судна, заползали на борт. Шорох и шепот сопровождал их движение. Словно речные демоны решили забраться на палубу, чтобы забрать в рабство души моряков.

Речных нападений давно не случается на реке. Легко позабыть о том, как выглядит нападение. Каперед не был жителем долины, но сразу понял, что произошло. Он закричал, отпрянул от борта и бросился будить моряков.

Люди вскакивали, словно подстегнутые. Хоть они отвыкли от постоянных угроз, но внутренне всегда ожидали чего-то такого. Сложно расслабиться, когда доверяешь свою жизнь хаотичному движению волн.

Моряки хватали все, что попадалось под руку. Их излюбленным оружием были нагели - всегда под рукой. Железо хранится под палубой, успей до него добраться. Лишь кормчий, наварх и их приближенные носили оружие. И то не всегда.

Речные разбойники поняли, что их заметили и больше не скрывались. На лодках зажгли огни. Искры от кремня разлетались во все стороны. Десятки кузниц окружили торговое судно, искры озаряли горнило каждой. В резких вспышках мелькали раскрашенные сажей лица, блестящий металл.

Лодочники по очереди зажгли паклю, от нее запалили лампады. В дело пошли кувшины с маслом. Горящие снаряды полетели на палубу торгового корабля. Нет ничего страшнее пожара на судне.

- Вы с ума сошли?! - орал в испуге наварх.

В руках у него был меч. Но что это железное оружие может сделать против огня.

Разбойники действовали необычно: огонь мог повредить груз. А ради чего, как не ради наживы они напали на судно?!

Кормчий повернул рули в сторону берега. Он не искал стоянки, не выбирал песчаного пляжа. Он вообще позабыл о лоциях, его действия были паническими. Безумная попытка спасти корабль, выбросив его на берег. Лишь бы не отдавать во власть огню.

Пламя лениво растекалось по палубе, нехотя пробовало на вкус канаты. Просоленные, влажные доски и канаты плохо занимались. Но десяток очагов вызвал панику у моряков. Многие прыгнули в воду, где их встречали разбойники.

Каперед был оттеснен к корме. Наварх, кормчий под прикрытием щитоносцев и еще с десяток моряков заняли надстройку. Только им удавалось сохранить подобие порядка, но лица, подсвеченные желтым светом, выглядели испуганными, напряженными.

У этих людей нет смысла искать помощи. Но в воду прыгать тоже опасно. Каперед слышал всплески, а затем глухие удары и крики. Внизу еще опасней, чем на палубе.

С десяток разбойников забрались на палубу. Каперед оказался в окружении. Назад не отступить - корму обороняют моряки, вперед не пробиться через толпу разбойников. В их руках сверкали ножи, дубинки, никакого серьезного оружия. Их много, им удалось расправиться с большинством на корабле, даже не расчехляя оружия.

- Каперед! - с носа раздался крик. - Где ты?!

Это кричал Фидеус.

"Еще тебя не хватало" - невесело подумал Каперед.

А он надеялся, что пленивший его коллега сгинул во время нападения. Разбойники приближались, они не обратили внимания на открытые люки, не пытались поживиться. Лишь отвлеченные криком Фидеуса пятеро отправились осматривать носовую часть судна. Горящее пламя их, казалось, ничуть не беспокоит.

Бежать на корму, пытаясь убедить моряков защитить его? Или попробовать пробиться через разбойников. Нет, вон как хорошо они держатся на ногах, явно есть опыт сражения на танцующей палубе. У Капереда даже ножа нет, бессмысленно и пытаться.

Голос внутри советовал напасть первым, но Каперед не слушал увещеваний паразита. Уже послушал один раз и оказался в плену, заклейменный как отравитель.

Как крыса Каперед внезапно решил искать спасения под палубой. Среди керамики, зерна и масла! В затхлой темноте, грозящей удушьем.

Каперед открыл крышку люка в полу, спрыгнул в темноту, игнорируя лестницу. Он больно приземлился на ряды керамики. Что-то хрустнуло, Каперед надеялся, что пострадал не он, а товар в трюме.