- Да? Что же ему интересно.

- Спрашивает, не нужны ли тебе услуги лекаря.

- Я выгляжу нездоровым?

Каперед пересилил страх, повернулся к человеку за столом. Тот казалось, не смотрел на незнакомца, но у торговца возникло ощущение, что его изучают. В таверне смолкли все звуки, тишина была как перед грозой.

Этот человек за столом был простым бандитом, ничтожеством в глазах остальных граждан. Но в этом месте его власть была столь могущественной, что сам принцепс сбежал бы в страхе.

- Ремесло лекаря востребовано, - заговорил Каперед.

Куда-то подевалось все его красноречие.

- Не тебе, так твоим коллегам, быть может, нужна помощь.

- Ты меня принимаешь не за того человека, считаешь, я хуже аренного бойца и не могу позволить себе оплатить лечение?

- Я не то имел в виду! Я только предлагал свои услуги в обмен на еду, больше мне предложить нечего.

- Значит, плохой ты лекарь, раз ходишь с пустым кошельком.

- Меня ограбили!

- Так обратись за помощью в коллегию, что же ты здесь ищешь помощи.

- Меня изгнали...

- Так уже интересней, - сказал Тит и указал на стул перед собой: - Садись!

Спазм в животе чуть не скрутил Капереда. Нет, он не боялся этого человека. Опасался, но не боялся. Задумав искать помощи у темных людей, Каперед предполагал, что им потребуется от него. Признаваться в этом он не хотел, но подсознательно знал, что за услуги потребует бандит.

Это и вызывало страх.

- Так тебя изгнали? - уточнил Тит, когда лекарь сел перед ним.

- Да.

- И давно? Впрочем, не важно.

Быстро познакомившись с Капередом, бандит сразу перешел к делу. Ему требовалось не лекарство... но умения лекарей обширны. Из лекарств они готовят яды, потому в народе коллегию лекарей не очень уважают. За ними идет слава отравителей. Членам коллегии под страхом смерти запрещено изготавливать яды. Даже изгнанники рискуют расстаться с жизнью, если о преступлении станет известно.

Не все так строго, конечно, многие переступают закон, но это не афишируется. К тому же, предлагать сильнодействующие яды какому-то бандиту... многие мастера считают, что лучше умереть.

- Мне требуется такое средство, что внесешь раз, оно убьет, но не сразу. И не от болезни, а как от удара. Судьба! - Тит улыбнулся.

- А не проще ли так расправиться с человеком.

- А не проще ли тебе крестьянам предлагать снадобья от прыщей? Возьмешься или нет?

- Мне потребуются травы, инструменты...

- Все будет.

- И рецепт я не отдам.

- Больно-то он нужен, но учти, если обманешь меня, я тебя из-под земли достану. Дружки тебя не спрячут.

- И мне нужно описание человека.

- Какого?

- Того, кто будет принимать лекарство. И в каком виде будут подавать лекарство.

- Забавно звучит, но я не могу тебе сказать.

- Только общие черты: рост, вес, возраст и тому подобное. Ни имя, ни род деятельности, разве что в общих чертах.

- Это можно. Значит, возьмешься?

Переступить черту оказалось на удивление легко. Каперед согласился.

- Видать сильно тебя приперло, раз согласился, - покачал головой Тит.

Кормчий принес две кружки разбавленного вина, на удивление хорошего для этого места. Каперед и Тит закрепили контракт, распив вино.

Работа предстояла непростая, на пару дней. Каперед запросил не только оплату постоя, еды и питья, но и дороги до Дереции.

- Бежишь от коллегии? - усмехнулся Тит. - Можешь не отвечать. Пусть будет так, найдем тебе место на корабле.

Тит махнул человеку, сидящему у входа, и указал на лекаря. Наверняка тот все слышал и знал, что надо сделать. Выходя из таверны, Каперед ожидал, что его пырнут ножом и сбросят в канаву, но бандит довел его до трехэтажного дома. Каперед разместился в комнатушке на втором этаже. Ни горшка, ни жаровни не было, разве что соломенный тюфяк на каменном ложе был свежим.

Через некоторое время Капереду принесли узелок с едой и кувшин вина. Завтра он примется за работу, от которой воротит каждого честного человека. Но чувство вины казалось поверхностным, ненужным. Словно Каперед посыпал себе голову пеплом, но не из истинного чувства вины, а ради приличия. В душе спокойно и холодно, никакого отклика на чувство вины.

Еда оказалась вкусной и свежей, вино сносным, а кровать теплой. Стена дома была обращена к солнцу, так что нагрелась за день. Каперед так устал, что заснул, несмотря на окружающий шум. За тонкими стенами шумели соседи: кто-то громко ел, испускал газы, кашлял; этажом выше разговаривали о повышении цен; а внизу работал сапожник. Каперед уснул, как честный человек в своей кровати.

Утром за ним пришли. Каперед не мог подумать, что бандиты тоже с восходом выходят на работу. По его представлениям, они до обеда спят, потом идут в бани, после чего разбредаются по улицам, делать свои темные дела.

Тем удивительней было встретить на пороге комнаты прилично одетого человека. Пусть это был раб, о чем говорила табличка на груди, но одежда его была превосходной. Отличная ткань, прекрасный белый цвет, никаких лишних украшений. На фоне этого раба Каперед выглядел самым последним нищим.

- Пойдем со мной, - сказал раб, после того как представился.

- Неужели все готово?

Каперед неожиданно испытал страх. Он надеялся, что работу удастся затянуть на пару дней. Хотел отдохнуть, руки все еще трясутся от усталости, а от голода сводит желудок.

- Конечно. По дороге мы купим еды и на месте уже позавтракаем.

Споры не принимались, Каперед не был гостем бандита, а работал на него. Вряд ли удастся водить за нос опытного преступника.

На улице было обычное столпотворение, толпа не успела рассеяться. К полудню улицы опустеют, жаркое солнце загонит людей в прохладные подвалы или тенистые дворики, где они будут пить прохладные напитки. Но до полудня все будут заняты работой. В том числе и Каперед.

Толпе мешали разносчики пищи. Те, кто не мог позволить себе арендовать помещение, чтобы установить печь и поставить пару амфор вина. Уличные торговцы продавали самую простую снедь - купленные у пекаря булочки, густой суп. Могли они налить разбавленного вина, если попросят.

У покупателя должна быть при себе какая-нибудь миска, иначе не купить еды. Хотя кто-то умудрялся наливать похлебку в хлеб, выбрав мякиш.

Раб захватил с собой несколько кувшинов, один он передал Капереду. За медную монету у уличного торговца они купили пару мисок рыбного супа. Пахло от него неплохо, бульон был наваристым, хотя в суп наверняка пошли самые дешевые рыбины. Каперед заметил в гуще несколько тонких, меньше пальца рыбешек.

Прижав к себе кувшин, чтобы не расплескался, Каперед последовал за рабом. Толпа вокруг них становилась плотнее, чем ближе они подходили к главным улицам.

Контраст с сельской местностью поразительный. Там, где пустые пространства бесконечны, от горизонта до горизонта, невозможно встретить подобные массы людей.

"И что заставляет людей собираться в одном месте" - подумал Каперед.

Он знал ответ, но в такой ранний час всегда приятно брюзжать.

Дорогу запомнить не удалось. Толи раб намеренно водил чужака по незнакомым улицам, петлял вокруг одинаковых на вид домишек, толи окружающие массы народа отвлекали.

- Почти пришли, - сказал раб и ступил в переулок.

Темный, вонючий переулок - отличное место, чтобы прирезать чужака. Многоэтажные дома вплотную стояли друг к другу, крыши их практически соединялись, лишь первые этажи строений разделяло пространство в фут или два.

Пожары должны быть бичом Редиланума. Как и любого другого города.

Каперед отощал настолько, что не испытывал неудобств при проходе по переулку. Он даже не задевал боковых стен, покрытых зеленоватой толи плесенью, толи мхом. А вот рабу пришлось идти боком, чтобы не марать белоснежную тунику о грязные стены. Иногда он задевал стены - бронзовой пластиной или рукавом, после чего громко ругался.

Окон, выходящих в переулок, не было. Зачем они нужны? Чтобы смотреть на серую стену перед своим носом? Однако Каперед поглядывал наверх. Мало ли что прилетит.